Книга Внутренний враг. Шпиономания и закат императорской России - Уильям Фуллер

Все изменилось в 1906 году. В конце года кто-то из Вержболово или окрестностей послал на Мясоедова анонимный донос — бумага, пройдя через все уровни командования, легла на стол директора Департамента полиции. Автор письма обвинял Мясоедова в скандальном нарушении долга: он не только не сумел пресечь деятельность контрабандистов во вверенном ему районе, но и сам занимался нелегальным ввозом в Россию из Германии беспошлинного вина и крепких напитков. Случись такое раньше, Департамент полиции с порога отверг бы эти ничем не подтвержденные обвинения — однако теперь решено было начать расследование.

Тому было две причины. Первая связана с внутренним кризисом, который переживала Российская империя. Череда поражений в Русско-японской войне, рост недовольства правительством среди безземельных крестьян, претензии рабочих к фабрикантам, оппозиционные настроения среди интеллигенции, а также упрямое нежелание правительства сделать хотя бы первые шаги на пути разумных реформ — все это к 1905 году создало взрывоопасную атмосферу, в которой могла вспыхнуть настоящая революция. Хотя к концу года худшее уже было позади, искры забастовок, демонстраций, уличных стычек и крестьянских волнений тлели вплоть до 1907 года. Именно страх революции придал выдвинутым против Мясоедова в 1906 году обвинениям такой вес. Недостаточная бдительность в борьбе с контрабандой не просто лишала казну доли таможенных доходов, но и представляла потенциальную угрозу общественному порядку, самому существованию режима. В те годы империю поразил невиданный разгул революционного терроризма: в период между октябрем 1905 и декабрем 1907 года в результате террористических актов было убито и ранено более девяти тысяч человек, причем преступники часто использовали оружие иностранного производства. По всему периметру российских границ революционеры нелегально ввозили в страну партии огнестрельного оружия, патронов и динамита. Если оружие проникало в Россию через Вержболово, этому следовало немедленно положить конец, а Мясоедова примерно наказать.

Однако была еще одна причина, по которой Департамент полиции решил на этот раз всерьез расследовать деятельность Мясоедова. В 1906 году директором департамента был назначен Максимилиан Иванович Трусевич, ранее занимавший пост прокурора. Трусевич, который, по словам его восхищенного сотрудника, обладал талантом «в духе следователя «по Достоевскому»», вошел в историю главным образом своими попытками разложения революционных организаций изнутри (он буквально наводнял их двойными агентами)59. Человек нервный, легковозбудимый, он часто обижался и никогда не забывал и не прощал ни малейшего пренебрежения. Среди тех, на кого он затаил злобу, оказался Мясоедов. Точная причина и характер враждебности Трусевича до сих пор неясны. Вероятно, Трусевич считал, что Мясоедов или его помощник дурно обошлись с ним во время посещения им Вержболово в качестве товарища петербургского прокурора. Возможно, трения возникли в ходе проводившегося Трусевичем в 1904 году расследования случайного взрыва изготовленной террористами бомбы в петербургской гостинице «Северной», когда Мясоедов был привлечен в качестве свидетеля60.

Расследование против Мясоедова Трусевич поручил возглавить некоему корнету Пономареву, жандармскому офицеру, приписанному к Петербургскому охранному отделению, человеку крайне неприятному, бесчестному, имевшему дурную репутацию61. Амбициозный Пономарев с восторгом отнесся к миссии в Сувалкской губернии, понимая, что от ее успеха зависит его карьера. Следуя полученным инструкциям, он, прибыв в Вержболово в конце 1906 года, избегал всяких контактов с железнодорожными жандармами и о характере своей миссии поведал только местному отделению пограничной стражи. Также он убедил Виленское охранное отделение отрядить ему для выполнения задачи несколько помощников.

Эти помощники были филерами, то есть профессиональными сыщиками. По меньшей мере один писавший после революции мемуарист уверял, что примерно тысяча филеров, работавших в разных уголках империи, были людьми в нравственном отношении кристально чистыми, однако нельзя отрицать того обстоятельства, что зачастую охранка рекрутировала своих агентов из преступной и социально маргинальной среды62. Во всяком случае, те, кого приставили к Пономареву, происходили именно из такого круга. Познакомившись со своими неказистыми виленскими подчиненными, Пономарев сразу же без обиняков объяснил им цель совместных действий — уничтожить Мясоедова. Сделать это предполагалось в два этапа: сначала организация серии новых анонимных доносов, чтобы еще более очернить имя жандармского подполковника во мнении петербургского начальства и заткнуть рот его защитникам; потом сбор данных, которые позволят арестовать и осудить его по обвинению в контрабанде.

Но дело не задалось. Хотя Пономареву удалось убедить нескольких человек — мелких чиновников, пьяниц и по крайней мере одного недовольного жандармского унтер-офицера — поставить свои фамилии под клеветническими письмами против Мясоедова (письма эти будут еще много лет отравлять Мясоедову жизнь), поймать жертву в самый момент ввоза контрабанды оказалось делом нелегким63. Несколько недель тайного наблюдения команды филеров не дали твердых доказательств каких-либо злоупотреблений со стороны Мясоедова. Поскольку фактов не было, Пономарев решил их сфабриковать. Однажды, когда Мясоедов был приглашен к знакомым в Эйдткунен, Пономарев переправил через границу своего агента Донцова, чтобы тот подложил в потайное отделение принадлежащего подполковнику автомобиля Бенц динамит и револьверы. Этот план с треском провалился: Мясоедов поймал Донцова при попытке взломать машину, жестоко побил его тростью и заставил написать полное признание64.

Вторая попытка Пономарева организовать провокацию против Мясоедова закончилась еще более громким провалом. Мясоедов регулярно совершал покупки в большом магазине в Эйдткунене, принадлежавшем некоему Шулеру. Когда Пономарев предложил Шулеру взятку, чтобы тот «случайно» упаковал вместе с очередным заказом Мясоедова несколько винтовок, владелец магазина ударил не оказывавшего сопротивления провокатора по лицу и вышвырнул его на улицу. Хуже того, Шулер немедленно отправил Мясоедову письмо с полным отчетом о происшествии65.

Пономарев, не зная, что еще предпринять, впал в отчаяние. Теперь, когда Мясоедов был настороже и, более того, у него имелось письменное доказательство злоумышлений Пономарева, вряд ли можно было надеяться, что третья уловка сработает там, где провалились две первые. В мае 1907 года корнет предпринял последнюю попытку спасти свою миссию от окончательного и позорного провала: он установил контакт с шайкой контрабандистов, во главе которой стояли Лев и Петр Кудрявцевы (между прочим, бывшие чиновники вержболовской таможни!). Через посредников Пономарев сделал Кудрявцевым заказ на перевозку парши товара из Германии в Россию. Втайне от них он предварительно поместил в тюки оружие, амуницию и революционную литературу. Поскольку таможня была извещена заблаговременно, Кудрявцевых, как только они объявились на границе, арестовали. Пономарев, очевидно, надеялся, что это происшествие поднимет его ставки как борца с преступностью и одновременно дискредитирует Мясоедова, который, конечно же, закрывал глаза на банду «опасных» контрабандистов, работавших прямо у него под носом.