Книга Крылатый - Анна Тьма

Я мрачно посмотрел на брата, даже не пытаясь подняться.

— Чего тебе от меня надо?

— Мне? — Шон сделал удивленные глаза. — Ничего. Мама просила разбудить. Обед ты уже пропустил.

Врет и не краснеет. Когда маме требуется меня разбудить, Шона она точно о помощи не просит! Обед пропустил? Тоже мне напугал! У меня еще кремовые пирожные в сумке лежат, с голоду не помру.

Поняв, что сам вставать я все равно не собираюсь (а что, мне и на полу неплохо лежится!), старший братишка поднял меня как пушинку и поставил перед собой. Я ответил ему мрачным взглядом и пообещал припомнить сегодняшнюю побудку.

— Ой, напугал, грозный воробей, боевая килька! — громоподобно хохотнул Шон.

— И хватит меня глушить своим ржачем! — Я вывернулся из крепкой хватки и откинул за спину растрепавшиеся волосы.

— Ха-ха-ха! — демонстративно ответил мне этот наглый мордоворот.

Я фыркнул, выходя из комнаты первым и в срочном порядке обдумывая план мести. Ничего достаточно гадкого на ум после сна не приходило. Передернув плечами, на автомате сотворил ритуальный жест, приводивший в порядок одежду и волосы. На меня словно дунуло морозным зимним ветром. Брат догнал меня на лестнице, и спускались мы вместе вполне цивильно — ни мне, ни ему не хотелось получить нагоняй от мамы.

Мама стояла на первом этаже, явно ожидая нас. Я удивился, с чего это она переоделась в одно из своих самых красивых вечерних платьев и вообще выглядела, как безупречная фарфоровая кукла. Даже коротко стриженные черные волосы аккуратно убраны под золотую сеточку.

— Мам, ты куда собралась?

— Нас пригласили на корабль, состоится собрание представителей высшего света, мы идем с папой, — пояснила мама. — Мальчики, хотите с нами?

Мы с Шоном переглянулись и дружно замотали головами.

— Я там со скуки помру! — А безнаказанно развлечься по полной мне там никто не позволит.

— А я мелкого одного не оставлю.

Придушу! Ночью! Удавкой!

— Свяжу. Ночью. К батарее прикую цепями, — еле слышно пообещал брат. — На этот раз прочными.

Я что, опять вслух?! Да вроде нет…

— На лице все написано! — хмыкнул Шон.

На лице, говоришь, написано? Хе-хе, я придумал, как тебе отомстить, мой дражайший братик.

Папа, выглядящий столь же безупречно, как и мама, спустился вниз в своем самом лучшем костюме из черного шелка. Вообще-то он не любил весь этот шик, предпочитая всяким изыскам моды футболку и старые, порядком затасканные джинсы, но ему приходилось соблюдать рамки приличия на официальных приемах и прочих мероприятиях. Шон пошел в отца — такой же здоровенный и повадки точь-в-точь его. Только папа значительно умнее, но это, возможно, приходит с возрастом. А я пошел в мать и сложением, и лицом, и характером. То есть — небольшой рост, узкая кость, смазливая морда лица, разве что глаза непонятно в кого фиолетовые, а не темно-синие. Я даже свое детское имя получил именно за цвет глаз. Когда я был совсем мелкий, мама звала меня Ирисом, а не Ирдесом. Это я уже потом (года четыре назад) взбунтовался, мол, хватит меня цветочным именем звать, я давно взрослый! И ужасным характером, как говорит мама, пошел в дедушку — тому тоже ни минуты спокойно не сиделось в молодости и до сих пор не сидится. Ну-ну, врет и не краснеет. В нее я, в нее! Дед мне все рассказал про буйное родительское детство! И вообще, как можно сидеть на месте, когда вокруг столько интересного?!

Прежде чем родители ушли, я выпросил разрешение гулять где мне вздумается без показушных мордоворотов, следующих по пятам. Пока я буду их дожидаться, ничего не успею сделать, а дел на сегодня намечено великое множество!

— Але, Киса! Ну и когда я тебя увижу?.. Только вечером?! Так долго?! Куда я дену такую прорву времени?.. Ладно, ладно! Но могу я хотя бы за тобой зайти?.. Не, я тебя на руках понесу — так интереснее… Ну, это как получится! Будешь крепко держаться — не уроню… Все, договорились, буду в половине восьмого как штык!

Врубив музыку повеселее, я стал собираться. Где моя самая стильная шелковая рубашка черного цвета?.. Вещи из шкафа полетели на пол, на выбор одежды ушло около получаса.

Опустив пониже отвороты изрядно укороченных ботфорт, расправив кожаные штаны, поправив ремень с пряжкой в виде гербового щита и расстегнув три верхних клепки на рубашке, я посмотрел в зеркало и весело улыбнулся сам себе, надевая тонкий черный венец. Я бы и рад его не надевать, но мама предупредила, что, если посмею выйти без венца, она мне крылья по перышку выдергает. Ну, мамы поблизости нет, а наложенную невидимость, доработанную мною именно для сокрытия таких вот знаков отличия, пока никто не отменял. Прошептав три слова и сотворив ритуальный жест, я проверил наличие невидимого венца на ощупь.

— Ох и намылит тебе мама шею, — изрек не замеченный мною стоящий в дверях брат.

— А ты ей не говори, — предложил я.

— А что я за это получу? — хитро оскалился Шон.

Ну вот почему у него нет клыков в человеческом обличье, а у меня есть?! Стоит улыбнуться, как сразу понятно — темный! Несправедливо, вся маскировка к демонам!

— Я тебе не буду мстить за сегодняшнюю побудку, — с сожалением вздохнул я. — И молниями не буду кидаться неделю… э-э… ну три дня — точно! Хотя, может, только два…

Куда бы еще сумку приспособить? Не хочется ее с собой на плече таскать — неудобно. А если ее вот в этот браслетик с пространственным карманом? Я им редко пользуюсь, потому что уж очень маленькая в браслете пространственная складка, но спортивная сумка должна влезть. Ну-ка, попробуем. Только бы не глюкануло сопряжение пространственно-временных континуумов…

— Хм… — Брат сделал вид, что задумался. — Все, что ты перечислил, и еще кое-что, дорогой младший братишка. — Он ядовито усмехнулся. — Ключ от папиного суперсекретного хода.

Я поперхнулся и чуть не выронил сумку.

— А ты откуда знаешь?!

— Слухами замок полнится.

— Ну ладно… — вздохнул я, доставая из потайного кармашка сумки длинный легкий стилет и передавая брату. — В верхний третий разъем до половины лезвия и трижды по часовой, один раз против. Потом надавливаешь, считаешь до трех и резко вынимаешь, а то дверь намертво заклинит. Только ход ведет всего лишь в город. Есть ответвление к папиному «двенадцатому аду», но я тебе туда даже соваться не советую. Если выживешь, отец тебя потом сам убьет.

Ничего не сказав, Шон хитро улыбнулся, забирая стилет. Он что, и про папину гоночную машину в тайном гараже знает?!

— Если папа тебя поймает, тебе хана, — предупредил я.

— Ну, ты же меня не сдашь.

— Ну, если ты не сдашь меня.

— Договорились, — весело ответил брат, выходя из комнаты.

Сумка поместилась в карман, и я замкнул браслет на запястье. Так-с, что по плану дальше?