Книга Ловушка для графа - Аманда Скотт

В домах, где ей пришлось ночевать в Шотландии, поддержка принца показалась неожиданно слабой, но, тем не менее, Мэгги продолжала верить, что шотландские якобиты тут же придут ему на помощь, как только начнется восстание. Однако чем дальше она продвигалась на юг, тем меньше искренности было в словах людей, сочувствующих принцу. Многим нравилось быть вовлеченными в некие «тайные дела», и они не упускали случая поднять бокал вина над бокалом с водой – так пили за короля «над водой», а не за короля Георга Ганноверской династии. Это был не более чем жест, и о серьезной поддержке говорить не приходилось. Мэгги очень огорчил факт, что леди выказывали принцу больше преданности, чем мужчины, которые все время предупреждали об опасностях столь рискованного путешествия и, похоже, совсем не одобряли благородную миссию. Тем не менее все, с кем девушке доводилось встретиться, были в восторге, что принц намеревается тайно приехать в Лондон для встречи со своими сторонниками.

Когда Фиона издала еще одни пронзительный крик, Мэгги не выдержала и бесцеремонно втащила ее в карету за юбку.

– Фиона, Мунго знает, куда ехать, – твердо сказала она. – Своими воплями ты только мешаешь и сбиваешь с пути. Кроме того, делаешь из себя посмешище.

– Но, мисс Мэгги, он заедет не туда. Я в этом совершенно уверена. Мунго из тех мужчин, которые даже при ясном утреннем свете не могут найти собственных чулок, не говоря уже о башмаках.

– Ему всего лишь нужно найти Эссекс-стрит, и поскольку мы знаем, что она заканчивается на берегу Темзы, это не может быть сложным.

– Лондон – ужасно большой город, – упрямо возразила Фиона.

– Но вполне цивилизованный. Посмотри, везде светло и чисто, – Мэгги смотрела в окно и вспомнила, что большая часть Лондона заново отстроена восемьдесят лет назад после большого пожара. Красные и желтые кирпичные дома, мимо которых они проезжали, со временем немного поблекли, но ни один не был покрыт таким толстым слоем сажи, как дома в Эдинбурге.

Карета въехала в город со стороны Хампстеда по Грейинн-Роуд, дома на большинстве улиц, выдержанные в одном стиле, составляли приятный глазу ансамбль. Карета свернула на Чансери-лейн, славившуюся своими магазинами; здесь дома отличались гораздо большим архитектурным разнообразием, и зачастую старые постройки соседствовали с совершенно новыми. Над входом в каждый магазин располагались затейливые вывески, чаще всего с рисунками, чтобы служить своеобразным ориентиром для неграмотных кучеров и слуг. Мэгги с интересом разглядывала богато украшенные кареты, разноцветные портшезы и яркие наряды прохожих.

И проезжая часть, и пешеходные дорожки большинства улиц были вымощены небольшими круглыми камнями, но на главных улицах тротуары были выложены каменными плитами. На улицах кипела своя собственная жизнь, и Мэгги старалась ничего не пропустить. Вот мальчик скачет верхом на трости отца, а там уличный музыкант играет на флейте. На перекрестке карета замедлила ход, и Мэгги с Фионой стали свидетелями забавной сценки: два паренька пытались сорвать поцелуй хорошенькой девушки. Мэгги звонко рассмеялась, когда девушка, изловчившись, стащила парик с бритой головы одного из проказников, а затем бросилась убегать от назойливых кавалеров. Фиона неодобрительно зацокала языком, глядя на такое бесстыдство, хотя сама отнюдь не слыла скромницей.

На углу улицы призывно позванивала колокольчиком продавщица имбирных пряников, их аромат витал в воздухе, преобладая над другими, менее приятными запахами. Вскоре карета свернула на улицу гораздо уже предыдущей. Здесь преобладала совершенно другая публика, Мэгги увидела забулдыгу, пьющего прямо из горла бутылки, и бедно одетую женщину, на глазах у прохожих кормившую грудью младенца.

Толпа, совсем недавно выглядевшая веселой и беззаботной, теперь казалась угрюмой и грубой, принадлежавшей к другому классу. Мэгги заметила, как на нее с наглой ухмылкой смотрят двое неотесанных мужланов, быстро откинулась на спинку сиденья и постаралась унять дрожь в коленях.

– Этот тупица Мунго свернул не в ту сторону, – резко сказала Фиона. – Я скажу ему, чтобы поворачивал назад.

Но не успела она высунуть голову в окно, как Мэгги остановила ее:

– Нет. Не делай ничего, что может привлечь к нам внимание. Мне не нравится, как на нас смотрят те двое. Должно быть, Мунго и сам догадался, что не туда заехал. Скоро мы будем в конце этой ужасной улицы и, конечно же, следующая окажется более похожей на те, по которым мы только что ехали.

Но следующая улица, вопреки ожиданиям, оказалась еще хуже. Узкая и грязная, она производила гнетущее впечатление, которое усиливалось еще и тем, что здесь было намного темнее. Верхние этажи зданий практически смыкались друг с другом, мешая проникновению солнечного света. Карета сразу же привлекла внимание немногочисленных прохожих, и взгляды, которыми те ее провожали, были отнюдь не дружелюбны. Мэгги захотелось крикнуть Мунго, чтобы тот гнал во весь опор, но решила, что гораздо осмотрительнее с ее стороны оставаться незамеченной.

Она вжалась в угол кареты, стараясь не глядеть ни вправо, ни влево, и молила Бога, чтобы Фиона вела себя таким же образом. Господи, ну почему она не послушалась служанку, ей следовало заставить кучера повторить все еще раз перед тем, как въехать в город. Теперь они пожинают плоды ее легкомыслия.

— Нас окружили! – заорала Фиона, схватив Мэгги за руку. – О Боже, мисс, что же делать?

Мэгги стиснула зубы, стараясь не закричать от ужаса, как Фиона. Как бы ей хотелось сейчас иметь при себе кинжал, а еще лучше, заряженный пистолет. Девушка понимала: они находятся на краю гибели, и сознание смертельной опасности мешало ясно соображать. Карету окружило так много людей, что они заслонили собой остатки света. Окно со стороны Мэгги со звоном разбилось, и на девушку плотоядно уставилось чье-то грязное лицо.

Она схватила лежавшую под ногами небольшую сумку и со злостью ударила по лицу, пытаясь отогнать нахала, но тот ловко схватил сумку и бросился наутек. С другой стороны кареты распахнулась дверца, и пара цепких рук попыталась стащить Фиону с сиденья. Та изо всех сил принялась отбиваться ногами и кулаками, но силы были неравны – к одному негодяю присоединились еще двое, втроем они без труда выволокли бедную женщину на мостовую.

Мэгги ухватилась за юбку Фионы, но тут почувствовала на себе чьи-то руки.

– Нет! – закричала она, отчаянно отбиваясь.

Девушка дралась, как загнанный в угол барсук, но вскоре тоже оказалась на улице. Обезумев от страха, она пронзительно кричала. А жадные руки лапали ее грудь, лицо, ягодицы и голые бедра.

Внезапно ей стало нечем дышать, и все вокруг погрузилось во тьму.

Придя в себя, Мэгги обнаружила, что лежит на грязной мостовой, вся избитая, а вокруг странно тихо и пустынно. Преодолевая подступающую к горлу тошноту, попыталась сесть и оглядеться. Голова кружилась так сильно, что Мэгги закрыла глаза и поспешно прислонилась к стене дома. Когда стало немного легче, открыла глаза и осмотрелась. Улица была не совсем безлюдной, но никто из прохожих не обращал на девушку внимания. Ни Фионы, ни Мунго не было видно, карета тоже исчезла. Вспомнив о своей миссии, Мэгги испуганно ощупала лиф платья. Слава Богу, послание на месте. Она облегченно вздохнула и опять закрыла глаза.