Книга Атака снизу - Евгений Енин

– Ой, извините. Я понял. Они менялись.

– А?

– Вся его летопись, – Профессор показал пальцем на Малыша, – одно и то же: «В лето сего года засеяны были десять грядок морковки, два поля картошки. На исходе лета сего же года, убраны были девять грядок морковки, полтора поля картошки».

– А куда ещё одна грядка и половина поля делись? – удивились Белочка.

– Сожрали, есть очень хотелось. Не перебивай. Мы, – Профессор обвёл рукой комнату, показывая на невидимых предков, – мы выращивали еду, вот наше занятие. А они, – он показал пальцем на пол, – что там делают?

– Копьями пихаются, что ещё?

Малыш потёр синяк на плече.

– Они что-то добывают. И это что-то меняют на еду. Приспособились они так.

– А у нас они рюкзак с брюквой на что поменяли? На три удара по башке?

– Ну, когда как получается. Им если не меняться, какой смысл добывать?

– А с кем они менялись?

Малыш внимательно посмотрел на Профессора. Тот вздохнул.

– Это я ещё не придумал.

Белочка собирала со стола посуду. В берёзовой коре есть один плюс: тарелки после неё мыть не надо, щепки сдул – и всё.

– Ты бы лучше придумал, фу, фу, фу, что мы будем есть. И что будем делать.

– На помощь звать, что же ещё.

Профессор потряс гнилушку, пытаясь добавить ей яркости. Гномы замолчали.

– Кого звать? – наконец спросил Малыш.

Белочка, собравшаяся отнести тарелки на кухню, со звоном поставила их обратно на стол.

– А всех, – Профессор положил гнилушку на место.

– Всех?

– Всех. Чего мелочиться? Гномов из Новой деревни. Великанов. Снежных гномов. Ну не справимся мы одни, понятно же.

* * *

Легко сказать: звать всех. А как? Сначала попробовали позвать снежных гномов. А заодно и великанов. Для чего вышли на улицу и покричали в ближайший сугроб. Снежные гномы, это вовсе не гномы, их так называли для понятности. Снежные гномы – это оживший снег, особая форма существования сугробов. Когда они путешествовали вместе с ними, стоило посмотреть на сугроб, как из него возникал снежный гном. Вернее, сугроб превращался в гнома. А если на том конце леса на снег падала сосновая иголка, снежные гномы, которые сами снег, это чувствовали. Сейчас они ушли вместе с великанами на далёкий-далёкий север, видимо, туда через снег не докричаться. Связь плохая.

Ещё можно позвать взрослых из Новой деревни. Но пока переселявшиеся гномы не нашли подходящее место, они две недели плутали по лесу. А Белочка с Малышом из Новой деревни до Старой то бежали, то летели, то их великаны тащили. Дорогу, конечно, не запомнили, знали только общее направление: подальше от горы, на которой раньше жил великан Дорб, ещё когда был диким. Задача: пойди туда, не знаю, куда, и при этом постарайся не умереть от голода.

– Нет, нет, у нас ничего не получится. Надо ждать весны. Тогда пойдём не по снегу. Траву хоть пожуём, – сказала Белочка, заранее скривившись.

– Не буду я сидеть и ждать.

Малыш вошёл в дверь с клубами морозного воздуха и бросил на пол снегоступы.

– Я домой. В Новую деревню.

– Не найдёшь ты её.

– А мне без разницы, где берёзы грызть, здесь или в лесу.

Если Малыш что-то вбивал себе в голову, выбить это из головы невозможно. Белочка пробовала. Два раза. Поленом. Не получилось.

– Я Толстого иду спасать. А ты сиди.

– Думаешь, я за Толстого не переживаю! Как ты можешь так говорить? – она задыхалась от возмущения.

– А я вот за Толстого как раз не очень переживаю.

Профессор сидел на полу и чинил поломанную в схватке великана и медведя лыжу.

– Я не удивлюсь, если его приведут сюда, будут плакать и просить забрать обратно. И брюквой ещё приплатят. Мешков сто. Но сидеть, – Профессор встал, – сил нет. Ладно. Делаем так. Малыш ищет Новую деревню. Я иду на север, к горе. По дороге зову снежных гномов. Там поближе, может, докричусь. А ты Белка, остаёшься здесь, и ждёшь, вдруг кто-нибудь сбежит из шахты.

– Я сидеть? Да ни за что!

– Только что сказала: ничего не получится.

– Мало ли что я сказала!

* * *

Белочка скандалила ещё полчаса. Не только потому, что не хотела оставаться. Она не знала, с кем пойти. Ей больше хотелось с Профессором, но Малышу её помощь пригодится скорее. Пока она убеждала глупых мальчишек в их непроходимой глупости, а Профессор, съёжившись, ковырял пальцем доски стола, Малыш решил за всех. Он под шумок собрался. Тем более собирать особо нечего, только одеться.

– Ну ладно. Вы тут разбирайтесь, я пошёл. Всё, пока.

Он вышел и закрыл дверь. Долго прощаться – сильнее расстраиваться.

Теперь за большим столом сидели два гнома.

– Профессор, не хочу я здесь одна сидеть. Даже если кто-то сбежит, я-то чем помогу? Давай я лучше с тобой, звать снежных гномов. А?

Белочка готовилась расплакаться. Одной даже не в доме, одной в целой деревне, страшно же так оставаться.

– Белка, если кто-то сбежит… Если кто-то сбежит… Если кто-то сбежит… Собирайся быстрее!

Профессор вскочил и начал бросать в рюкзак всё, что попадалось под руку. Начал с тарелок, которые, конечно, разбились.

– Эй, ты чего? Я, конечно, рада, но что так внезапно?

– Если кто-то сбежит! Скорее кто-то прибежит! Они же наверняка за нами погоню пошлют. Может, уже из погреба Митрофана вылезают! Собирайся быстрее, а то сейчас дверь как распахнётся!

В этот момент в дверь постучали.

* * *

Толстый пнул по железной решётке. Она задребезжала, сверху осыпалось немного ржавчины. А Толстый зашипел. От боли. Он был весь в синяках. Гномы-копьеносцы хватали его здоровенными ручищами, а потом тащили сюда, вниз, не заботясь: бьётся у него голова о ступеньки или не бьётся. Скорее наоборот, заботились, чтобы билась.

– Выпустите меня отсюда! – для порядка крикнул он. – Или хотя бы брюкву отдайте. Я без неё, может быть, скучаю. Особенно живот скучает, уже булькает от скуки.

Проходящий мимо подземный гном ударил по решётке древком копья.

– Спокойно, что ты психуешь!

Стукнуть тюремщика Толстый не мог, зато мог дразнить и издеваться.

– Отдай брюкву, гад!

Гном размахнулся, Толстый отскочил от решётки.

– Беее!

Он показал язык его уходящей спине.

– Имей в виду, брюква отравлена!

Гном ничего не ответил.

– Придурок! – поставил победную точку Толстый.