Книга Создатели морского устава - Владимир Шигин

Разговор у Адмирала с Капитаном о команде «Или полное учение как управлять кораблем во всякие разные случаи.

Начинающим в научение, отчасти знающим в доучение, не твердо памятным в подтверждение. Учинял от флота капитан Конон Зотов». Это было, но существу, популярное наложение Морского устава «написанное доходчиво и подробно. Трудно переоценить значение этого колоссального труда.

Книга рассматривала вопросы управления кораблем в море, съемку с якоря, постановку парусов и другие «касающиеся корабельной жизни.

* * *

В январе 1725 года не стало Петра Великого. Горе российских патриотов было беспредельным. Что теперь будет? Куда повернет руль российский корабль?

При первой возможности Конон Никитович возвращается на действующий флот. В январе 1726 года он принял под начало линейный корабль «Пантелеймон-Виктория», а весной вывел его в плавание по Финскому заливу.

Снова над головой гудели полные от ветра паруса, снова в лицо хлестали соленые брызги моря, лихо взбирались не вантам матросы, и волна в неистовстве билась в кормовой подзор. Как будто и не было прожитых лет, как будто вновь он с Наумом Сенявиным мчался на перехват шведского флота!

Но радость капитана 1 ранга была недолгой. Едва он покинул свой пост контролера, как, почувствовавшие отсутствие бдительного страха законности, воры резво взялись за дело. После первой же ревизии генерал-адмирал Апраксин привел в ужас.

– Немедля возвернуть Зотова в прежнюю должность! – распорядился он. – Иначе крысы наши конторские, почитай все растащат!

С грустью покидал палубу своего последнего корабля Конон. Снова погружается он в нескончаемую бумажную войну, снова начал писать записки изобличающие, все вернулось на круги своя!

Не Зотов не терял надежды встать в боевой строй. «Если уметь да не учить, – пишет он в одном из писем Апраксину, – то есть великая вина… а если не уметь, для чего умеющих ненавидеть и похваляться умерить при конторе во флот не пускают!»

Работая ночами, продолжает Зотов работу по толкованию Морского устава. Выходит из-под его пера книга «О погоне за неприятелем», где в полней мере раскрывались соответствующие главы его устава. Одновременно создает ей «Регламент адмиралтейского нижнего суда» – свод законов повседневной деятельности адмиралтейств-коллегии, пишет морскую лоцию, озаглавленную «Светильник морской».

* * *

…Умер генерал-адмирал Апраксин и во главе адмиралтейств-коллегии становится Корнелий Крюйс. Старый адмирал, по-прежнему, трудился не покладая рук, создав обширный и подробный регламент адмиралтейств-коллегии, однако возглавлять саму коллегию, он был уже не способен. Заседания высшего органа российского флота превратились в арену самых заурядных выяснений отношений между членами коллегии. Взаимные жалобы, оскорбления и даже драки между флагманами стали делом обычным. Иногда целые дни проходили в дебатах по поводу того, кому какое кресло занимать по чину надлежит. Русский флот вступал в пору полного забвения. Над страной опускается завеса царствования Анны Иоанновны. В эту пору уходят из жизни одни из последних создателей Морского устава Корнелий Крюйс и Михаил Голицын.

Незадолго до смерти адмиралу Крюйсу разрешили построить на государственный счет судно и плыть на нем к себе на родину. Но старик от этой милости отказался. Судно он передел в казну, а сам остался доживать свои последние дни в России. 3 июня 1727 года его не стало…

Немногим более прожил и герой Гренгама князь Михаил Голицын. Биограф князя так пишет о кончине славного полководца и флотоводца: «С прибытием в Москву императрицы Анны Иоанновны, Голицыны отдалены от двора и, вскоре, полководец неустрашимый на бранном поле сделался жертвою душевной скорби, скончался 10 декабря 1730 года, 55 лет от рождения».

Тем временем, в верхах шла беспрестанная борьба за власть. Армию прибрал к своим рукам фельдмаршал Миних, флот вставил за собой вице-канцлер Остерман. И не беда, что был он в делах морских полный неуч. Главное было – иметь за собой реальную силу: чтобы чувствовать себя уверенно в это темное время произвела и интриг. Под крылом Остермана буйным цветом начало расти влияние наиболее реакционной части высшего флотского командовании, составившей так называемую «английскую партию».»Англичане» требовали пересмотра основных положений Петра Первого по флоту, добивались отмены Морского устава и замены его слепым переводом с устава британского флота. Во главе новоявленных реформаторов стояли вице-адмиралы Сиверс и Верден. Однако «англичане» в своих планах скорого переустройства Петровского флота просчитались. В противодействие им стихийно возникла «русская партия» во главе е Соймоновым, Зотовым, Берингом. Неофициальное руководство ею взял на себя Наум Сенявин. Сплачивала патриотов, прежде всего, борьба за сохранение Морского устава Петра Первого. Многих лет неустанного труда, пота и крови стоила русским морякам их первая настольная книга законов. Теперь же предстоял бой за ее спасение, бой в котором «оппозиционеры» рисковали не только своими привилегиями и должностями, но и жизнями!

Несмотря на все старания и интриги Остермана, «русская партия» во главе с боевыми адмиралами была чрезвычайно популярна на флоте. Особую же опасность для «англичан» представлял Зотов, знающий, как свои пять пальцев, всю тайную кухню адмиралтейств-коллегии. Предоставим слово историку: «Среди русских было, однако, одно лицо, имевшее… все данные, чтобы выступить в прениях могучим противником реформаторов, лицо, давшее некогда повод Петру Великому провозглашать здравицы на успехи его в науках… получившее почетную известность: как вполне образованного моряка, боевого офицера, участника Сенявина в первой морской победе русских, тщательного служаки, знатока морской тактики и организации иностранных флотов, сотрудника Петра по составлению морского регламента и устава… смелого и речистого человека, не затруднявшегося входить се своими представлениями к Петру, иногда резко несогласными со взглядами государя. Среди русской партии был капитан Конон Никитич Зотов…»

Схватка между противниками была жестокой. Лишенная поддержки «русская партия» была обречена на поражение, не она все же выиграла главный бой за Морской устав. Моряки-патриоты сумели создать мнение среди морских офицеров в пользу устава, писанного рукой Петра, и те как один встали на ого защиты. Видя такое единодушие, засомневался в целесообразности введения британского устава и осторожный Остерман. Вице-канцлер не желал лишний раз вооружать против себя общественное мнение. Тогда «англичане» начали «научные изыскания» в пользу английского свода законов. Теперь в дело вступил Конон Зотов. Удары его были сокрушительны! Он не оставил камня на камне от хулителей любимого детища Петрова. Разгром неприятели был полный. Морской устав Петра Великого был спасен! Но цена этого спасения была велика… «Англичане» исподволь расправлялись о «россиянами».

Прежде всего, избавились от Витуса Беринга, которого срочным образом спровадили во Вторую Камчатскую экспедицию, откуда тот уже не вернется…

Затем пришла очередь контр-адмирала Соймонова. Вскоре бравый моряк был взят под арест по делу князя Вяземского, судим, бит плетьми и отправлен по этапу на сибирскую каторгу.