Книга И вот пришел ты - Лиза Клейпас

— У меня позорная репутация — потребовалось несколько лет титанических усилий, чтобы ее добиться. Лоусоны не одобряют меня. Что ж, по их словам, родственников выбирает судьба. Слишком поздно отсекать меня от фамильного древа.

Лили прервала беззаботную болтовню и устремила взгляд на равнодушное лицо Рейфорда. Одному Господу известно, что творится за этими серебристыми глазами. Ясно, что он не удостоит ее светской беседы и улыбок — всего того, что включает в себя игра, в которую играют дружелюбно настроенные люди при первом знакомстве.

Возможно, прямолинейность — лучший способ наладить с ним контакт, решила Лили.

— Вулвертон, — сухо сказала она, — я хочу поговорить о своей сестре. — Он молчал, наблюдая за ней своими ледяными серо-голубыми глазами. — Мне больше чем кому-либо известно о честолюбивом желании родителей найти подходящего жениха для Пенни, — продолжала она. — Она очаровательная девушка и хорошо вышколенная хозяйка, не так ли? Это будет великолепный брак. Леди Пенелопа Лоусон, графиня Вулвертон. Никто из моих родственников никогда не поднимался до такого титула. Но хотелось бы знать… отвечает ли ее интересам брак с вами? Я хочу спросить, лорд Рейфорд, вы действительно любите мою сестру?

На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Настолько, насколько это необходимо.

— Вряд ли ваш ответ успокоит меня.

— Что вас тревожит, мисс Лоусон? — насмешливо осведомился Алекс. — Что я буду недостаточно добр к вашей сестре? Что она лишена выбора? Уверяю вас, Пенелопа вполне довольна сложившимся положением. — Прищурившись, он тихо продолжил:

— И если вы, мисс Лоусон, намерены восхитить нас одной из своих выходок, предупреждаю… я не люблю скандалы.

Лили ошарашил его угрожающий тон. О, да он ей совсем не нравится! Сначала этот высокий, немного напыщенный аристократ с водой вместо крови показался ей вполне приятным человеком. Теперь же она интуитивно почувствовала, что по характеру он не только холоден, но и жесток.

— Я не верю, что Пенни довольна, — заявила она. — Я знаю свою сестру и уверена, что родители запугиванием и угрозами заставили ее подчиниться. Думаю, вы наводите ужас на Пенни. Неужели ее счастье ничего для вас не значит? Она заслуживает того, чтобы связать свою жизнь с человеком, который искренне любит ее. Внутренний голос подсказывает мне, что вам нужна верная, способная к деторождению жена. Она нарожает целую вереницу маленьких блондинчиков, которые будут носить ваше имя. Если дело в этом, то вы могли бы запросто найти сотни других девушек, которые…

— Довольно! — грубо оборвал ее Алекс. — Донимайте своими советами кого-либо другого, мисс Лоусон. Я скорее увижу вас в аду — нет, я отправлю вас туда, — чем допущу, чтобы вы вмешивались в мою жизнь!

Лили бросила на него уничтожающий взгляд.

— Я выяснила все, что хотела, — сказала она, натягивая поводья. — Доброго вам дня, милорд. Вы дали мне пищу для размышлений.

— Подождите! — Неожиданно для себя Алекс схватил ее коня за повод.

— Отпустите! — возмущенно, но не без удивления воскликнула Лили.

Своим поведением он нарушал все границы. Без разрешения взять под уздцы чужую лошадь и тем самым лишить всадника власти над животным — это считалось чуть ли не преступлением.

— Вы не поедете на охоту, — заявил он.

— Неужели вы думаете, что я приехала сюда, чтобы пожелать вам всего хорошего? Нет, поеду. Не бойтесь, я не буду помехой.

— Женщинам не следует участвовать в охоте.

— Следует, если у них есть на то желание.

— Только если это дочери или жена хозяина гончих. В противном случае…

— То, что я не родилась таковой, не помешает мне участвовать в охоте. Я бывалая наездница и настаиваю, чтобы мне не препятствовали. Я преодолею любую преграду, как бы высока она ни была. Полагаю, вы бы предпочли, чтобы я вместе с другими женщинами плела кружева и сплетничала?

— Там бы вы ни для кого не были опасны. Здесь же вы представляете угрозу как для других, так и для себя самой.

— Боюсь, вы остались в меньшинстве, лорд Рейфорд. Вы единственный, кто возражает против моего присутствия.

— Ни один мужчина в здравом рассудке не согласился бы на ваше участие.

— А теперь, кажется, мне следует покорно удалиться, — с задумчивым видом произнесла Лили, — и стыдливо опустить глаза. Как я осмелилась вмешиваться в такое мужское занятие, как охота? Да я не дам и вот этого, — она щелкнула затянутыми в перчатку пальцами, — за вас и за ваше лицемерное мнение! А теперь отпустите меня!

— Вы не поедете, — пробормотал Алекс. Что-то надломилось в нем, лишив способности рассуждать здраво.

«Каролина, нет, о Господи…»

— Будь я проклята, если не поеду! — Лили дернула повод, белый жеребец попятился. Однако сыромятный ремень так и остался в руке Алекса. Лили с изумлением уставилась в его глаза, в которых, как в крохотных зеркальцах, отражался лес. — Вы сумасшедший, — прошептала она.

Некоторое время они стояли не шевелясь, и вдруг Лили в ярости взмахнула хлыстом. На щеке Алекса появилась красная полоса. Повинуясь приказу всадницы, жеребец рванул вперед, и пальцы Алекса разжались. Лили ускакала прочь, даже не оглянувшись.

Эта схватка была такой быстрой, что никто ничего не заметил. Не обращая внимания на боль, Алекс вытер с лица кровь. В его сознании царило смятение. Что же с ним происходит? В течение нескольких секунд он не мог отличить прошлое от настоящего. В его ушах как бы издалека зазвучал слабый голос Каролины: «Дорогой Алекс… тогда не люби меня…» В памяти опять всплыл тот день. Он вздрогнул, сердце тревожно забилось…

* * *

— Случайность, — тихо проговорил один из его друзей. — Вылетела из седла. Когда она упала, я понял…

— Приведите доктора, — прохрипел Алекс.

— Алекс, в этом нет надобности.

— Черт побери, приведите доктора, иначе я…

— Она сломала шею, когда упала.

— Нет…

— Алекс, она мертва…

* * *

Голос грума вернул его в настоящее:

— Милорд?

Алекс заморгал и посмотрел на блестевшего на солнце гнедого мерина. Этот конь понравился ему редким сочетанием силы и покладистости. Взяв повод, он вскочил в седло и огляделся по сторонам. Лили Лоусон, смеясь, болтала с другими всадниками. Глядя на нее, трудно было поверить, что она недавно с кем-то крупно повздорила.

Выпустили свору паратых гончих, и собаки разбежались по поляне, шумно принюхиваясь. Наконец след был взят.

— Рейнеке-лис выпущен! — раздался крик, когда лиса выскочила из убежища.

Громко затрубил рог, и всадники бросились в погоню.

Охваченные охотничьей лихорадкой, они во весь опор скакали к низкому подлеску. Земля дрожала от топота копыт, во все стороны летели комья взрытой подковами земли, воздух звенел от возбужденных возгласов.