Книга Прогони мою печаль - Стефани Лондон

— У вас все в порядке?

— Да, все хорошо.

Грант отметил, как она напряглась.

— Почему-то я вам не верю.

Его сердце сжалось, когда он понял, что она из последних сил сохраняет спокойствие.

— Кстати, игра была прекрасной.

Ему захотелось обнять ее и расцеловать за эти слова. Борясь с внезапным порывом, он сунул руки в карманы.

— Вы молодец.

— У «Санз» не было шансов. — Он улыбнулся и расправил плечи. — Спасибо за такой приятный способ сменить тему. — И улыбнулся еще шире.

— Неужели мои мысли так легко разгадать?

— Ну, пожалуй. — Он провел пальцем по полосе на ее щеке. — У вас пятно.

— Все в порядке. — Она подняла на него удивленный взгляд.

— И не пытайтесь убедить меня, что у вас все хорошо, любому очевидно, что это не так.

Жасмин покачала головой и отвернулась к окну. Если он еще раз прикоснется к ней, она выскочит под дождь, хотя не любила бегать, но сейчас это вряд ли остановит.

Грант обнял ее за плечо, как старого приятеля. Жасмин машинально прижалась к нему. В его поведении не было и намека на интимность, удивительно, но ей внезапно стало легко и спокойно.

— Позвольте пригласить вас на кофе. Вам станет лучше.

— Очень мило, но не стоит. Правда, мне вовсе не нужна ваша помощь.

— Полагаете, достаточно произнести слово «правда», и вам поверят?

Жасмин опустила глаза.

— Обещаю, только кофе. Не буду пытаться вам помочь. Знаете, я вообще не из тех, кто помогает людям, если вам от этого будет легче.

— А вы настойчивы.

— Да.

— И не примете отказ?

— Никогда.

— Что ж, может, немного кофеина сейчас и не повредит.

Воспользовавшись моментом, он взял ее под руку.

— Тогда поедем на моей машине.

Он подтолкнул ее к двери, за которой бушевал ветер, и крепче прижал к себе. Вскрикнув, когда капля упала на лоб, она наклонила голову, и они вместе побежали к стоянке. Грант крепко держал ее.

— Быстрее! — крикнула Жасмин. Волосы намокли и прилипли к лицу, словно заслонив его ветками черного дерева.

Грант кивнул на второй ряд машин и достал ключ. Оттолкнув его, Жасмин лихо запрыгнула внутрь и опустилась на сиденье, переводя дыхание. Неожиданно рассмеялась.

— Чертов Мельбурн. — Он приоткрыл окно. — Ни зги не видно!

— Ужасно холодно. — Она подышала на сжатые в кулаки руки. — Не удивлюсь, если пойдет снег.

— Круто. — Грант вырулил со стоянки. — Никогда не видел в этих краях снега.

— Вы всегда так литературно выражаетесь?

Ее тон заставил его повернуться.

— Мы мужчины такие, — ухмыльнулся он. — Простые.

— Да уж, вы точно незатейливый.

Он хмыкнул.

— Вообще у меня много способностей.

— Например?

— Однажды я собрал кубик Рубика.

— Вот как?

— Да. Разобрал его на части и собрал уже по цветам.

— Вы находчивы.

— Мне тогда было четыре года.

— Ваши родители должны были отдать вас в клуб эрудитов «Менса».

— Разве я сказал, что они так не поступили?

— Вы просто клоун. — Ее смех походил на перезвон колокольчиков. — И почему я всегда считала, что у спортсменов больше развиты мускулы, чем мозги?

— Все субъективно. — Грант остановил машину у ближайшего кафе. — Надо подумать над этим вопросом.

Он нашел лучший способ привлечь ее внимание. Больше всего ему хотелось понять, что скрывается под внешней неприступностью.

Кафе оказалось одним из тех модных мест, в меню которых предлагается видов кофе больше, чем можно придумать ингредиентов для пиццы. Грант обычно шарахался от таких заведений как от чумы, но не мог не признать, что кофе здесь вкусный. Кроме того, выбор должен был поразить Жасмин и продемонстрировать его хороший вкус. Вне студии он хотел чувствовать себя равным ей.

— Надо же, а я как раз думала как-нибудь сюда зайти. — Жасмин сняла пальто и размотала шарф.

Грант не мог отвести глаз, даже самые простые ее движения завораживали.

— Это место получило немало хвалебных отзывов во многих блогах.

Длинная шея, фарфоровая кожа. Он боролся с желанием прикоснуться к ней и поцеловать.

— Здорово. Если, конечно, вас устроит общество этих неформалов.

Кафе было заполнено людьми в узких джинсах, толстовках со смешными надписями и картинками, лица парней украшали усы всевозможных форм, а некоторых — и очки в толстой оправе. Грант не привык к такому окружению, но готов был потерпеть ради чашечки ароматного маккиато. Кроме того, здесь его точно никто не узнает, вряд ли этим ребятам интересен футбол. Меньше всего хотелось, чтобы им сейчас кто-то помешал.

— Боюсь, меню для меня неразрешимая загадка. Никогда не слышала, например, о кофе-сифон.

— Он не такой крепкий, как эспрессо, потому что зерна обжаривают при низкой температуре. Вкусно.

— Вот как? — Жасмин впервые посмотрела на него с уважением. — Видимо, в детстве вы интересовались не только кубиком Рубика.

Грант усмехнулся, но промолчал и потер ладонью щеку. Щетина колола кожу. В кафе постоянно заходили новые посетители, дождь заставлял искать убежище. Люди сидели у окна и смотрели на залитую водой пустынную улицу, при желании можно было представить, что во всем мире остались только они двое.

Жасмин рассматривала одинокий цветок в вазе на столе, потом провела пальцем по кроваво-красным лепесткам.

— Не хотите рассказать, что у вас случилось? — Грант не смог сдержаться и задал вопрос, которого обещал себе избегать.

Жасмин отвернулась к окну, взгляд ее затуманился.

— Мне казалось, вы обещали не пытаться помочь. Я хорошо помню, как вы назвали себя человеком, который не стремится помогать людям.

— Я так сказал?

— Давайте не будем об этом. Мне вы точно ничем помочь не сможете.

— Вы меня не знаете.

Было непонятно, раздражает ли его поведение или ему все же удалось немного растопить лед. Она сдвинула брови и постучала пальцами по столу ногтями, покрытыми бледно-розовым лаком. Она само совершенство до кончиков пальцев.

Грант чувствовал — что-то терзает ее душу, возможно, какая-то тайна, которую она тщательно скрывает от всего мира. Его влекло к этой женщине, он ощущал себя первобытным человеком, испытывающим примитивные, но сильные чувства. Удовлетворения можно добиться, лишь перейдя черту, но Жасмин человек замкнутый и сложный, играет, прикрывая карты от любопытных взглядов, ничего ни у кого не просит. Поэтому и заняла в его сердце особенное место, он относится к ней иначе, чем к остальным людям.