Книга Вторжение 1944 года. Высадка союзников в Нормандии глазами генерала Третьего рейха - Ганс Шпейдель

Германский военно-морской флот на Западе состоял из нескольких миноносцев, от 10 до 15 торпедных катеров, нескольких флотилий торпедоносцев, некоторого количества минных тральщиков, патрульных катеров, танкеров и ремонтных судов. В случае вторжения 40 подводных лодок должны были выйти в море от Атлантического побережья. Только шесть из них снялись с якоря, но и они не могли добиться успеха перед лицом подавляющего преимущества союзников на море и в воздухе.

Эффективность подводных лодок теперь уже не была так важна, если учесть понесенные подводным флотом потери.

Довольно долго у немцев не было морской и воздушной разведки у побережья.

Вечером 14 июня 1944 года во время воздушного налета союзников на пирс и доки подлодок в Гавре были уничтожены 38 надводных кораблей. Почти все торпедные и патрульные катера были выведены из строя. Вражеская эскадрилья шла на низкой высоте и без всякого для себя риска произвела эти разрушения.

На вооружении германского военно-морского флота в западных водах к 29 июня, согласно информации, предоставленной Дёницем в Берхтесгаден, имелось не более одного торпедного катера, 12 патрульных катеров и 8 подводных лодок, оборудованных приспособлением, препятствующим обнаружению подводных лодок радарами противника. Большое число береговых баз во Франции, число которых не отвечало ни размеру германского флота, ни выполняемым в море задачам, привносило еще большую неразбериху в и без того хаотичную обстановку в системе управления. Примером такого беспорядка была система управления огнем береговой артиллерии. Военно-морские силы брали на себя ответственность за огонь береговой артиллерии до тех пор, пока войска вторжения находились в море, но после высадки армия должна была брать на себя командование всей береговой артиллерией. Это вело к несогласованности на этапах планирования между принципами артиллерийской тактики флота и армии, особенно в таких вопросах, как размещение орудий и наблюдательных постов, а также собственно обслуживания орудий.

Группа армий «Б» неоднократно, но безуспешно просила отменить эту директиву, но Гитлер отвергал требования Роммеля. Командование военно-морских сил на Западе ошибалось в своей оценке дальнобойности в глубь материка морских орудий союзников, сомневаясь, что они могут поражать цели на суше на расстоянии более 10 миль от обрывистого побережья и более 30 миль от равнинного побережья. Фактически военные корабли союзников вели огонь по целям на 25 миль в глубь материка, в чем смогли убедиться войска, оборонявшие Кан.

В. Люфтваффе. Эффективное использование германских военно-воздушных сил на Западном фронте, так же как и в рейхе, было жгучей проблемой. Армия не имела возможности получать точную информацию от штаба ВВС как о мощи люфтваффе, их обязанностях, так и возможном использовании. Рейхсмаршал Геринг избегал обсуждать этот вопрос либо давал двусмысленные ответы. Он не искал информации из первых рук в эти решающие месяцы, пытаясь вместо этого руководить воздушными силами от Каринхалле до Восточной Пруссии. С Герингом невозможно было разговаривать о воздушной войне, поскольку он, казалось, не был достаточно информирован о своем собственном роде войск.

3-й военно-воздушный флот на Западе находился под непосредственным командованием Геринга через его главнокомандующего маршала Шперле. Начальником штаба последнего был генерал Коллер, а позднее им стал генерал-майор Плохер. У Верховного командования вооруженными силами было лишь ограниченное право ставить задачи, выполнения которых оно желало.

Шперле, командовавший 3-м воздушным флотом, был человеком необыкновенно энергичным; но чем яснее он видел порочность «порядка» в гитлеровском руководстве, тем более его энергия выливалась в горький сарказм. Он старался работать с нами по возможности в товарищеском ключе, особенно когда стал разделять политические взгляды Роммеля. Шперле был сделан «козлом отпущения» за просчеты Геринга и был смещен Гитлером 18 августа.

Донесения из верных источников в 3-м воздушном флоте указывали на то, что в начале июня в нем было только 90 бомбардировщиков и 70 истребителей в боеспособном состоянии из 500 самолетов на Западе. И эти немногие бесполезно было вводить в бой, настолько велико было преимущество союзников в воздухе. «Первая партия» из 1000 реактивных истребителей, обещанная Гитлером 1 апреля 1944 года начальнику штаба группы армий «Б», так и не появилась.

Воздушные силы союзников поддерживали десантные операции 6 июня 25 тысячами вылетов.

Военно-воздушные силы Великобритании и Соединенных Штатов господствовали в небе с весны 1944 года и парализовали всякую активность немцев в воздухе. Невозможно было обеспечить удовлетворительную рекогносцировку. Нельзя было сделать снимки британской территории, не говоря уже о фотографировании британских портовых сооружений и береговой акватории, примыкающей к портам. Уже не удавалось сосредоточить достаточное количество истребительной авиации для противодействия безжалостным эскадрильям вражеских бомбардировщиков. Сосредоточение немецких сил противовоздушной обороны, призванных остановить авианалеты союзников, не могло быть достигнуто из-за того, что подразделения люфтваффе были разбросаны по всему Западу, не представляя собой реальной мощи ни в одном из мест. Искусно пилотируемые первоклассные истребители-бомбардировщики союзников пресекали любые передвижения войск при свете дня и наносили большой урон. Эскадрильи бомбардировщиков подвергали железнодорожные узлы и пересечения дорог, а также здания таким разрушениям, что трудности со снабжением в случае вторжения казались непреодолимыми. Разрушения железных дорог к западу от линии, соединяющей Брюссель, Париж и Орлеан, с середины мая сделали для нас невозможным налаживание регулярного снабжения и пополнения личного состава по железной дороге. Не было ни достаточного автотранспортного парка, ни бензина для того, чтобы возложить бремя перевозок на автотранспорт вместо железных дорог.

Именно проблема снабжения была одной из причин нашего поражения в Африканской кампании 1942 года, в противодействии операциям русских 1942 года и мобильных боях на Западе в 1944 году. Все мосты через Сену под Парижем и через Луару под Орлеаном были разрушены бомбежками до 6 июня 1944 года. Подводные мосты (туннели под реками) не были построены, хотя неоднократно возникал повод для того, чтобы это сделать. Не хватало оборудования для сооружения временных мостов.

Вражеская авиация постоянно наращивала интенсивность налетов на оккупированные территории и на территорию самого рейха.

Фельдмаршал Роммель не преминул обратить внимание Гитлера, как в письменных докладах, так и в разговоре до начала вторжения, на важность того, чтобы все три рода войск сражались бок о бок. Он подчеркивал, что низкий уровень развития люфтваффе мог стать решающим фактором. Он сравнивал эту ситуацию с той, которая сложилась в ходе сражений в Африке, следствием чего стали проблемы со снабжением. «Верховному командованию в этот пятый год войны должно быть ясно, – говорил он Гитлеру, – что военно-воздушные силы во взаимодействии с армией не только решают судьбу сражения, но и судьбу войны». Ответом на все эти предостережения стало гробовое молчание. В верхах были увлечены обещаниями обретения нового «чудо-оружия» и тысяч реактивных истребителей.