Книга Сон или явь? - Фрэнк Герберт

— Всех ответов я не знаю, — буркнул Бикель. — Просто я не намерен сидеть и жаловаться на судьбу… да и возвращаться я не собираюсь.

«А что, если нам все же следует лечь на обратный курс, — подумал Флэттери. — Как нам тогда поступить с Бикелем?»

— Так ты собираешься дожидаться ответа Лунной базы? — спросил Флэттери.

Бикель взглянул на Пруденс.

— Я бы предпочел начать прямо сейчас, но в таком случае я пропущу свою вахту… а поскольку без Тима мне не обойтись…

— С этим мы справимся, — заметил Флэттери. — Пока вроде бы все идет гладко.

Пруденс бросила взгляд на большой пульт и на бездействующие повторители над койкой. По спине у нее пробежал холодок.

«Похоже, я боюсь заступить на вахту, — подумала она. — Тысячи людей в гибертанках… все они зависят от того, насколько верной окажется моя первая реакция. Неужели яйцеголовые с Лунной базы на самом деле знали, что делают, когда посылали нас в полет? Неужели это единственный путь?»

В первый раз со времени выхода из гибертанка она ощутила знакомое трепетное чувство, задавая себе вопрос, а каково родиться в нормальной семье обычным образом, и расти, сознавая свою принадлежность к шумному сообществу людей, не относящихся к избранным.

«Вы — сливки общества, вы — избранные», — неустанно твердили Морган Хэмпстед и его приспешники. Но она была одной из избранных, знавших, откуда на самом деле брались избранные. Знало это и большинство медиков на корабле. Нормальный образчик ткани живого человека-добровольца помещался в аксолотлевый контейнер, запускался механизм генетического роста, и начинала расти плоть. В результате получался идеальный двойник — двойник, жизнь которого ничего не стоила.

«Избранные! — подумала она. — У нас забрали нечто ценное и почти ничего не дали взамен».

Она настроила небольшой экран в углу своего пульта на объектив, расположенный на корме корабля, взглянула на центр Солнечной системы, в сторону породившей их планеты.

Ее вдруг захлестнула волна ностальгии, дыхание перехватило.

Они были созданы специально для определенной цели, им внушили определенные мотивации, их искалечили, обучили и подчинили одной-единственной задаче. С ними поступили как с механическими игрушками, отправили в бесконечную тьму, снабдив лазерным маяком, позволяющим Лунной базе всегда знать, где они находятся.

«А где, собственно, мы находимся?» — спросила она себя.

— Прю, думаю, тебе лучше взять на себя главный пульт, — заметил Флэттери. — Ты должна сменить Джона.

Вид циферблатов и указателей главного пульта вдруг привел ее в состояние гнева и страха. От нахлынувших эмоций у нее пересохло в горле, а щеки порозовели.

— Я… я только что отбыл вахту… мне нужно время, чтобы как следует отдохнуть — запинаясь, пробормотал Флэттери. — Впрочем, я мог бы…

— Ничего, — отозвалась она. — Я заступлю на вахту.

4

В помещении Центрального Пульта все звуки казались знакомыми, теми, к которым экипаж привык давным-давно и считал нормальными: поскрипывание подвесок коек, щелчки реле в приборах, привлекающих внимание к изменению показаний на циферблатах.

— Кстати, а Бикель не рассказывал о своем участии в проекте по созданию искусственного разума на Лунной базе? — спросила Пруденс.

Она на мгновение отвлеклась от пульта управления и взглянула на Флэттери, своего единственного товарища по вахте. Флэттери, услышав ее вопрос, как будто немного побледнел и нахмурился. Она снова перевела взгляд на пульт, машинально отмстив, что на вахте ей оставалось стоять еще больше часа. Напряжение становилось просто невыносимым.

«Что-то Флэттери чертовски долго не отвечает, — подумала она. — Впрочем, он известен своей медлительностью».

— Он был немногословен, — ответил Флэттери и взглянул на люк, ведущий в мастерскую, где работали Бикель с Тимберлейком. — Слушай, Прю, а может, нам все же лучше послушать, чем они там занимаются. Тогда мы будем уверены, что…

— Еще рано, — заявила она.

— Но ведь им совсем не обязательно знать, что мы слушаем.

— Ты просто недооцениваешь Бикеля, — отозвалась она. — Думаю, это наихудшая из всех возможных ошибок. Он вполне может подсоединить к общей сети подслушивающее устройство. Впрочем, как и я. Он может это сделать просто в надежде обнаружить что-нибудь интересненькое.

— А как ты думаешь, он уже начал… работать?

— Скорее всего, они сейчас еще на подготовительном этапе, — задумчиво проговорила она. — Они собирают необходимые материалы. Ты прекрасно можешь следить за ними отсюда с пульта, наблюдая за перепадами напряжения, изменением показаний датчиков температуры и радиации и работой грузовых роботов.

— Так, значит, они сейчас в грузовых отсеках, да?

— Во всяком случае, один из них точно… скорее всего, Тим.

— А знаешь, что сказал Бикель насчет попытки ЛБ? — спросил Флэттери и задумчиво поскреб подбородок. — Он заявил, что все дело было в недостатке внимания — специалисты занимались чем угодно, кроме самого главного.

— По-моему, здесь чересчур жарко, — заметила она.

— Он может подозревать, но не может быть уверен, — продолжал Флэттери.

— Ты снова его недооцениваешь, — отмахнулась Пруденс.

— Что ж, в любом случае ему не обойтись без нашей помощи, — вздохнул Флэттери. — А по тому, что ему от нас потребуется, мы сможем судить, чем он занят.

— Ты уверен, мы ему понадобимся?

— Ему не обойтись без нашей помощи при математическом анализе ситуации, — утвердительно кивнул Флэттери. — А я… не успеет он начать, как столкнется с проблемой Фон Ноймана. Возможно, он еще не добрался до этого этапа, но он его не минует, как только поймет, что должен получить достоверные результаты от совершенно ненадежной техники.

Она взглянула него, отмстив про себя его отсутствующий взгляд.

— То есть как это?

— Ему придется иметь дело с неживыми материалами.

— Ну и что? — Она бросила взгляд на пульт. — Природе приходится иметь дело с тем же самым. Живые организмы не опускаются ниже молекулярного уровня.

— А ты, в свою очередь, недооцениваешь… жизнь, — вздохнул Флэттери. — Основные элементы, с которыми придется иметь дело Бикелю, будут взяты из наших запасов: катушки квази-биологических нейронов, полупроводниковых блоков, искусственной нервной ткани и все такое прочее — словом, сплошная неживая материя на уровне куда выше молекулярного.

— Но ведь их строение аналогично строению живой ткани, и функционировать они должны точно так же.

— Кажется, ты начинаешь понимать основные подходы к решению проблемы.

— Слушай, капеллан, перестань, — сказала она. — Мы ведь не в восемнадцатом веке и не собираемся делать чудесную утку Вокансона.