Книга Плата Харону - Чингиз Абдуллаев

Она кивнула. Он снова подумал, что она красивая и мужественнаяженщина, раз согласилась на такое нелегкое испытание.

— Надеюсь, вы договорились о способах связи друг сдругом в ближайшие несколько месяцев?

Она взглянула на мужа. Тот явно смутился.

— У нас еще будет время об этом поговорить, —несколько раздраженно заметил супруг, снова доставая из кармана расческу.

Лейла Махмудовна встала.

— Я вам больше не нужна?

Дронго покачал головой. Блумберг вскочил.

— Позволь, я тебя провожу.

Она сухо кивнула Дронго на прощание и вышла из кабинета всопровождении мужа.

Дронго на некоторое время снова остался один. Но вотскрипнула дверь, и в комнату вошла девушка в темном, обтягивающем фигурукоротком платье. Он невольно отметил ее красивую фигуру и длинные ноги. Тонкий,с чуть заметной горбинкой нос не портил лица, придавая ему строгость иэлегантность. При правильных чертах лица обращали на себя внимание ееминдалевидные глаза.

Очевидно, кровь ее предков была смешана с кровью азиатскойрасы.

Она замерла у двери, демонстрируя вышколенностьпревосходного секретаря.

— Добрый день, Лариса, — поздоровался Дронго,вставая с кресла, — проходите, садитесь. Мне нужно с вами поговорить.

Она прошла к креслу, в котором только что сидела супругабанкира, и села, оказавшись напротив собеседника.

— Вы давно работаете с Сергеем Леонидовичем? —спросил Дронго.

— Не очень. Чуть больше года.

— Точнее?

— Года полтора.

— А где вы работали до этого? Она улыбнулась:

— Неужели вам это нужно, чтобы убить СергеяЛеонидовича?

— Чтобы убить — не нужно, а чтобы скрыть следы —необходимо знать. Так где вы раньше работали?

— В разных фирмах, — неохотно сказала она, —но долго нигде не задерживалась. Везде считают, что молодая девушка должна ещеи услаждать своих хозяев, а я так не считаю, вот и не приходилась ко двору.

— А здесь пришлись? — нужно было определенноеусилие, чтобы не смотреть на ее красивые ноги.

— Пришлась, — с вызовом сказала она. — СергейЛеонидович очень порядочный и хороший человек.

— Это я знаю, — улыбнулся Дронго, — а что выдумаете о вашем вице-президенте?

— Скрытный, изворотливый и хитрый тип. Спит и видит,как стать президентом. Сегодня наконец сумеет потеснить Блумберга. Он ведьродственник премьер-министра. Разве вы не знаете?

— Не очень его любите. Вам трудно будет с ним работать.

— А я и не собираюсь, — пожала она плечами, —у него есть свой секретарь. Завтра я уволюсь, мне такого добра не нужно.

— И куда вы пойдете?

— Найду работу, — улыбнулась она, — сейчасэто не такая проблема. Да и Сергей Леонидович меня неплохо обеспечил, перевелна мое имя некоторую сумму в немецкий банк. Значит, с голоду не умру.

— Вчера вы были вместе с ним, помогали убирать еголичные вещи. Когда он вам рассказал о своем решении исчезнуть?

— Почти два месяца назад. Его так донимают этимипроверками, звонками.

Он сам говорил, что нужно быстрее сворачивать дела, пока ещеживой.

— Получается, что он вам заплатил за молчание.

— Хотите сделать из меня дешевку? — вспыхнула она.

— Нет. Просто считаю, что он поступил правильно. И вытоже все делаете верно. Вам нельзя оставаться в банке ни при какихобстоятельствах.

Она помолчала. Потом спросила у Дронго:

— Вы думаете, все пройдет благополучно?

— Надеюсь, — ответил он, — хотя сама задумкаСергея Леонидовича на грани фола. Это очень рискованно — умирать таким образом.Ему потом будет трудно доказать, что на самом Деле он жив. Да и прокуратура,которая будет вести следствие по факту убийства банкира, может придраться ковсякого рода мелочам.

— Не может, — возразила Лариса, — прокурорнашего района — купленный человек. Он получает из банка очень неплохие деньги.

— Во-первых, дача находится не в вашем районе, —терпеливо объяснил Дронго, — здесь другая прокуратура. Убийстварасследуются не по месту жительства убитых, а по месту совершения преступленияили обнаружения тела пострадавшего. Во-вторых, прокуратуру всегда интересует:кто убил, зачем убил, как убил, мотивы преступления и тому подобная ерунда.Сама жертва, вернее, ее труп, интересует их меньше всего. Если мы получим актэкспертизы о смерти Блумберга, ни одному эксперту не придет в голову проверятьеще раз труп самого банкира. Убитым интересуются только по самому фактупреступления. А что делать с его телом — волнует лишь родственников и близкихдрузей.

Она недоверчиво посмотрела на него:

— Зачем вы мне все это говорите?

— Чтобы у вас не осталось никаких иллюзий. Сегодня вывидите своего патрона, может быть, в последний раз. Но о сегодняшнем дне выдолжны будете молчать хотя бы полгода, пока не стихнет вся эта вакханалиявокруг имени Блумберга. Но в идеале, конечно, лучше молчать всю оставшуюсяжизнь. Это, кстати, прежде всего в ваших личных интересах. Иначе начнутпроверять, как именно погиб банкир Блумберг, и неизбежно выйдут на вас, а этоможет очень не понравиться людям, которые сегодня преследуют вашего патрона.

— Вы думаете, они и после его смерти неуспокоятся? — заволновалась девушка.

— Пока не знаю. Но Сергей Леонидович, похоже, придумалединственный способ, чтобы улизнуть от их рук.

— Что мне нужно делать? — решительно спросилаона, — Ничего. Просто нужно вести себя естественным образом. Я еще неузнал, что вы думаете о жене своего шефа.

— А при чем тут это? — Просто интересно.

— Она красивая и умная женщина. Очень сильная, волевая,как и все южанки. По-моему, Сергей Леонидович даже немного ее боится.

— Вы не были свидетелем семейных ссор?

— Нет, не была. Лейла Махмудовна все тонко чувствует.Да и сам Сергей Леонидович не дает ей поводов для беспокойства.

— Понимаю. Можно я задам один не слишком приличныйвопрос?

Она опустила голову, словно догадываясь, о чем именно онхочет спросить. Но промолчала, выражая этим свое согласие.

— Вы были с ним близки?

— Два-три раза, — тихо сказала она, — в самомначале. А теперь мы просто друзья.

— Надеюсь, таковыми и останетесь, — подвел итогиДронго. И в этот момент в кабинет вошел сам банкир. Увидев его, Лариса вскочилана ноги.

— Сиди, — устало махнул Блумберг рукой. — Непонимаю, — сказал он, опускаясь в кресло, — просто ничего не понимаю.Звонил Марков, уверял меня в своей любви. А сам приехать якобы не может.Возможно, ему стало известно о начавшихся проверках.