Книга Вокруг трона Медичи - Елена Майорова

Он успел пышно отпраздновать бракосочетание своего Лоренцо с Клариче Орсини.

Свадьба в такой влиятельной семье – дело, прежде всего, политическое. Клариче, дочь римского патриция Джакомо Орсини да Монтерондо и его столь же благородной супруги Маддалены Орсини, являлась главной наследницей одной из линий этого широко разветвленного рода. Она была племянницей кардинала Наполеоне и двоюродной сестрой знаменитого воина Вирджинио Орсини. В приданое за римской принцессой давали шесть тысяч римских флоринов в звонкой монете, драгоценностях и платьях.

Но любящих отца и мать волновали не только материальная и престижная стороны будущего брака, но и душевный комфорт сына. Меньше всего родители желали, чтобы он оказался на всю жизнь привязан к уродливой злючке.

Чтобы посмотреть на невесту, Лукреция отправилась в Рим. Она не могла явиться к Орсини, прямо заявив, что хочет заранее оценить достоинства невесты и решить, подходит ли она ее сыну. Пришлось проявить немало хитроумия, чтобы устроить встречу на нейтральной территории. Лукреция увидела пятнадцатилетнюю застенчивую девушку, и та ей понравилась. Правда, сначала будущей свекрови удалось разглядеть немного, но нельзя было не заметить густые рыжие волосы и невинное круглое личико. Потом она в письме к мужу более подробно опишет длинные пальцы Клариче, ее несколько тонковатую, но изящную шею, высокий рост и хорошее сложение. Проницательная Лукреция поставила свой окончательный диагноз: девушка не красавица, но довольно привлекательна и выражение лица у нее доброе.

И все-таки Лукреция не могла удержаться, чтобы не заметить: «Но не идет ни в какое сравнение с нашими принцессами» (речь шла о трех дочерях Лукреции и Пьеро).

Существует «Портрет молодой женщины» – предположительно кисти Боттичелли, предположительно написанный с Клариче Орсини. Изображенная на нем рыжеволосая женщина, действительно, не красавица; что касается выражения ее лица, то рассмотреть его трудно: она написана в профиль.

Вместе с другими молодыми людьми из знатных флорентийских фамилий Джулиано ездил за Клариче в Рим.

Свадьба состоялась четвертого июня 1469 года и была проведена со всей роскошью и великолепием, подобающими такому именитому гражданину. Несколько дней давались балы с танцами в самом модном вкусе, пиры и представления древних комедий и трагедий. Чтобы еще ярче показать величие дома Медичи и всего государства, устроили два военных зрелища: одно изображало кавалерийское сражение в открытом поле, другое – взятие штурмом города.

Клариче пришлось смириться с платоническим обожанием Лоренцо чужой жены, которая наряду с новобрачной, чествовалась ее молодым мужем и всеми его друзьями. Вряд ли это было приятно гордой дочери римских патрициев. То, что чувства Лоренцо к этой даме чисты и невинны, утешало мало. Впрочем, и супруг Лукреции Донати не возражал против того, что его жена царила на всех флорентийских праздниках. Что делать! Она любила балы, торжества, великолепные одежды, драгоценности, крупный жемчуг. А он, любя ее, потворствовал ее желаниям. Родственница мужа Лукреции, Алессандра Строцци, настроенная к ней весьма критически, обвиняла ее отнюдь не в неверности, а только в лени и излишнем пристрастии к роскоши.

По-видимому, сама Клариче не сомневалась в истинном характере чувств Лоренцо к Лукреции, куртуазных и целомудренных: спустя год она стала крестной матерью сына Лукреции и Никколо.

Не только Лукрецию Донати называли звездой Флоренции. Возлюбленная Джулиано, Симонетта Каттанео, именуемая «прекрасной генуэзкой», считалась первой красавицей всей Тосканы и как высочайший титул носила прозвище Несравненная.

Анджело Полициано описал любовь Джулиано к Симонетте в своей незаконченной поэме «Стансы для турнира». Описания самого турнира в поэме нет, а поэма напоминает широкий и развернутый комментарий к картине, видимой одним Полициано.

В 1471 году на папский престол был избран Сикст IV – 57-летний Джулиано делла Ровере, бывший генерал францисканского ордена. Полный коротышка с крестьянской внешностью, строгими чертами лица, крючковатым носом и маленькими подвижными глазами, он был большим поклонником прекрасного пола. Этот решительный понтифик обожал племянников и племянниц, особенно сыновей своей сестры Бьянки, супруги Паоло Риарио. Он стремился сделать из людей скромного происхождения правителей под стать самым знатным фамилиям Италии. Сикст возвел в кардинальское достоинство пять своих непотов[11], а десять других родственников назначил на высокие церковные должности. Одного из них, Леонардо, он женил, взяв за ней в приданое город Сора, на незаконной дочери короля Ферранте Арагонского, правившего в Неаполе; брак стал возможным, поскольку папа обещал Ферранте даровать ему титул короля Италии. Для другого, Джованни, он просватал дочь Федерико Монтефельтро, присвоив тому титул герцога Урбино. Особенно же он отличал «тех двух, которых он называл племянниками» – Джироламо и Пьетро Риарио, – скорее всего, своих сыновей.

Понтифик устроил брак Джироламо Риарио с незаконной дочерью миланского герцога Галеаццо Катариной Сфорца. Для этого своего любимца, папа желал приобрести город Имолу в Романье, однако не имел средств для его покупки. Имола была необходима и Лоренцо Медичи как важный стратегический пункт для обороны Флоренции.

Правитель Фаэнцы уступил Милану Имолу при условии, что его выкупит Флоренция. Но Имола была папским феодом, поэтому Сикст с согласия Милана передал ее Джироламо Риарио. Сикст не любил Медичи. Родовое честолюбие папы стало причиной серьезных конфликтов с Флоренцией, Миланом и Венецией, которые с беспокойством следили за ростом могущества семьи делла Ровере. Тучный старик в тиаре, энергичный и злобный, беспрестанно ссорился со всеми итальянскими государствами и, как стрелы, повсюду рассылал свои интердикты. Но этот суровый и деятельный понтифик оказался тонким ценителем искусства. С его именем связана капелла, построенная при папских покоях в Ватикане – Сикстинская капелла, которая позднее получила широкую известность благодаря росписи ее стен такими знаменитыми творцами эпохи, как Боттичелли, Гирландайо и, наконец, грандиозным изображением «Страшного суда» Микеланджело.

1471 год запомнился флорентийцам еще двумя событиями: рождением наследника фамилии Медичи Пьеро – он появился на свет 15 февраля. А ровно через месяц, 15 марта, когда Клариче, молодая мать, уже могла принимать участие в торжествах, во Флоренцию прибыли Галеаццо Миланский и его супруга Бона Савойская. Возможно, Галеаццо надеялся таким образом сгладить то недовольство среди Медичи, которое вызвала передача города Имолы во власть Риарио. Предлогом для посещения послужило исполнение обета совершить паломничество в церковь Благовещения во Флоренции. Этот визит занимает особое место в анналах Ренессанса: даже критики миланского герцога утверждали: в памяти человечества не было ничего равного ему по великолепию.

«Члены семьи герцога сияли бархатом и шелками. Главные придворные получили золотые и серебряные одеяния. Седла пятидесяти лошадей были покрыты золотой тканью, стремена обернуты шелком, а металлические части вызолочены. Была здесь и дюжина колесниц, которые переправляли через горы на мулах. Платья едущих в них женщин были столь великолепны, что это невозможно вообразить, не увидев. Всего было две тысячи лошадей и двести мулов для перевозки багажа, украшенных попонами из белой и коричневой (цвет Сфорца) дамастной ткани с герцогскими гербами, вышитыми серебром и золотом. Кроме того, Галеаццо взял с собой пятьсот собак различных мастей, а также ястребов и соколов».