Книга Карпатская тайна - Дэвид Линн Гоулмон

– Гамильтон, и я миссис, – сказала Элис, переводя взгляд с девушки на огромную глыбу, под тяжестью которой, казалось, прогибался покрытый ковром пол салона. Внезапно глаза Гамильтон расширились – она осознала, на что ей предложили взглянуть. Она наклонилась, чтобы рассмотреть странный объект, замурованный в камне, и не заметила, как девушка рядом с ней улыбнулась.

Гранитная глыба была восемь футов высотой и столько же футов толщиной. Она была грубо отесана и добыта тысячи лет назад. Отпечатки инструментов все еще было легко заметить по краям глыбы – признак, по которому можно было безошибочно определить происхождение экспоната, поскольку сами инструменты относились к определенному региону Среднего Востока.

Однако дух у молодой американки из фермерского штата Вирджиния захватило от рельефа поверхности глыбы. По самому ее центру отчетливо виднелись выпирающие очертания животного. Словно на каменной глыбе было вырезано изображение чудовища из самых страшных кошмаров. Безошибочно угадывалась не только пасть зверя, но даже когти на его лапах – такой контраст с окружающей поверхностью глыбы не мог быть случайным.

До Элис вдруг дошло, что она смотрит не на вырезанное изображение какого-то божества, которому поклонялись жители древнего Иерихона – перед ней было животное, зажатое между двумя массивными каменными плитами. Она даже видела на этих плитах следы давно минувшего пожара. Ее глаза остановились на звере, который окаменев, приобрел песочный оттенок. Животное было огромным, и пока Элис рассматривала экспонат, к нему подтянулись новые зрители. Были слышны восклицания, что это подделка, и некоторые разозлились на неудачную шутку организатора аукциона, лорда Харрингтона.

Странная и экзотичная европейка улыбнулась и, не проронив больше ни одного слова, покинула собирающуюся толпу скептично настроенных покупателей, устремив взгляд на мужчину, с которым Гамильтон разговаривала минуту назад.

Элис даже не заметила ее ухода, поскольку не могла оторвать взгляда от глыбы и от таинственным образом замурованного в ней животного. В ее памяти всплыло воспоминание.

– Ячейка два-два-восемь-семь-один, – прошептала она себе под нос. Большинство собравшихся гостей уже озвучили свое мнение о каменной глыбе – она или испорчена, или хозяин вечера пытается тут всех обвести вокруг пальца – и прошли дальше, а ошарашенная и шокированная Элис осталась на месте с мыслью о том, чтобы как можно скорее показать экспонат Гаррисону. Помощница директора отдела 56–56 знала, что наткнулась на нечто, что даже великий генерал Гаррисон Ли не сможет проигнорировать. Обернувшись, она лицом к лицу столкнулась с невысокой престарелой женщиной.

– Прошу вас извинить мою внучку – вещи, связанные с отдаленным прошлым, не производят на нее должного впечатления, – произнесла эта дама.

Элис слышала, что говорит старушка, но эти слова не откладывались у нее в голове. Это была хорошо одетая женщина в легком, но элегантном белом платье с розовыми вставками. Гамильтон решила, что на вид ей где-то лет восемьдесят. Ее трость была похожа на старый изогнутый деревянный посох с инкрустированной золотом рукояткой, которая при ближайшем рассмотрении напоминала египетское Око Ра. Необычная трость. А одежда этой дамы была просто великолепна. Атласное платье было изящным, а золотые украшения сверкали в свете прожекторов, установленных в салоне. Присмотревшись, Элис заметила татуировку, которая начиналась на шее женщины и исчезала в декольте ее платья. Верхушка татуировки представляла собой пентаграмму, пятиконечную звезду, но остальная часть татуировки была скрыта от Гамильтон платьем старушки.

– Я мадам Корвески. – Пожилая дама посмотрела на каменную глыбу и животное, раздавленное ею более трех тысяч лет тому назад. – Мы приехали издалека, чтобы обличить это… это кощунство. – Старушка улыбнулась и посмотрела на Элис. – Но я вижу, что вы уже встречались с подобным обманом, дорогая, не так ли? – Женщина подошла к молодой американке поближе. – Да, я вижу это в ваших глазах, детка.

Миссис Гамильтон ничего не сказала – она просто подняла руку в белой перчатке, медленно протянула ее и прикоснулась к окаменевшим очертаниям животного.

– Не делайте этого. – Женщина легонько прикоснулась к руке Элис и убрала ее с поверхности камня, еще раз покровительственно улыбнувшись. – Это не к добру, – продолжила она, но своим следующим действием опровергла собственные слова – она сама протянула старую морщинистую руку и провела ею по каменному меху и зубам животного. Затем чары старухи, казалось, рассеялись, и она с улыбкой посмотрела на Элис. – Думаю, вам не место среди этих людей. – Она огляделась вокруг, и на ее морщинистом лице четко отпечаталась неприязнь. Дама ударила тростью по покрытому ковром полу салона – один раз, другой… Она посерьезнела и уставилась на молодую собеседницу взглядом, от которого у той похолодела кровь.

– Мне кажется, вам тоже, – в конце концов, выдавила из себя Элис.

– Мне нигде нет места, моя прелесть. Нам нигде нет места. – Старушка наклонилась к американке и прошептала ей на ухо голосом с оттенком восточно-европейского акцента. – Вы кажетесь доброй в отличие от этих… – Она показала рукой на мужчин и женщин, которые ели, смеялись и готовились купить украденные экспонаты, добытые в ходе незаконных раскопок на руинах Телль-эс-Султана. – …людей, этих падальщиков на поле нашей истории. – Женщина склонила голову, а когда подняла ее, теплая улыбка уже испарилась с ее лица. – Забудьте, что видели здесь сегодня, и если я права и вы уже видели что-то подобное раньше, никому об этом не рассказывайте и продолжайте хранить свой секрет. – Она на мгновение заколебалась, пристально взглянув в глаза Элис Гамильтон. – Где бы он ни хранился. – Ее европейский акцент пропал, и следующие слова она произнесла на идеальном американском английском и гораздо более низким голосом, чем всего секунду назад. – У вас есть всего двадцать минут на то, чтобы покинуть это судно и забрать с собой своего одноглазого красавца-спутника, дорогая. Все это, – она махнула своей деревянной тростью, случайно задев еще одну американку по довольно пышному заду, что привело к шокированному возгласу и злому взгляду, – все это вскоре окажется на дне Южно-Китайского моря.

– Что? – спросила Элис, удивленная собственной замедленной реакцией.

Женщина пропала. Она исчезла в толпе покупателей, как будто ее никогда и не было.

* * *

Ли приближался к точке кипения, которая сделала его легендарным в первые годы в сенате и которая стала причиной замечаний даже членов его собственной партии о том, что он, возможно, слишком нервный для политики. Генералу всегда было непросто контролировать свой темперамент, когда откровенная наглость привилегированных и продажных людей угрожала его острому чувству справедливости.

Пока он пересчитывал различные украденные предметы своим здоровым глазом, его взгляд упал на два небольших лота, от вида которых у него скрутило желудок. Лорд Харрингтон раскопал человеческие останки в Телль-эс-Султане. В случае с любыми археологическими находками считается богохульством открыто демонстрировать останки, если они не были изучены и их древность не была достоверно подтверждена. Кроме того, любому воспитанному куратору музея было бы непросто решиться включить их в какую-либо выставку. Гаррисон увидел, как несколько покупателей из Англии скривились от отвращения при виде открыто выставленных напоказ останков. Ли покачал головой и в этот момент принял решение, что этот тайный аукцион навсегда останется тайным. Эти артефакты никогда не появятся на рынке, потому что он лучше уничтожит их все, если придется.