Книга Негоциант - Евгений Алексеев

С учетом проведенной работы группы оснастили небольшими ручными таранами. За каждыми двумя отрядами закрепили одного из трех имевшихся магов, которые не только служили боевой поддержкой, но и обеспечивали связь, что давало нам возможность в кратчайшие сроки сконцентрировать в нужном месте сразу несколько отрядов. В каждой группе было по одному гренадеру, так про себя я называл воинов, которым вручил по две драгоценные в прямом смысле этого слова пороховые гранаты с условием их использования лишь в крайнем случае.

В час икс башня была успешно подорвана, и, судя по всему, я сильно переборщил с зарядом. Когда он рванул, появилось ощущение, что каменная громада слегка подпрыгнула, а потом, приземлившись, осела грудой камней. Жаба будет душить до конца жизни, а пока она просто орет, что хватило бы и половины пороха: где теперь искать бесценный клений и оплаченный труд по его нанесению на бочки.

Сказать, что защитники крепости растерялись, значило покривить душой. Много позже из рассказов пленных мы узнали, что вчерашние ремесленники и торговцы, которые составляли ополчение кроков, просто-напросто перепугались до смерти. Дикие версии и предположения — от мысли об архимаге до второго вторжения Скаринга — заставили немалую часть кроков покинуть стены и сломя голову помчаться прочь от эпицентра взрыва. Потому всадники Арина, а потом и пехота Брена зашли в город как-то буднично, хорошо, хотя и не маршем под музыку. Как и предполагалось, основные силы клонельцев и союзников кантабаров бросились к центральным, наиболее богатым кварталам города. Но там их ждал более или менее организованный отпор то ли горстки храбрецов-патриотов, то ли наиболее жадных защитников города. Мои же мобильные группы четко и без суеты принялись грабить.

Поначалу мы даже не встречали серьезного сопротивления: завидев щиты гестов, стрелков и грозных кантабаров, немногочисленные аборигены бросались наутек. Каждая наша группа имела четкий маршрут. В первую очередь мы, как и все грабители, выгребали золото, серебро и ценную утварь, но, не останавливаясь на этом, грузили в повозки и разный товар. Брали только высоколиквидную, нетяжелую продукцию герцогства — шерстяные ткани, железные инструменты, вино, сосуды с растительным маслом, стекло и многое другое, чем славился Крок. Команда под моим руководством впервые столкнулась с организованным врагом, когда было сделано уже два рейса — мы вывозили награбленное по мере наполнения повозок в лагерь, где обозники паковали трофеи в загодя подготовленный караван.

Нам лишь пару раз пришлось отгонять разрозненные группы ополченцев, и то стрелами и издалека. Но все везение когда-либо заканчивается: в одном злосчастном переулке нас встретила хорошо подготовленная засада — три десятка кроков перекрыли улицу плотным строем. С их и с нашей стороны посыпались стрелы. Гесты, надежно укрытые щитами, ринулись вперед. В тесном пространстве напор массивных воинов и их слитный копейный удар был страшен — три или четыре крока пали на месте. Наши стрелки с телег имели явно лучший обзор, а высокие борта укрывали от вражеских стрел, значит, стрелки могли работать размеренно и хладнокровно, а потому стрелы айвов и арбалетные болты находили богатую жатву. К бойне, само собой, присоединились и кантабары. Кроки, продержавшись считаные мгновения, дрогнули и бросились прочь.

Озабоченные необходимостью ускорить грабеж, поскольку сопротивление кроков было окончательно подавлено и роты графа стали потихоньку разбредаться по городу в поисках наживы, мы оставили убегающих ополченцев в покое и двинулись дальше по намеченному плану. Но враг оказался то ли смелее, чем мы думали, то ли изначально планировал подобный сценарий: колонна пехотинцев, затаившись за поворотом, коварно атаковала нас, когда гесты и наемники втянулись в улочку, а кантабары прикрывали тыл. То есть локально на почти три десятка кроков приходилось два-три стрелка, расположенных на телегах.

Первые выстрелы несколько охладили пыл нападавших, но те, стремительно сократив расстояние, бросились в рукопашную. Наши стрелки, быстро сориентировавшись, похватали лежащие в телегах алебарды и стали довольно эффективно защищаться. Но перевес сил и неожиданность атаки сделали свое дело — мы понесли первые потери. Гесты и кантабары уже бежали к месту схватки, но наш строй не был столь монолитным, как задумывался, и некому было поддерживать воинов градом стрел и арбалетных болтов. Первым делом я вызвал ближайший отряд — хвала богам, те, как и мы, были порожними, но до нас еще требовалось добежать. Положение спас гренадер: флегматичный наемник бросил гранату прямо в центр скопления кроков.

Взрыв и последовавшие за ним стоны раненых заставили уцелевших бежать сломя голову, и в этот раз это было не притворное бегство. Планы пришлось скорректировать, мы объединились со вторым подоспевшим отрядом и решили дальше двигаться совместно. Это делало нас менее мобильными, но более защищенными, благо на очереди имелось несколько расположенных близко друг к другу домов ткачей, где мы надеялись взять рулоны готовой ткани.

После пары удачных штурмов в доме ростовщика нас вновь ждал неприятный сюрприз. По информации Огла, этот старик был одним из самых денежных менял города, но жил скромно и неприметно. Его одноэтажный домишко и по совместительству контора своей ветхой кровлей, обшарпанными стенами и неказистой дверью привлек бы грабителей в последнюю очередь. Но за этой непрезентабельной вывеской скрывался старейший скупщик краденого, ростовщик, в залоге у которого находились ценности чуть ли не трети жителей квартала ремесленников. Надеясь на легкую наживу, мы самонадеянно не ждали особого сопротивления — что там могло особого скрываться в этом доме? Гесты заученно выбили дверь, а стоявшие наготове мечники кантабаров ворвались внутрь и исчезли — ни шума, ни криков, ни стонов.

Тройка бойцов после недель тренировок и десятка штурмов исчезла вот так? Что или кто скрывался за неказистой оболочкой дома менялы?

Воины по моему приказу рассредоточились вокруг дома. Что предпринять, посылать кого-то внутрь? Тянуть смысла нет. Аккуратно приоткрыв дверь, гесты бросили в дом что-то вроде чучела, на скорую руку сделанного из трофейного рулона полотна, верхней куртки и шапки одного из воинов, одновременно я метнул фаербол, который на несколько секунд осветил помещение.

Тень очень низкого человека, скорее ребенка, мелькнула с умопомрачительной скоростью, при этом в чучеле остался глубокий разрез, а еще мы увидели смутный силуэт хищного животного, небольшого, но легкого, стремительного и, несомненно, опасного. Гесты осторожничали не зря — в наплечник одного из них ткнулся миниатюрный арбалетный болт, и лишь хорошая сталь и удар по касательной спасли гиганта.

Я без особой надежды связался с Лиангом — может, магу гильдии что-то известно о тенях, бродящих в доме провинциального менялы? Но Лианг на удивление легко распознал потенциального врага. По моим несколько бессвязным комментариям он сразу же предположил, что это широко известный в узких кругах член гильдии убийц — Лар-недомерок, Коротышка, или Карлик-убийца, и его эльфийский выкормыш красс.

Лар-недомерок. Даже в провинциальном Клонеле слышали об этой легенде преступного сообщества. Убийца, так сказать, с международной известностью. Карлик, обладающий посредственным магическим даром, сумел стать лучшим из лучших среди наемных убийц. Свои физические недостатки и более чем скромный магический дар этот поистине незаурядный человек обратил в достоинства. Кто лучше карлика мог спрятаться в коридорах замков и комнатушках таверн? Карлика часто принимали за ребенка, еще чаще недооценивали его как воина, и все это тысячу раз помогало ему достичь цели. По слухам, Лар родился в семье благородного, но рост и отталкивающая внешность лишили его каких-либо прав называться своим настоящим именем. Так ли это, знал, наверное, только Лар, хотя у жителей низов всегда полно подобных легенд. Однако факт, что карлик имел учителей боя и не просто тренеров, а именно Учителей с большой буквы. Ибо только под их руководством можно было объединить маленький рост, магический талант и трудолюбие в искусство убивать. Говорили, карлик являлся кем-то вроде мечника, только кондиции его тела были заточены на скоротечные схватки кинжалом, удары исподтишка и другие беспринципные уличные приемы.