Книга Загадочный незнакомец - Виктория Александер

За время путешествия между отцом и сыном возникло некоторое взаимопонимание, и Джек чувствовал, что с каждым днем, проведенным в обществе отца, тот нравился ему все больше и больше. Более того, Джек доверял ему все больше. На борту корабля отец представлял его всем как своего сына, причем всегда – с нотками гордости в голосе. Конечно, странно было вдруг оказаться чьим-то сыном, но вместе с тем у Джека появилось ощущение, что так и следовало, что так и должно быть в нормальной жизни. К тому же отец называл его Джеком, и это тоже казалось совершенно естественным и правильным – как и все остальное.

Когда же они добрались до Англии, то оба занервничали и в конце концов договорились: отец должен выбрать подходящий момент, чтобы представить семейству своего новообретенного отпрыска. И тогда Джек остановился в гостинице в ближайшей деревне, а отец отправился в Милверт-Мэнор.

Джек присоединился к отцу в родовом поместье всего за несколько минут до венчания, назначенного на вторую половину дня. С учетом хаоса, царившего в Милверте, отец решил подождать до конца свадьбы и только потом сообщить семье о существовании Джека. Хотя полковник уверял сына, что семейство примет его с распростертыми объятиями, было очевидно, что он сам в это не очень-то верил. На время церемонии Джек устроился в дальнем конце часовни, в то время как полковник присоединился к остальным родственникам.

Так кто же эта женщина?.. Может, она тоже член семейства? Джек опять посмотрел на рыжеволосую красотку – она словно притягивала к себе его взгляд. Впрочем, какое ему до нее дело? В конце концов, у него есть Люси, пусть даже она практически порвала с ним перед его отъездом из Нью-Йорка.

Люси заявила, что поскольку они официально не помолвлены, а он, возможно, и вовсе начнет новую жизнь, то пусть во время своего путешествия не думает, будто у него имеются какие-либо обязательства перед ней. И еще сказала, он должен считать себя полностью свободным. Кроме того, заявила, что эта его поездка – прекрасная возможность для них обоих понять, в самом ли деле их связывают какие-либо отношения, кроме чисто дружеских, или же они решили, что предназначены друг для друга по одной лишь причине – чтобы порадовать своих близких. Если хорошенько подумать, говорила Люси, то разве ничего не значил тот факт, что они оба то и дело откладывали объявление о своей помолвке? И действительно, разве не будет ужасно, если они поженятся, а потом обнаружат, что их брак – ошибка? Джек, разумеется, возражал, но Люси упорно стояла на своем, и в конце концов он с ней согласился. Во время плавания он обсудил это с отцом, и тот сказал, что женщины, как правило, абсолютно непостижимые создания. Отец также заметил, что женщина, дающая мужчине свободу, зачастую делает это лишь потому что сама хочет свободы. Джек поднял отца на смех – ведь речь шла не о ком-то, а о Люси, – но спустя несколько дней он вдруг подумал: «А ведь отец, возможно, все-таки прав…» Как бы то ни было, но почему-то ни он, ни Люси никогда не говорили друг другу о своей вечной любви – говорили только о браке. И если так, что бы это значило? И почему все это вообще его беспокоило?

Джек сделал еще глоток шампанского. А рыжеволосая тем временем переходила от одной группы гостей к другой. На свадьбе присутствовало довольно много американцев, и отец объяснил, что жених, Грейсон Элиот, провел в Америке почти десять лет. Увидев его у алтаря, Джек сообразил, что они с ним встречались, хотя не так уж часто. Здесь были и другие американцы, с которыми Джек сталкивался по коммерческим вопросам, но никого из них толком не знал. В конце концов он решил, что лучше их избегать, так как они с отцом после церемонии и других гостей избегали.

Более того, они не присоединились к семье и за ранним ужином, поданным перед свадебным балом, – вместо этого полковник повел сына осматривать обширные и весьма впечатляющие территории поместья и для начала сводил его к пруду, где когда-то с братом катался на коньках зимой и учился плавать летом. Кроме того, отец показал ему павильон «Причуда», давным-давно построенный тогдашним хозяином Милверта для своей жены, и рассказал историю о родившихся под несчастливой звездой влюбленных, призраки которых якобы до сих пор обитали не только в этом павильоне, но и в точно таком же, расположенном в соседнем поместье. Глупость, конечно же, ведь ни один здравомыслящий человек не верил в призраков, – но все это было очень романтично, трогательно и брало за душу даже и здравомыслящего человека, не верившего в подобную чепуху.

И куда бы они ни пошли, что бы ни увидели – все будило в отце воспоминания. Он рассказывал Джеку истории про своего брата и детей брата – девочек, которые выросли тут. Рассказывал также о давно ушедших поколениях Чаннингов, сделавших Милверт своим домом, говорил и об общей истории семьи. Но во всем, что бы отец ни говорил, звучала одна и та же невысказанная вслух мысль: «В один прекрасный день все это станет твоим». Правда, Джек все еще не понимал, что он при этом чувствовал. Хотел ли он стать графом? Хочет ли получить все то, что к этому титулу прилагалось? Пусть по крови он был наполовину англичанином, душой и разумом он по-прежнему оставался американцем. Но пока еще не было необходимости принимать окончательное решение на сей счет. И действительно, Джеку прежде всего требовалось познакомиться с семьей, а отец до сих пор не сообщил своим близким замечательную новость…

В этот момент рыжеволосая женщина засмеялась, с кем-то беседуя, и даже на расстоянии ее смех показался Джеку совершенно очаровательным, вернее – чарующим.

На борту корабля отец сказал: «Ничто не может заставить мужчину с большим оптимизмом посмотреть на жизнь, чем танец и флирт с красивой женщиной». Что ж, в данную минуту ему, Джеку, не помешала бы капелька оптимизма. Он не чувствовал себя настолько неуютно на светском приеме со дня своего первого бала, состоявшегося много лет назад. Даже сейчас ему помнился дискомфорт от жесткого крахмального воротничка того официального костюма. Сегодняшний воротничок был точь-в-точь таким же, но теперь он этого не замечал. Удивительно, как со временем, возрастом и опытом привыкаешь к самым неудобным вещам…

Проклятье, о чем он только думает?! Конечно же, это все из-за нервов. Но у него нет никаких оснований нервничать, не так ли? Джек внимательно посмотрел на рыжеволосую и поправил ониксовые запонки в своих манжетах. Ведь он, в конце концов, преуспевающий банкир с выдающейся родословной как с материнской, так и с отцовской стороны. Что же касается некоторых обстоятельств жизни его родителей – то ведь обстоятельства меняются, и ему, Джеку, нужно уметь меняться вместе с ними.

Кроме того (Джек уже направился в сторону рыжеволосой женщины), он всегда считался превосходным танцором.

Весьма довольная собой – она замечательно справилась! – леди Теодоусия Уинслоу ничем не выдавала переполнявшего ее ликования. И действительно, было бы просто неприлично, если бы она вдруг начала самодовольно ухмыляться.

Стоя чуть в стороне, Тедди наблюдала за балом, которым и завершался сегодняшний праздник. О, разумеется, свадьба Камилл, леди Лидингем, и Грейсона Элиота прошла не совсем уж безупречно, – но какая же свадьба обходится без некоторого беспорядка и вполне объяснимой нервозности? В остальном же все было замечательно благодаря ее, Тедди, талантам. Причем ей пришлось изрядно потрудиться, поскольку Камилл одолевали то приступы гнева, то мрачные предчувствия – ей казалось, что ее свадьба непременно закончится катастрофой.