Книга Александр III – богатырь на русском троне - Елена Майорова

Но даже намек на возможность отречения старшего сына вызвал страшный гнев царственных родителей. Александр, хоть и по-разному, преданно любил их обоих. Кроме того, развитое воспитанием чувство долга подсказывало, что он неправ. Но самое главное, он не был уверен в чувствах Мещерской: интуитивно он ощущал, что с ее стороны больше игры и азарта охоты, чем настоящего чувства. «Я каждый вечер молю горячо Бога, чтобы Он помог мне отказаться от престола и, если возможно, устроить мое счастье с милой дусенькой. Меня мучит одно, это то, что я боюсь очень за М. Э., что, когда наступит решительная минута, она откажется от меня, и тогда все пропало. Я непременно должен переговорить с ней об этом и как можно скорее, чтобы ее не застали врасплох. Хотя я уверен, что она готова за меня выйти замуж, но Бог один знает, что у нее на сердце».

А что же Мария?

Когда читаешь дневники и воспоминания тех времен, создается впечатление, что княжна сначала откровенно завлекала царевича. Ущемленное с детства самолюбие и головокружение от открывшихся перспектив подогревали ее эмоции. Однако она заигралась и влюбилась сама.

Мещерская сделала все, чтобы заставить престолонаследника совершить решительные действия. Это привело к неожиданному результату. Александр, движимый самыми добрыми побуждениями, предложил ей присмотреться к его другу, богатому и знатному Иллариону Ивановича Воронцову-Дашкову, — он уже переговорил с ним, его друг будет ей прекрасным мужем. Это предложение свалилось на княжну как снег на голову. От Марии потребовалось все самообладание, чтобы сдержать чувства и сделать вид, что благодарна цесаревичу за заботу о ее судьбе и согласна узнать поближе этого кавалера. Ее ответный ход был силен: она ошарашила Александра известием, что ей сделал предложение молодой Витгенштейн. Александр «был убит морально и физически».

Снова возникла мысль об отречении и соединении со своей «дусенькой». И здесь большую роль сыграл Вово Мещерский, убеждавший друга, что любимая — расчетливая кокетка, не имеет сердца и только играет с Александром в жестокую игру.

Непрекращающееся давление со стороны родителей, особенно императрицы, заставило Александра отказаться от задуманного плана. Добившись от матери обещания, что честь Мещерской не потерпит никакого урона, что с ней будут обращаться доброжелательно и почтительно, наследник скрепя сердце отправился в Копенгаген.

Многочисленные мемуары рассказывают, что императрица Мария Александровна первое время не очень жаловала невестку — не могла ей простить, что та так скоро забыла свою первую любовь, ее красивого, умного, самого лучшего на свете старшего сына. Это трудно совместить с неотступным желанием царицы видеть Дагмар в России, рядом с собой. Зачем так упорно настаивать на союзе датской принцессы и Александра, который соглашался жениться только из уважения к родителям?

Эта загадка казалась трудно разрешимой, пока не увидели свет откровения Ф. И. Морозова-Второго. Ссылаясь на «Парижский архив русской эмиграции», в котором ему удалось поработать, он утверждал, что Николай II и его близкие не были расстреляны в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. По секретному дополнению к мирному Брест-Литовскому договору семья бывшего российского императора в Бресте 4 августа 1918 года была выдана представителю генштаба Германии при условии отказа его от собственного имени, сбережений (особенно сбережений!) и собственности, а также от публичных выступлений в эмиграции[4]. Вместо отрекшегося царя уничтожили графа Крымова, по паспорту которого Николай II неоднократно выезжал в Ниццу и Компьень. При передаче Николая Александровича Романова германским властям ему был вручен паспорт графа Николая Крымова.

Но кто такой граф Крымов?

По данным Ф. И. Морозова-Второго, граф появился на свет в 1865 году. Он был сыном цесаревича Николая Александровича и принцессы Дагмар. Они были обручены и практически женаты, когда цесаревич внезапно умер в Ницце — по официальной версии, от спинномозгового менингита. По версии неофициальной, наследник был отравлен в результате интриги великого князя Константина Николаевича и его жены.

Таким образом, граф был почти на три года старше Николая II, чуть выше его и здоровее физически. Однако в Екатеринбурге подобные отличия не были замечены даже прислугой бывшего императора, которая о существовании старшего брата Николая II по матери узнала только в ссылке.

Граф прибыл в Екатеринбург по приглашению некоего высокопоставленного чиновника аппарата ВЦИК РСФСР с целью инсценировки пребывания в городе бывшего императора. Там он и нашел свою смерть.

Это только версия, но она может многое объяснить.

Если ее принять, становятся понятны странные слова императора Александра II в письме сыну: «Теперь она нам особенно дорога». Можно объяснить и настойчивость императрицы в желании заполучить не столько принцессу, сколько внука, сына своего обожаемого Никсы. Ведь если бы Дагмар вступила в другой брак, ее ребенок вряд ли попал бы в Россию. Знать, что от любимого сына осталось продолжение, плоть от его плоти, кровь от крови, и не иметь возможности быть с ним рядом, разговаривать, видеть в нем повторение его отца было для Марии Александровны непереносимо. Надо полагать, что императрица сумела заразить колеблющегося, нерешительного и в этот момент чувствовавшего себя виноватым супруга своим настроением. Сильно притянутым за уши кажется распространенное мнение, что Александру II так сильно нравилась Дагмар, что он во что бы то ни стало стремился «сохранить ее за Россией». В это время он пламенно мечтал совсем о другой девушке, ровеснице датской принцессы, определившей его судьбу на много лет.

Отсюда такое волнение императорской четы при сообщении о статье в одной французской газете, в которой говорилось, что наследник российского престола ведет несерьезную жизнь и отказывается от брака с датской принцессой, поскольку увлечен другой женщиной — княжной Марией Элимовной Мещерской. Утверждали, что эту статью перепечатали и в других странах, и — самое главное — в Дании.

Датский король Христиан IX был женат на немецкой принцессе Луизе Гессен-Кассельской. Именно она, племянница бездетного короля Дании Фредерика VII, последнего представителя старинной династии Ольденбургов, принесла корону гвардейскому офицеру из дома Глюксбургов. В этом добропорядочном браке родилось трое сыновей и три дочери. Обстановка в семье сложилась религиозной и высоконравственной[5]. Королевские дети испытывали исключительную привязанность друг к другу. В это время старшая принцесса Александра Прекрасная уже была замужем за принцем Уэльским Эдуардом[6]. Дагмар (в переводе — «утренняя заря») не отличалась такой замечательной красотой, как сестра, но превосходила ее живостью, обаянием и жизнелюбием. Признавая безусловную красоту Александры, датчане больше любили жизнерадостную принцессу Дагмар.