Книга Нет смысла без тебя - Федор Анич

– В общем, вот что: послезавтра я прилетаю в Москву, со мной будет Брэдли. Я не знаю, как заставлю его сесть в самолет, но я это сделаю. Мне нужно, чтобы вы собрались вместе, у меня есть к вам предложение.

– Джо, не усердствуй, – ответила я, – ничего собрать в кучу не получится. Все закончилось. Отпусти это.

– Нет, Ника, я не могу.

– Твое дело.

– Ника, я прошу тебя, пожалуйста, просто приедь и выслушай меня.

– Нет, Джо, прости. У меня нет ни желания, ни возможности. У меня сломана рука, она в гипсе, я в депрессии. Я жду не дождусь, когда окажусь в своей квартире на своем диване.

– Ника, пожалуйста!

– Нет.

Вася смотрел на меня умоляюще. Я категорично покачала головой. Я сказала: нет. Что непонятно? Простое слово. Три буквы. Если вы дальше будете приставать ко мне, я заменю буквы, но их число останется тем же.

– Ника, я не хочу на тебя давить, но ты мне должна. Поэтому соберись! Ты должна приехать. Послезавтра. Вася знает, в каком отеле я остановлюсь.

– Ты можешь остановиться у меня, Джо, – сказал Вася.

– Вась, я думаю, будет лучше вернуться в «Красные холмы». Все-таки там началась эта история. Пусть ее новое развитие будет там же. Спасибо за предложение, я обязательно приеду к тебе и Кристине в гости. Ника?

– Да, я буду.

Наверное, кажусь дурой. Во всяком случае, на лице Васи было выражение крайнего удивления. Я знала, что последуют вопросы, но отвечать на них не собиралась. Я действительно должна Джо, и этот долг я никак не перекрою. Никогда.

– Спасибо тебе, я буду вас ждать ближе к вечеру, часам к семи?

– Хорошо, – ответил Вася.

– Да, встретимся в «Красных холмах», – ответила я. – Прости, Джо.

– Пока, – ответил Джо.

Чтобы пресечь вопросы, я сказала Васе, что мне нужно домой. Срочно. Нужно убраться, помыться, купить продуктов и заняться собой. Я говорила почти откровенно: действительно, дел скопилось много, но это ведь не означает, что я буду все это делать. Вася предложил помощь свою и Кристинину, но я вежливо отказалась, понимая, что этим обидела его. Я ничего не могла с собой поделать. Вася был таким уязвимым, что почти невозможно сдержаться. Я не стала дожидаться Кристину, которую Вася, оказывается, отправил пить чай на второй этаж кафе, чтобы не мешать говорить нам, вызвала такси и уехала.

В моем почтовом ящике лежали газеты, целая пачка. Я взяла их и вызвала лифт.

Дома был кошмар. У меня совершенно выпало из головы, как я собиралась, как помогала мне хрупкая девушка фельдшер «Скорой». Мы переворачивали дом вверх дном, чтобы добыть нужные вещи, книги. Шмотки я выбросила в больнице, они были заляпаны гипсом, воняли лекарствами; книги я отдала соседкам по палате. С собой у меня осталась только сумочка с документами и сдохшим телефоном, зарядку к которому я, разумеется, с собой не взяла.

Ванная была залита кровью, над которой уже не летали мухи. Я бросила газеты на пол, следом швырнула сумку. Осторожно сползла по стене и заплакала.

* * *

Рыдала я долго и со вкусом: с трубным стоном, закусыванием губ. Слезы лились ручьями, я не знала, когда они остановятся. Я даже не знала, почему я плачу. Просто потому, что моя жизнь – дерьмо. И это самое дерьмо я оплакивала. Сил не было даже на то, чтобы встать и придумать себе что-нибудь поесть. Я чувствовала себя лужей, что растеклась под ногами и стоит без движения, ждет жаркого солнца, чтобы скончаться в муках, иссохнуть всем на радость.

Последняя газета «РБК» пришла сегодня. Почтальон с трудом втиснул ее в мой ящик, изрядно при этом помял. Я разровняла страницы, поливая слезами, и просмотрела.

Статьи о процессе не было. Я аккуратно сложила газету и взяла другую – за прошлую неделю. Здесь статья о процессе была, но небольшая.

«В Чикаго начался громкий судебный процесс над убийцей певца Джейсона МакКуина.

Сегодня, 2 июня, началось основное слушание уголовного дела против Наркобарона (его имя не раскрывается для журналистов) в Окружном суде штата Иллинойс в Чикаго. Два предыдущих судебных процесса прошли в спешке и не очень эффективно для обвинения. Пресс-служба Чикагской прокуратуры объяснила, что дело резонансное и к самому процессу обвинение полностью готово. „Заминки на предварительных судебных заседаниях вызваны слишком большим интересом журналистов к делу, – сделала заявление пресс-секретарь, – но прокуроры получили разрешение суда не общаться с журналистами, что существенно облегчит их работу. Мы ожидаем безоговорочной победы в процессе“, – подчеркнула она.

Напомним, что уголовное дело против международного преступника по прозвищу Наркобарон было возбуждено после трагической смерти Джейсона МакКуина, который мог свидетельствовать против Наркобарона и находился под защитой правительства Штатов. Обвинений по тем делам, где МакКуин проходил основным свидетелем, прокуратура еще не предъявила, и неизвестно, предъявит ли вообще: ведь единственный свидетель мертв. Председательствующий в деле об убийстве певца судья Оливер Томас Грин запретил стороне обвинения ссылаться на другие возможные преступления и правонарушения Наркобарона.

В минувшую пятницу обвинение представило список свидетелей, которые будут допрошены в суде. Среди них нет менеджмента Джейсона МакКуина, хотя в материалах дела есть ссылка на то, что и директор артиста, и его продюсер видели выстрел; протоколов допросов в материалах дела нет.

Продюсер артиста Брэдли Морган был уволен из продюсерского центра „Коннор Дистрибьюшн“ (компания на запрос не ответила), а директор МакКуина – Ника Домбровская, по сведениям миграционной службы, покинула США и вернулась в Россию. Блогеры утверждают, что и Домбровская, и Морган впали в сильнейшую депрессию и не выходят на связь с миром. Юридическая компания L&C, представляющая интересы „Коннор Дистрибьюшн“, подтвердила, что продюсерский центр подал иск на обоих менеджеров в связи с преступной халатностью.

Остается надеяться, что и продюсер, и директор погибшего певца возьмут себя в руки и выступят перед судом, способствуя восстановлению справедливости, и защитят имя Джейсона МакКуина».

Прочитав статью, я с новой силой зарыдала. От бессилия, от злости. Никто не пытался со мной связаться! Мой телефон был постоянно включен, но практически год на него не звонил никто, кроме телефонной компании с требованием оплатить связь! Чертовы ублюдки, лгуны и подонки!

Меня разрывало от ярости. Я включила компьютер и набрала номер телефона редакции газеты. Мне ответили вежливо, а я сразу начала орать. Девушка меня выслушивала молча, а когда я закончила свою тираду, состоящую в основном из нецензурной лексики, ответила:

– Я секретарь, сейчас соединю вас с редактором. Одну минуту, пожалуйста.

Запиликала мелодия, которая только подлила масла в огонь. Когда такой же вежливый голос ответил мне, я снова излилась в полном объеме. Наконец я замолчала и вопросительно стала ждать. Редактор уточнила, закончила ли я, я ответила, что нет, продолжаю посылать ей проклятия, только мысленно.