Книга На том краю радуги - Энн Вулф

Суэн трудно было назвать открытой, однако она казалась куда более эмоциональной, чем ее сестра. Мисс Бакстер-младшая — Майк поймал себя на мысли, что до сих пор не спросил ее имени и, хотя Суэн не раз упоминала о сестре, так и не потрудился его запомнить, — старательно прятала себя не только за глухими блузками и бабушкиными кофтами, но и за плотно сжатыми губами и холодным серым взглядом, который выдавал подлинные чувства своей обладательницы лишь тогда, когда она хотела их выдать.

— Со мной тоже такое было, — произнес Майк, заметив, что девушка перестала есть и несколько смутилась от его пристального взгляда. — Когда я скрывал свои истинные эмоции, то забывал обо всем, кроме того, что нужно держать себя в руках, контролировать себя, чтобы не сорваться. Вот и вы, мисс Бакстер, так старательно скрывали свою боль, что забыли о том, когда ели в последний раз. Вы помнили только то, что вам было необходимо, верно?

— Решили заняться психоанализом? — Гостья вскинула на Майка свои серые глаза, в которых наконец появился блеск, опровергающий подозрение, что она пришелица из прошлых времен.

Майк небрежно улыбнулся и покачал головой.

— Нет, просто пытаюсь понять, что вы чувствовали все это время. Молчаливое страдание — не самый лучший способ уйти от боли.

— По-вашему, лучше обвинять весь мир, но не молчать? — проглотив последнюю ложку супа, поинтересовалась девушка.

— По-моему, лучше кричать, злиться, смеяться, плакать — в общем делать все, что угодно, но не молчать. Молчание сводит с ума.

— А неуместная болтовня возвращает разум?

Майк снова улыбнулся, подумав, что у этого библиотечного сурка довольно острые зубки.

— Считаете меня болтуном? А я знаю многих, кто бы с вами поспорил.

— Я не называла вас болтуном, мистер Гэсуэй. Просто я считаю, что у каждого свой способ справляться с горем. Кто-то считает, что легче выпустить пар на окружающих, кто-то плачет и взывает к жалости, а кто-то держит все в себе. И я не берусь судить, чей способ правильный, а чей нет.

— Я, знаете ли, тоже не изображаю из себя величайшего знатока души человеческой, — усмехнулся Майк. — Просто у каждого из нас есть свой опыт и мы неизбежно пытаемся сравнить его с опытом других.

— Или навязать его другим.

— Не без греха, мисс Бакстер… Кстати, вы уж простите, что не задал вам этот вопрос с самого начала, — но как вас зовут?

— Симона, — кротко ответила девушка, откусив кусочек от сандвича, который Ронда предусмотрительно положила рядом с тарелкой супа. — Симона Хью Бакстер. Друзья обычно называют меня Сим.

— Сим? — улыбнулся Майк. — Забавное сокращение. Суэн, кажется, называла вас так же — Сим или Симми, но я помню, что было смешно.

— Мое имя кажется вам смешным?

— Нет, но можно я все-таки буду называть вас Симоной? Так, по-моему, красивее.

— А я и не предлагала вам называть меня Сим, — сердито покосилась на него девушка.

— Конечно. Я и не тешил себя надеждой, что вы причислите меня к своим друзьям. Как любила говорить ваша сестра, «добавите к друзьям».

— Добавите? — прищурившись, спросила Сим. — Ах да, социальные сети… Если честно, меня страшно раздражает это выражение. А Суэн оно даже нравилось… Впрочем, какая может быть дружба, когда…

— Когда вы за тысячу миль друг от друга? — лукаво улыбнувшись, закончил Майк.

— Нет, — тряхнула головой девушка. — Когда у вас нет ничего общего, кроме пары глупых песен и фильмов, которые вы смотрите, обливаясь слезами над блюдом с попкорном.

— Однако, — усмехнулся Майк. — А ваша сестра, Симона, любила виртуальные знакомства. Ей нравилось, что можно описывать себя как угодно, ведь никто все равно не узнает правды.

— Не понимаю, зачем ей это было нужно, — пожала плечами Сим. — Она была очень красивой.

— Это легко объяснить. Суэн была авантюристкой до мозга костей. Ей нравилось все новое, необычное. А я вот не возьму в толк, как девушка с характером Суэн могла столько лет прожить в Фейнстауне.

— Но вы-то прожили, хотя и вам тут, по всей видимости, скучно. Известный фотограф обитает в глуши — это довольно странно.

— Я совсем другое дело. Вашей сестре было куда спешить, а мне уже некуда. Даже если бы я и поспешил, мои колеса все равно не выкатили бы меня на ту дорогу, что мне интересна. А Суэн могла бы удачно выйти замуж или сделать блестящую карьеру. Она бы много чего могла, если бы не эта ужасная случайность.

— Я так не думаю, — покачала головой Сим, и Майк заметил, что огонек, зажегшийся в ее глазах, снова куда-то исчез.

— Не думаете, что она была способна на большее, чем статьи в «Фейнстаун лайф»?

— Не думаю, что ее гибель случайность.

— Вы снова об этом… — Майк на секунду замолчал, в последний раз спросив себя, прав ли он был, что не передал папку Суэн полицейским: — Ну раз уж заговорили… В общем, я хочу вам кое-что отдать.

— Что именно? — Симона отложила недоеденный сандвич и посмотрела на Майка таким пристальным взглядом, что на мгновение ему стало не по себе.

— Ваша сестра кое-что мне передала. Она просила отдать это ей, лично в руки, и не никому не говорить о существовании этой вещи. Если вы подождете…

Симона вытянулась как струна, и Майк подумал, что сейчас она снова стала похожа на библиотекаршу из провинциального городка.

— Я скоро вернусь.

Майку не составило труда отыскать папку, которую несколько дней назад вручила ему Суэн Бакстер. Папка лежала на самой нижней полке, среди книг, где вряд ли, кроме него самого, кто-то стал бы ее искать.

Когда он вернулся в гостиную, Симона сидела в той же позе, в какой он ее оставил. Похоже, таким образом она переживала все волнительные моменты в своей жизни: прямая, подтянутая, сдержанная… и совершенно блеклая девица с потухшими глазами. Майк протянул ей папку, подумав, что разговаривать с этой девушкой куда приятнее, чем смотреть на нее.

— Возьмите. Это дала мне ваша сестра за день до того, как с ней случилась беда. Попросила подержать у себя, так, на всякий случай. Сказала, что у нее будет повод навестить меня… как-нибудь.

— Навестить?

— Я тогда уже собирался переезжать из «Райской птицы», чем вызвал великое неудовольствие Аделаиды Смачтон. Суэн сказала, у нее будет повод зайти ко мне в гости… А вместо нее появились вы.

— Мистер Гэсуэй, — голос Симоны зазвучал так звонко, что Майку пришлось отъехать немного подальше от нее, — может, вы объясните, что все это значит?

— Мне кажется, я все объяснил, — недоуменно уставился он на нее. — Ваша сестра передала мне…

— И вы не потрудились сказать об этом раньше?

Серые глаза цвета холодного неба озарились вспышками гневных молний. Майк приготовился выдержать эту грозу, хотя, в сущности, он не чувствовал себя виноватым.