Книга Стенка на стенку. Хоккейное противостояние Канада-Россия - Всеволод Кукушкин

В Канаде телезрители начали смотреть игру уже без напряжения, просто предчувствуя удовольствие от успеха своих парней. В победе «своих» никто не сомневался. У советской сборной на две минуты был оштрафован Александр Якушев, но ничего особо опасного канадцам сделать не удалось. А вот Якушев, спустя несколько секунд после возвращения на лед, нашел классной передачей Евгения Зимина, и тот забил первый ответный гол. С ним он, кстати, и вошел в историю российского хоккея. Потом Зимина в канадских газетах назвали – «миниатюрный быстрый демон». Это был первый гол советских хоккеистов в Суперсерии. Так Зимин, следом за Эспозито, вошел в историю мирового хоккея. То, что первый гол организовали именно эти парни, особенно порадовало Боброва – они были, теперь об этом можно говорить открыто, его любимчиками.

Самое неприятное для команды, когда соперник, играющий в меньшинстве, забивает гол в твои ворота. Владимир Петров вышел на добивание шайбы после броска Бориса Михайлова и уже серьезно огорчил Кена Драйдена – 2:2. Представляю, у скольких болельщиков нашей команды был вздох облегчения.

После первого периода Марсель Дионн сел в раздевалке канадцев рядом с Иваном Курнойе. «Я не могу поверить, насколько они сильны и в какой форме, – сказал Иван – Я не знаю, как против них играть».

* * *

– Как капитан команды, я должен был заводить команду на льду и в раздевалке. Но в этом не было необходимости, – вспоминал Виктор Кузькин – Все понимали, что мы играем самые важные матчи в нашей жизни.

Во втором периоде произошло то, чего многие не могут понять и по сей день. Как небольшой, ничем внешне не выделяющийся Валерий Харламов сумел забить два гола подряд? Рон Эллис рассказывал мне тридцать лет спустя, что он не раз смотрел тот самый «прекрасный» гол Харламова, когда «семнадцатый» пошел прямо на двух могучих защитников, сделал какое-то движение, объехал их, вышел один на один и забил великолепный гол. «Я до сих пор не могу поверить, что это возможно, – говорил Рон – Будь у него шанс, он был бы огромной звездой в НХЛ». Кстати, термин «прекрасный гол» обычно относится к целому эпизоду, а тут – всего несколько шагов и собственно бросок по воротам. «Харламов делает счет 4:2», – звенел в эфире голос Николая Озерова. Харламов обыграл Рода Силинга, вернее, объехал его справа и бросил низом с точки вбрасывания в дальний, правый от Драйдена угол. «Мы ничего не могли сделать, чтобы остановить советских, – говорил Силинг – У меня было ощущение, что я был на коленях, когда мимо проносились Харламов и Якушев».

Гол Бобби Кларка в третьем периоде чуть подбавил огонька надежды канадским болельщикам, но ненадолго. Действительно, в течение почти десяти минут хозяева льда давили соперников, но каждый раз в опасной ситуации на пути шайбы оказывался Третьяк. А затем была «казнь» канадцев – сборная СССР сыграла в обороне, спокойно дожидаясь шансов для контратак. И эти шансы пришли. В течение шести минут голы забили Борис Михайлов, Евгений Зимин и Александр Якушев. Перстень лучшему игроку матча в сборной СССР вручили Валерию Харламову, в команде Канады – Бобби Кларку.

С одной стороны ничего существенного не произошло – одна команда выиграла у другой. С другой – был разрушен миф о незыблемом превосходстве хоккеистов НХЛ над всеми остальными, а заодно и второй миф, что никто не умеет готовить мастеров хоккея так, как это делают в Канаде. «Эта серия подтвердила, в конце концов, что мы были настолько же хороши, как и они», – сказал много позже, оглядываясь в прошлое Владимир Лутченко.

18.818 зрителей были потрясены и покидали «Форум» в молчании. По телевидению эту игру смотрело около 100.000.000 зрителей в Северной Америке, Европе и СССР. А сколько человек видели этот матч на сегодняшний день – неизвестно. Но сколько еще увидят на экранах и фильмы, посвященные матчам Суперсерии, и сами матчи…

На следующее утро Харламову предложили миллион долларов, чтобы он перешел в «Торонто». Валерий пошутил – не могу без Петрова и Михайлова. Баллард, хозяин «Мейпл Лифе», заявил, что все уладит – «беру всю тройку, и каждый получит по миллиону».

Второй матч серии проиграли по делу. Бобров не хотел форсировать события, не «грузил» команду. А, в результате, игроки действовали очень небрежно, к тому же после первого успеха кое у кого голова закружилась. В защите было много ошибок, а канадцы играли, как одержимые. Иван Курнойе забил блестящий гол, обыграв Рагулина на высокой скорости. Даже через тридцать лет Рагулин вспоминал: «и тут Ванька Курнойе мимо меня, как электричка – вжик, и гол…»

Примерно через 30 лет тот же Курнойе сказал мне: «Победа во втором матче была для нас очень важна. Мы поняли, что можем играть против русских. Если бы мы проиграли второй матч, все было бы кончено». Это он, конечно, преувеличивал – канадские хоккеисты не из тех, кто теряет надежду.

Затем была ничья в Виннипеге, а на прощание советская сборная разделалась с хозяевами в Ванкувере. Местная публика освистала соотечественников. Потрясенный этим отношением, Фил Эспозито прямо на льду, в микрофон телекомментатора произнес свою знаменитую речь. «Мы сделали все возможное. Мы отдали все, что могли, – говорил он и по его лицу, по тому ручью пота, который катился со лба, было видно, что это абсолютная правда – И услышать в ответ Бу-у-у-у. Это привело всех нас в уныние. Мы выкладываемся до конца, и я хотел бы, черт побери, чтобы вы – люди, поняли это. Мы разочарованы и расстроены. Мы не можем поверить в то, что мы читаем о себе в прессе, не можем поверить в Бу-у-у, которое мы получили у себя дома. Эти русские – великие хоккеисты. Почему бы вам не оценить их по достоинству и не прекратить осыпать нас обвинениями? Я очень, очень расстроен. Я просто не могу в это поверить. Все мы, 35 парней, играем потому, что мы любим нашу страну. У нас нет другой причины, кроме той, что мы любим Канаду».

Фрэнк Маховлич: «Я готов поверить теперь во что угодно. После того, что русские сделали с нами в нашей игре здесь, в Канаде, боюсь в спорте не осталось ничего святого. Если их кто-нибудь познакомит с американским футболом, они через два года разгромят «Далласских ковбоев» и выиграют супербоул».

Это была высшая оценка советских хоккеистов со стороны коллег.

– Мы хотели, чтобы ваша команда видела не только гостиницы и катки, но Бобров и Кулагин считали, что игроки должны сфокусироваться на играх, а потому всякие развлекательные мероприятия отменялись, – вспоминал Иглсон – Советская команда улетала в хорошем настроении, а мы боялись, что проиграем в Москве три или четыре матча. Кстати, Кэмпбелл потребовал, чтобы мы летели в Швецию, по пути на серию, двумя самолетами – одни через Париж, другие – через Лондон. Хотя он и служил в авиации во время войны, все-таки не слишком доверял самолетам. Его мотив был прост – нельзя, чтобы в случае аварии погиб весь цвет НХЛ. Зато после окончания серии я настоял, чтобы из Праги мы летели одним рейсом и прибыли в Канаду все вместе.

После возвращения в Москву многие советские игроки провели «паузу» весьма вольно, кто-то уехал отдыхать, делали кто что… Бобров был «тренером – демократом»…