Книга Битва за Скандию - Джон Фланаган

– Да почти так же, – ответил он. – Я думаю, что на настоящей печати тело не такое тучное, но кузнец, у которого я ее купил, имел весьма туманное представление о подобных работах.

– Но… – начал было Хорас печальным голосом, но сразу замолчал.

Холт, посмотрев на него, в недоумении поднял одну бровь.

– Но? – повторил он, произнося это слово вопросительным тоном.

Хорас молча покачал головой. Он знал, что Холт, вероятнее всего, будет смеяться над его возражениями, когда услышит их.

– Да так, ничего, – сказал молодой человек после паузы, а затем, понимая, что бывший рейнджер все еще ждет, о чем он заговорит, переменил тему разговора: – Я думал, ты сказал, что в Галлике не существует правящего совета.

Холт отрицательно покачал головой.

– Не существует действенного правящего совета, – усмехнулся он. – Король Хенри получил титул короля галликанов по наследству, но реальной властью он не обладает. Он создал совет в южной части страны и позволил местным военачальникам делать все что заблагорассудится.

– Да, я это заметил, – многозначительно произнес Хорас, думая о столкновении с военачальником Депарнье, ставшем причиной задержки их поездки.

– Выходит, что старый король Хенри что-то вроде бумажного тигра, – продолжал Холт. – Но он, как известно, время от времени направляет своих посланников в другие страны. Учти это.

Он жестом указал на пергаментный свиток, которым осторожно махал, чтобы чернила высохли, а восковая печать затвердела. Вид этой печати зародил дурные предчувствия в душе Хораса.

– Это не кажется правильным! – выпалил он, прежде чем смог остановить себя.

Холт с терпеливой улыбкой смотрел на своего ученика, осторожно дуя на те места пергаментного свитка, на которых чернила еще не высохли.

– Насколько я понимаю, все делается правильно, – мягко возразил он. – И я сомневаюсь в том, что обычный пограничный страж в Скандии увидит в документе отличия, особенно если ты наденешь тот прекрасный костюм из галликанской брони, который ты взял у Депарнье.

Но Хорас упрямо затряс головой. Теперь, когда его озабоченность явно была на виду, он намеревался настойчиво доказывать свою правоту.

– Это не то, что я имел в виду, – сказал он и добавил: – И ты отлично знаешь это.

На тревожную реплику молодого человека Холт ответил мягкой улыбкой.

– Иногда твоя приверженность нравственности поражает меня, – доброжелательным тоном заметил он. – Да пойми ты, что нам надо пройти через пограничную стражу, если мы хотим получить хотя бы один шанс найти Уилла и эту девчонку.

– Ивэнлин, – автоматически уточнил Хорас, однако Холт, казалось, не услышал этого уточнения.

– Да кем бы она ни была! – Молодой человек знал, что старый рейнджер имеет склонность называть принцессу Кассандру, дочь короля Аралуина, тем именем, которое она выдумала, когда Уилл и Хорас впервые встретились с ней. – Ты же понимаешь это, разве не так? – заключил он.

– Да, конечно же понимаю. – Хорас глубоко вздохнул. – Только это кажется таким… бесчестным, как на это ни смотри.

Брови Холта взметнулись вверх.

– Бесчестным?

Хорас продолжил, но как-то неуверенно:

– Понимаешь, меня всегда учили, что печати и гербы людей – это такие вещи… не знаю, как сказать… ну, в общем… неприкосновенные. Я имею в виду … – Он жестом указал на изображение быка, отпечатавшееся на красном воске. – Ведь это же королевская печать.

Холт задумчиво сжал губы.

– Не такой уж он и король, – усмехнулся он.

– Да дело не в этом, – горячо возразил Хорас. – Дело в принципе, ты это понимаешь? Это выглядит как… – Он сделал паузу, пытаясь подобрать соответствующее сравнение, и наконец закончил: – Это похоже на подделку почтовой корреспонденции или манипуляцию с письмами.

В Аралуине почта была службой, подчиненной непосредственно королю, и там действовали крайне тяжелые наказания для тех, кто пытался препятствовать ее работе. Но это никогда не останавливало Холта, если у него возникала необходимость предпринять какие-то действия в этой области. Он решил, что сейчас лучше не говорить об этом Хорасу. По всей вероятности, моральный кодекс, который изучали в боевой школе замка Редмонт, был несравненно более строгим, чем правила поведения, принятые в корпусе рейнджеров. Конечно, те, кому поручалась защита королевской почты, были доверенными лицами короля, и предполагалось, что они должны преданно стоять на защите интересов государства.

– Так как ты предлагаешь справиться с этой проблемой? – наконец после долгой паузы спросил Холт. – Как, по-твоему, мы должны пройти через границу?

Хорас пожал плечами. Он предпочитал простые решения.

– Мы может силой проложить себе дорогу, – предложил он.

Холт в раздумье поднял глаза к небесам.

– Итак, с твоей точки зрения, аморально обманом обеспечить проход с помощью официального документа … – начал он, но Хорас поправил его:

– Фальшивого документа. С поддельной печатью внизу свитка.

Против этого довода у Холта возражений не было.

– Хорошо, фальшивого документа, если тебе так хочется. Это предосудительно. Но, по-твоему, мы поступили бы безупречно, пройдя через пограничный пост, заколов или застрелив каждого встречного? Такими ты видишь наши действия?

Теперь, когда Холт сказал об этом вслух, Хорас был вынужден признать некую несообразность своих мыслей.

– Я ведь не сказал, что мы должны убивать каждого встречного, – возразил он. – Мы же можем просто обеспечить себе проход, только и всего. Так будет более честно, и не только при переходе границы, а кроме того, я думаю, что именно так и должны поступать рыцари.

– Рыцари, возможно, да, но рейнджеры – нет, – пробурчал Холт, одновременно шумно выдохнув, поэтому Хорас не мог расслышать слов учителя.

Холт напомнил себе, что Хорас еще очень молод и идеалистичен. Ведь рыцари жили в соответствии со строгим кодексом чести, и этим факторам придавалось особое значение в процессе подготовки молодых рыцарей. Только позднее, в процессе жизни, они учились примирять свои идеалы с целесообразностью.

– Послушай, – произнес Холт примирительным тоном. – Обдумай это, исходя из следующего: если мы просто прорвемся через пост и двинемся в сторону Холлашолма, пограничная стража пошлет следом за нами сообщение. Элемент неожиданности будет утерян напрочь, а мы заработаем себе огромные неприятности. Если мы решим пробиваться через пограничный блокпост с боем, единственно возможный для нас вариант заключается в том, что мы не оставим в живых никого, кто бы мог послать сообщение о прорыве через пограничный пост нам вдогонку. Это тебе понятно?

Хорас кивнул; лицо его сделалось мрачным. В том, что сказал Холт, он увидел логику, а рейнджер продолжал в том же убедительном тоне: