Книга Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945 - Курт Мейер

Несмотря на поражение, которое потерпела французская армия, французское население было довольно приветливо. Незадолго до того, как достичь Парижа, мы узнали о потоплении или захвате большей части французского флота британскими авианосцами, линкорами и крейсерами в портах Оран, Дакар, Александрия и других. Это глубоко потрясло французов. Никогда прежде и никогда потом я не видел так много плачущих людей, как тогда во Франции. Действия Черчилля рассматривались не как военная акция, а как преступление.

Париж был окружен плотным кольцом частей дивизии фон Бризена. В центр города можно было войти только с разрешения и с пропуском из штаба. Я со своими мотоциклистами воспользовался возможностью осмотреть достопримечательности Парижа. Поскольку планировавшийся парад был сначала отсрочен, а потом в конце концов отменен, полк покинул Париж и двинулся в Мец.

Я попросил у Зеппа Дитриха разрешения отбыть на двадцать четыре часа раньше, чтобы показать своим солдатам политые кровью поля сражений Первой мировой войны у Вердена (битва под Верденом продолжалась с 21 февраля по 18 декабря 1916 года и стоила немцам 600 000 убитыми и ранеными, французам – 358 000. – Ред.). Разрешение было дано, после чего около ста солдат собрались 28 июля 1940 года у форта Дуомон.

Вместе мы пробирались через казематы, которые двадцать четыре года назад были взяты гауптманом фон Брандисом, обер-лейтенантом Хауптом и их храбрыми бранденбургскими гренадерами (25 февраля 1916 года. – Ред.). Мы стояли, под глубоким впечатлением, перед огромным казематом, ворота которого были замурованы и за которым бесчисленное количество германских солдат нашли вечный покой.

Изрытая земля в районе вокруг разрушенного форта Дуомон недвусмысленно говорила сама за себя. Ряды воронок, картина лунного пейзажа. Невысокая трава не могла скрыть страдания этой земли. Траншеи пересекали местность, словно глубокие морщины.

Между фортом Дуомон и казематом-склепом мы обнаружили свежую могилу нашего павшего боевого товарища, который расстался со своей молодой жизнью всего несколько недель назад. С обнаженной головой мы стояли у этой заброшенной могилы и глядели на бесчисленное множество могил слева от нас. Тысячи и тысячи деревянных крестов выстроились стройными рядами. Слова были бессильны выразить переживаемое нами. Здесь находились невидимые полки, прежнее существование которых было отмечено крестами.

От каземата-склепа мы медленно поднялись к форту Во и попытались представить себе неимоверные усилия германских и французских солдат, расставшихся с жизнью на этой высоте в июне 1916 года (форт Во был взят немцами 7 июня. – Ред.). Мы взобрались на перепаханную снарядами вершину холма, на котором стоял форт, и попытались проследить путь лейтенанта Киля, который примерно с сорока гренадерами 2 июля 1916 года вышел к центру форта (переходившего из рук в руки) через восточный ров. Вскоре мы бросили это занятие. В перерытой земле уже ничего нельзя было найти.

В этом месте склонность человека к разрушению изменила лицо земли. В своем воображении мы представляли себе темные тени продвигавшихся вперед гренадеров, прорывавшихся сквозь ураганный огонь и пролом во внешней стене рва. Мы представили себе, как немецкие саперы использовали огнеметы против амбразур, из которых велся огонь, и нейтрализовывали расчет пушки в бронированной башне. Сегодня эта бронированная башня лежала, разбитая, перед нашими ногами.

Когда я рассказывал своим солдатам о положении, в котором находился французский гарнизон, мне казалось, что я слышу оглушительный грохот французской артиллерии, которая пыталась подавить германских гренадеров, взявших форт Во. В темных коридорах форта мы обнаружили следы огня на стенах и потолках казематов и узнали эффект воздействия немецких огнеметов. Потрясенные, мы стояли у цистерны, которая отчасти стала виновницей падения, после трех месяцев борьбы, форта Во, и живо ощутили агонию умиравших от невыносимой жажды французских солдат. Но и немцы, взявшие 7 июня форт, оказались в таком же положении. Пот и кровь были на каждой бутылке воды, которая попадала в форт, пройдя через бурю огня и металла.

Посещение этого исторического места превратило моих товарищей в молчаливых слушателей. Не произнося ни единого слова, они окружили меня, когда я рассказывал им о героических сражениях 8 июня 1916 года. В тот день французы атаковали семь раз, пытаясь вернуть форт. Но обессиленные немцы сражались как одержимые. Они не собирались сдавать взятую ценой стольких жертв крепость.

В сумерках мы прошли путем группы из двадцати одного солдата и двух германских офицеров, которые прорвались тогда через заградительный огонь французов и усилили отряд оборонявшихся. Это были остатки двух немецких рот. Все прочие остались на поле боя.

Под покровом ночи наши машины двигались в восточном направлении. Посещение поля сражения сделало нас более осторожными. Верден научил нас, что, несмотря на две пережитые кампании, мы все еще не испытали тех ужасных лишений, которые выпали на долю наших отцов.

Формирование разведывательного батальона в Меце

29 июля мы расположились в форте Альверслебен в Меце (Мец был взят немцами 16 июня. – Ред.). Форт находился к западу от Мозеля, и из него открывается вид вдаль на живописную Мозельскую долину.

В форте мы обнаружили старые батареи германских пушек Круппа начала XX века. Имелись даже боеприпасы к ним – они хранились, аккуратно разложенные, рядом с пушками. Инвентарная опись пушек также имела немецкое происхождение. Германские артиллеристы были вынуждены сдать эти пушки, а также земли Лотарингии и Эльзаса, завоеванные Пруссией в 1871 году (после чего произошло объединение, под эгидой Пруссии, немецких земель и образование Германской империи. – Ред.), французам в 1918–1919 годах.

Затратив много труда и усилий, нам удалось приспособить форт для размещения войск. Крепость должна была стать тренировочным лагерем для только что созданного разведывательного отряда «Лейбштандарта «Адольф Гитлер» (с августа полк «Лейбштандарт» развернут в бригаду. – Ред.).

Мне доверили его формирование в августе. Основу подразделений могли составить имевшиеся в моем распоряжении 15-я моторизованная рота, взвод бронемашин и взвод связных-мотоциклистов бывшего полка. Мне разрешили отобрать дополнительный личный состав из мотоциклетного батальона пополнения в Эльвангене.

Мне не пришлось долго заниматься поисками в Эльвангене. Молодые стрелки-мотоциклисты хотели присоединиться к боевым частям и были рады оставить свои тыловые казармы. Отличные, крепкие молодые солдаты окружили меня, как только я спросил, есть ли добровольцы. Это были молодые люди, которым только что исполнилось восемнадцать, и они были солдатами всего шесть недель. В течение нескольких дней новый батальон в Меце был укомплектован и приступил к выполнению программы интенсивной подготовки. Молодым ребятам все было по плечу. Они с энтузиазмом следовали указаниям своих инструкторов и превратились в закаленную как сталь команду. Старые поля сражений Франко-прусской войны 1870–1871 годов при Марсля-Туре (16 августа 1870 года) и Сен-Прива и Гравелоте (18 августа 1870 года) стали тренировочной зоной для мотоциклистов и разведчиков на бронемашинах.