Книга Практическая работа по обитателям болота - Александра Черчень

Я неосознанно облизнула губы и ощутила привкус полыни на языке. Горькая тишина… горькая.

В висках неожиданно сильно отдался перестук тонких, но сильных пальцев по подлокотнику. Он сидел почти неестественно прямо, глядел перед собой и отбивал на деревяшке незнакомую, рваную мелодию.

А я на миг залюбовалась. Резкий, хищный, порывистый, опасный… Мастер Хин. Не шальной мальчишка Лель, а зрелый мужчина. Хотя в его случае это две крайности одной сущности. Когда ты найдешь свое равновесие, друг мой?

– Итак… итак… – в низком, приятном голосе Хина слышалась задумчивость.

– Что? – полушепотом спросила я.

– А не знаю, – неожиданно легко признался он. – Я, если честно, не знаю даже, как себя с тобой вести. Видишь ли, Юлька, у меня есть четкая линия поведения, которой я обычно придерживаюсь в облике Хина. Это существенно упрощает жизнь. Но с тобой… с тобой все иначе.

– У меня вопрос… – Я подалась вперед, внимательно вглядываясь в птичьи черты Мастера. – Этот облик настоящий с физической точки зрения… А в каком виде застряла твоя душа, Лельер Хинсар? Неспроста ведь ты оставил Хина для, так сказать, «взрослой и серьезной жизни», а в основном проводишь время под маской шута?

– Так проще, – пожал плечами он с насмешливой улыбкой, которая странно смотрелась на привыкших к надменным гримасам губам Мастера.

– А мне кажется, что так не проще… тебе просто так хочется, Лель.

– А в чем разница, Юля? – Он едва слышно фыркнул, снова щелкнул пальцами, и передо мной опять сидел шут Лель. Он потянулся, сдул упавшие на глаза бледно-золотистые волосы и, прищурившись, посмотрел на меня.

– Вот еще одно доказательство. – Я ткнула пальцем в приятеля, имея в виду его метаморфозу. – Ты сам себя не принял. Вот и все.

Лель несколько секунд недоверчиво смотрел на меня, а после запрокинул голову, весело расхохотавшись.

– Же-е-енщины, – протянул он, когда наконец успокоился. – Тебе надо обязательно закопаться во что-то, найти там проблему, пожалеть меня болезного и так далее?

– Эм-м-м… – глупо протянула я. – Ты сейчас меня этим заявлением в тупик поставил.

– Юля, все гораздо проще. Я пытаюсь до тебя донести, что это моя жизнь… и поверь, ничего не поменялось. В наших отношениях так точно. Меня беспокоило то, что, столкнувшись с Мастером, ты испугаешься, но, как вижу, этого не произошло. Все.

– Испугалась, – не согласилась с выводами шута. – И даже не того, что было, а того, что еще может случиться.

– А ты не лезь, куда не надо, и все будет у тебя хорошо, – дружелюбно посоветовали мне.

– То есть тогда стоило позволить тебе порезать на ленточки ни в чем не повинную девчонку?! – возмутилась я.

– Ну… – Лельер развел руками. – Я сказал, что все будет «у тебя» хорошо… а другие – издержки производства под названием жизнь.

– Офонареть какие у тебя издержки!

– Ну что поделать…

– В общем, так. – Я резко встала, одернула юбку и прошествовала на свое рабочее место. – Я все поняла.

– Это прозвучало как «можешь быть свободен», – фыркнул он в ответ и, тоже встав, подошел к столу. Лениво поворошил аккуратно сложенные листы, выудил один и вчитался.

Я только закатила глаза и, протянув руку, выхватила листок. Шлепнула его обратно и накрыла сверху первой попавшейся книжкой.

– Ну Лель!

– Что – Лель? – светлая бровь поползла вверх.

– Мы не закончили, – честно предупредила его я. – Что бы ты мне ни говорил, но с твоим альтер-эго нам все равно придется знакомиться.

– Оу… – Он дернул уголком рта и, опершись ладонью о середину стола, подался вперед, почти нависая надо мной. – А с чего ты это взяла? Вернее, почему решила, что тебя ему представят?

– А куда вы оба денетесь? – спокойно спросила я в ответ. – Ты – чертовски любопытный тип, мой дорогой друг. Тебе самому будет интересно, не так ли?

Поединок взглядов длился всего мгновение, но мне оно показалось вечностью. Синие глаза так близко, что потеряться можно. Все же у шута по-змеиному гипнотический взгляд…

Финалом этой схватки была его кривая усмешка, в которой я увидела предвкушение чего-то несомненно интересного. После он резко выпрямился, пригладил волосы и заявил:

– Мне пора.

Я наклонила голову, с прищуром разглядывая шута Гудвина. Пора ему… А на мою предыдущую реплику отвечать не собирается, значит?

Ладно, как хочет.

Я только кивнула и махнула рукой, прощаясь. Мне послали воздушный поцелуй и двинулись к двери.

Там, когда створки уже были распахнуты, он обернулся. На меня уже серьезно, без тени улыбки смотрел Мастер Хин.

– Ты права. Это будет интересно.

Двери хлопнули, отрезая меня от самого странного существа за всю мою жизнь.

А я вздохнула и, закатив глаза, поинтересовалась:

– Маэжи, вот за что мне все это?

Местная болотная богиня, разумеется, не ответила, отчего стало еще горше.

А вообще – очень логичный вопрос! Мало мне было Феликса с его замашками на голову?! Только примирилась с тараканами Ла-Шавоира и перестала шарахаться от местных обитателей, как здравствуйте. Такое и в кошмарном сне не привидится.

Кстати, про это…

Я решительно вытащила из первого ящика стола пустую тетрадку и открыла ее.

Итак… Юлька, у нас есть проблема.

Лельер Хинсар называется. И глупо преуменьшать значение этой проблемы.

Ибо раньше ты думала, что дружишь просто с королевским идиотом со съехавшей крышей. Это, конечно, тоже было муторно и сложно, но, оказывается, не предел возможного.

Эх… как там в одной песне?

«Важно помнить лишь одно – здесь у всех двойное дно» [1].

Глава 4

Итак, вопрос первый…

Я тронула пальцем кончик перьевой ручки, обмакнула его в чернильницу и аккуратно вывела:

«Лель и Хин – это отдельные личности или все же играемые роли?»

А ведь вопрос и правда интересный. Раздвоение или нет? Разумеется, одна личность не усыпляет вторую, а они вполне гармонично сосуществуют, но вот… манера поведения очень разная, что наталкивает на мысли.

А еще… их точно две, эти личности? После пережитой Лелем травмы вполне могли образоваться дополнительные. По сути, Хин – именно такая субличность, притом до сих пор шутом полноценно не принятая. Об этом ярко свидетельствует то, что он живет в прежнем виде и ему не нравится новое тело. Очевидно не нравится. Он его от себя отграничивает, как маску для работы.