Книга ШИКанутые девчонки - Женя Гламурная

Лялечка — существо безумно наивное и милое, считает себя актрисой на основании аттестата об окончании трехмесячных театральных курсов. Она пила в буфете ромашковый чай, кушала сухофрукты и систематически доводила до слез впечатлительную костюмершу своей талией в пятьдесят четыре сантиметра. Лялечку ввели на все мамины роли вторым составом, а Лике настойчиво объясняли, что возраст уже не тот, чтобы играть юных девочек и пора переходить на дам бальзаковского возраста. Она бесилась, но виду не подавала, пока изощренный садист Билл не выдумал своей самой страшной пытки — в премьерном спектакле Лика должна была играть Лялечкину мать.

Я думала, она кого-нибудь убьет, но мама, наоборот, почему-то успокоилась. Только на премьере до меня дошло почему. Несмотря на двадцатилетнее преимущество в возрасте, Лялечка проигрывала своей сценической матери по всем параметрам. Во время ее коронного монолога, когда зрителям полагалось рыдать и падать в обморок, Лика медленно проплыла за ее спиной в другой угол сцены, поставила точеную ножку на реквизитное кресло и стала задумчиво поправлять чулок.

— Ах, мама! — завывает Лялечка. — Неужели ты не понимаешь?!!

— Что-что? — заинтересованно отрывается от чулка Лика.

Лялечка поворачивается и понимает, почему это весь зал, вместо того чтобы рыдать по сценарию, пялится в левый угол сцены.

— Я люблю его, мама!!! — драматически взвизгивает она, но зрителям абсолютно все равно.

Дальше — лучше. Во втором акте юное дарование решило отомстить. Лялечка забралась у Лики за спиной на стремянку и стала за неимением чулок поправлять вообще все подряд. Но зрители восприняли легкий стриптиз как тяжелую форму плагиата и стали потихоньку посмеиваться.

— Не собираешься освобождать путь молодому поколению? — поинтересовалась я после спектакля.

— Черт, как же я могла забыть!

Рецензии в газетах следующим утром были на удивление однообразны: гениальная актриса Лика «спасла спектакль» и, несмотря на свой юный возраст (!), отлично справилась с ролью взрослой женщины. Четыре года «Щуки», пацан!

Так и достигла бы «юная» Лика нирваны, если бы ее непутевая двадцатилетняя дочь не получила в подарок от ее бывшего мужа (еще более непутевого) двухмесячного щенка терьера по кличке Трюфель.

Трюфель был умненький вертлявый песик с рыжим пятном на левом ухе и неугомонными челюстями. В первый же день он погрыз в доме все, до чего смог дотянуться, включая мои лучшие туфли. Когда Лика пришла домой, щенок задумчиво пережевывал сумку из телячьей кожи от Gucci, лежа на остатках маминого любимого пледа, который превратился в жалкое подобие лоскутного одеяла. В тот же день Трюфель был пожалован в звание Проклятие Нашего Дома.

Вторым обладателем этого почетного звания был мой папа, Федя Фомин. Личность он легендарная, потому что до сих пор остается единственным мужчиной, который предпочел Лике другую женщину и остался неискалеченным. Все из-за того, что он до сих пор платит ей алименты, несмотря на мой давно не младенческий возраст, и является главным «спонсором» бесчисленного маминого гардероба.

Когда двадцать лет назад беременная мной Лика, упираясь, шла в загс в сопровождении бдительной Ирины Родионовны, то еще не знала, как ей повезло. Дело в том, что она уже тогда не верила в сказки про то, что с милым рай в шалаше. А смазливый Федя Фомин не подавал надежд на блестящее будущее. Но Лике удивительно повезло: в тот день, когда у нее родилась я, папа благополучно разрешился чувством ответственности. Правда, этот «ребенок» оказался блудным сыном и время от времени Федора покидал, но обычно возвращался. И вот в одно прекрасное утро Лика проснулась женой не смазливого паренька из соседнего двора, а директора по кастингу и режиссера-постановщика крупного модельного агентства.

Некоторое время они жили душа в душу и Лика по блату принимала участие во всех понравившихся показах. Меня отдали на воспитание бабушке, а Советский Союз медленно разваливался, пропуская в Россию сумочки от Шанель, жевательную резинку Love is… и смутное предчувствие неминуемой свободы. Через пять лет скучно-семейной жизни Лика обнаружила, что так больше продолжаться не может и что ее муж как гинеколог: сутками находится среди полу- и полностью голых девушек.

Как говорит папа, тогда она начала «проедать ему плешь». Закончила она это дело на удивление быстро — Федя Фомин побрился наголо и завел девушку на стороне, после чего салютом прогремел официальный развод. Ура, товарищи!

Сейчас он живет в гражданском браке с ангельского терпения девушкой Сарой и их общим сыном Тарасом, каждый день отсматривает несколько десятков моделей и учит их ходить по подиуму. Если в раю, как в общественном туалете, есть разделение на «М» и «Ж», то мой подиумный папочка удобно устроился под своей буквой. Ад в принципе находится там же, только кто-то поменял буквы над кабинками, так что мужской рай равен женскому аду. А Лике никогда не нравилось поджариваться на раскаленных сковородках.

Кадр 6
Морское чудовище

У Лики скоро день рождения, который грозит ей отвратительной цифрой, напоминающей о «бальзаковских» ролях. Актрисы не любят распространяться насчет своего возраста, ну, скажем, ей исполнится чуть больше тридцати. Тридцать девять, если быть точной.

Неделю назад по совету подружек она решила отпраздновать день старения на широкую ногу — пригласить всех знакомых и показать, что [современные женщины возраста своего не стесняются, даже наоборот, очень гордятся приобретенным опытом. А самое главное, внешне меняются только в лучшую сторону. Подготовка к празднику изрядно потрепала бюджет, и Лика придумала сэкономить на имидже: вместо любимого салона отправилась в парикмахерскую рядом с домом. Лучше бы гостей без лишней порции канапе оставила!

Парикмахерская в принципе была неплохая — чистая и персонал вежливый. Правда, пухленькая маникюрша на весь зал посоветовала Ликиному мастеру использовать краску «ну, которая для седых, там, слева на полочке, рядом с туалетом», но она, в конце концов, профессионал, ей можно. Вот когда томный паренек с дрожащими пальчиками закончил колдовать с феном над ее головой. Лика действительно выпала в осадок. Мало того, что любимый каштановый цвет оттенка «лесной орех» превратился в ярко-рыжий дикий апельсин, так еще и укладку ей сделали тютелька в тютельку как у покойной прабабушки. Скандалить было бессмысленно, да и кареглазого парикмахера было жалко.

Рванулась домой смывать укладку — а там уже поджидала Ирина Родионовна с солонкой, видимо, чтобы сыпать на рану.

— Ликочка, как стала на бабушку похожа, Царствие ей Небесное!

Отмывшись от тонны дешевого лака и придя в себя, Лика решила, что цвет ей даже идет (бабушкины гены!) и менять его не стоит — надо шокировать всех сменой имиджа, а перекраситься она всегда успеет.

Хуже то, что шокировать она заодно собирается и моих поклонников, так как настойчиво предлагает пригласить всех знакомых с факультета. Если бы я смогла отказать ей в ее же день рождения, то сделала бы это, не задумываясь. После вечеринки все парни только о ней и будут говорить — это уже проверено. Лика, конечно, моя мама, и я ею горжусь, но смотреть, как она флиртует с двадцатилетними парнями — увольте! Самое смешное, у нее отлично получается. Последний раз Лика провернула коронный номер «отобью-ка парня у любимой дочки» прошлым летом. Не пойму, она самоутверждается, что ли, таким оригинальным способом? У меня от этих каникул осталась целая пачка фотографий, и Лика пересматривает их каждый раз, когда теряет веру в себя.