Книга Кошка в объятиях тьмы - Жанна Лебедева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может, он и вправду постарел и впал в маразм? Если бы он только точно знал, что такое этот маразм.
Озраэль оттянул вниз веко, вгляделся в сетку алых капилляров на глазном белке, отпустил, осмотрел края глаз на наличие отсутствующих морщин.
Из зеркальной глади на него взирало безупречное лицо, ниспадали на грудь блестящие волосы, а за плечом что-то чесалось. Демон встал спиной, повернул голову, изумленно разглядывая торчащее из-под лопатки белое перо.
— Что за дрянь? — пробормотал, выдергивая его и растирая пальцами в порошок. На медной коже тут же выступила кровавая капля, похожая на бусину гранатового бисера. — Надо будет позвонить в клинику и записаться на прием, — озаботившись собственным здоровьем, сделал вывод Озраэль.
На следующее утро он, как и было оговорено, получил заветный пропуск и, пикнув им в терминале перед фонтаном, отправился в серую зону.
Огромный зал с колоннами полнился сумраком. Между колоннами стояли большие каменные скамьи, на которых недвижно и молча сидели люди.
Рядом с каждым человеком стояли по две прозрачные колбы. В одной находилась черная смолянистая жидкость — грехи, в другой — исходящая неоновым светом — добродетели. Раз в минуту прямо из воздуха материализовывалась капля, черная или светлая, и добавлялась в одну из колб.
Так шел процесс оценки.
Иногда между колоннами возникали похожие на призраков полупрозрачные тени — работники серой зоны. Эти существа не относились напрямую ни к свету, ни к тьме и водились только здесь…
— Что вам угодно? — Едва различимое создание появилось перед Озраэлем и обратилось к нему с холодной требовательностью.
— Возможно, что произошла ошибка и одна из душ, распределенных в рай, по недосмотру попала к нам.
— Ошибки быть не может, — немного раздраженно ответило существо, всколыхнув воздух.
— Проверьте, пожалуйста, — вежливо настоял Озраэль.
— Хорошо.
— Алена Сергеевская, 28 лет, работала в библиотеке…
Внутри сероватой дымки вспыхнули огни — существо проверяло информацию. Для этого ему не нужен был компьютер, ведь оно могло связываться с сетью и получать любые данные телепатически.
— Все верно. Алена Сергеевская распределена в рай. Мы тщательно проверили ее, так что ошибки быть не может.
— Как это не может? — возмутился Озраэль. — Алена была распределена в преисподнюю и, как грешница, получила для исправления кошачью ипостась. Я разговаривал с ней вчера!
— Не знаю, с кем вы там разговаривали, но означенная душа находится в раю. Стопроцентно.
— Но это не так, — грозно рыкнул раздраженный упрямством собеседника Озраэль. — Я видел ее своими глазами в кошачьей шкуре!
— Почему вы так уверены, что это именно Алена Сергеевская, а не самозванка? Любая кошка может назваться праведницей, если захочет, а потом всякие недалекие демоны грешат на систему.
— Послушайте-ка! — свирепо взревел Озраэль, чувствуя, что вот-вот сорвется, но упрямый «призрак» опередил его и вызвал охрану.
— Попрошу вас удалиться из серой зоны, всей необходимой информацией мы вас снабдили.
Так несолоно хлебавши раздосадованный Озраэль вернулся восвояси. Несправедливость бесила. Его, высшего демона, выставил дураком какой-то наглый «призрак». А ведь в том, что вчера его лицо расцарапала именно та Алена, которая, по уверениям серозонщика, сейчас находилась в раю, он не сомневался.
МИР ПОЛНИТСЯ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬЮ, ДЕТКА!
«Незнайка» — самый эротический текст двадцатого века. Читаешь и представляешь, что делали коротышки в своей ракете во время долгого полета на Луну.
«Дейвилл разделся и шагнул под тугие душевые струи. Элоис смотрела во все глаза на этого двухметрового красавца с квадратным подбородком и телом бодибилдера. Низ живота стягивало узлом, а намокшая киска заставляла расплавленный мозг думать лишь об одном — о его огромном члене, покачивающемся между мускулистых ног подобно слоновьему хоботу.
Пока мучимая страстью Элоис истекала соком, Дейвилл невозмутимо намылил накачанную грудь, прошелся ладонями по упругой волосатой заднице, аккуратно протер укутанные кучерявым ворсом яйца, такие большие, что им позавидовал бы племенной бык, после чего развернулся к Элоис и подмигнул ей, страстно рыкнув:
— Я трахну тебя прямо в этом душе, женщина!
В тот миг у Элоис вся жизнь пролетела перед глазами. Последние дни, когда Дейвилл буквально силой приволок ее в свое тайное убежище, заставил остаться, запер, присвоил себе, показав всю властность характера, решили все.
И пусть порой он был груб и даже жесток, пусть позволял себе касаться ее тела когда и где ему заблагорассудится, да что там касаться — банально лапать, теперь все это не имело значения, ведь Дейвилл был просто чертовски сексуален, а вдобавок к этому сказочно богат, а о чем еще мечтать истинной женщине…»
— Буэ, буэ и еще раз буэ-э-э! — Кошка комично наморщила мордочку и принялась так усердно изображать рвотные позывы, что действительно выплюнула на пыльный ковролин слюнявый шерстяной комок.
— «Пятьдесят плетей по заднице». Говорят, что бестселлер! Эту хрень забыла одна из моих подружек, а я всего лишь хотел почитать нам что-нибудь на ночь, — оправдался Джейк, громко захлопнул книгу и швырнул ее в дальний угол бытовки. Вышло метко: пухлый томик с обнимающейся на обложке страстной парочкой утонул в мусорном пакете, властно примяв податливые пакетики от начос. — Неужели девки и впрямь фанатеют от подобного бреда?
— Ты даже не представляешь, сколько таких, — развела лапами Алена. — Серия «Сладострастие для истинных леди» пользуется невероятной популярностью. Это я тебе как сотрудник библиотеки могу сказать. Как бывший сотрудник.
— Мир сошел с ума, — Джейк издевательски приподнял бровь, — «подобно слоновьему хоботу». Я прям даже закомплексовал. — Подцепив горсть неизменных начос, он отправил их в рот и расхохотался. — А ты у нас, выходит, ханжа?
— По мне, так лучше быть ханжой, чем фанатеть от волосатых слоновьих причиндалов, так что подкол не удался, — самоуверенно вскинулась кошка.
— Ай, детка, какая ты правильная, аж противно, — сморщился Джейк, грозя собеседнице пальцем. — Голову дам на отсечение, что ты девственница-моралистка со стажем.
— Может, и так. — Алена гордо задрала носик.
— Тебе, кажется, двадцать восемь?
— Да. Именно двадцать восемь. И я собой горжусь.
— Нашла, чем гордиться! — осуждающе фыркнул рыжий. — Про девушку, невинную в шестнадцать, говорят — она неопытна, но у нее все впереди; в двадцать один — молодец, сберегла себя так долго.
