Книга И опять я на коне [= Вершина кучи ] - Эрл Стенли Гарднер

— Ну и что в этом такого?

— Согласно ее рассказу они отправились в Сан-Франциско вечеромв понедельник, в пять часов. Ехали без остановки до Салинас, там переночевали ина следующий день прибыли в Голливуд. Девушки сразу отправились на вечеринку,где познакомились с Биллингсом, и поехали в мотель. Это было во вторник ночью.Утром в среду перебрались в другой мотель. Там провели следующую ночь со средына четверг. Рано утром в четверг выехали домой и возвратились в Сан-Францисконочью.

— Ну и что? Что из всего этого следует?

— Не правда ли, Берта, потрясающие каникулы?

— Да, у многих людей короткие каникулы, они не могут себепозволить уезжать на более долгий срок.

— Да, конечно, я понимаю.

— И что в этом плохого? — недоумевала Берта.

— Представь, у тебя всего четыре дня отпуска и ты хочешьпобывать в Лос-Анджелесе. Что бы ты сделала?

— Я взяла бы и поехала в Лос-Анджелес! Черт возьми, Лэм,ближе, наконец, к делу!

— Ты бы так организовала все свои дела, чтобы отпуск началсяв понедельник и закончился в субботу. В обратный путь ты бы навернякаотправилась лишь в субботу утром или в крайнем случае после полудня. В твоемраспоряжении оказались бы еще и суббота после полудня и воскресенье — вдополнение к полученным отпускным дням. Не так ли?

Берта сосредоточенно размышляла. «Нарежьте меня вместолука», — подумала она, ибо как еще можно было выразить ее состояние недоумения.

— Более того, как только эта девица Сильвия поняла, чтоперед ней детектив, я сразу перестал расспрашивать ее о поездке и сделал вид,будто больше меня уже ничего не интересует. И знаешь, через минуту она наглазах запаниковала, испугавшись, что не получит от меня обещанных денег,которые были ей гарантированы в случае, если она мне все откровенно расскажет.

Скорее всего она просто решила, что я опасный детектив,поэтому сама пригласила меня вместе пообедать и чуть не затащила в своюквартиру — лишь бы выложить мне побольше информации.

— Ну, что ж, ты ее раздобыл, и мы с тобой получили за этопремию. О чем тут беспокоиться? Мы получили триста долларов от этой птичкиБиллингса, когда она только залетела к нам вчера утром в контору. Мы получилиот него еще пятьсот долларов сегодня утром.

А это уже целых восемьсот за два дня работы! Если теперьБольшая Берта будет получать по четыреста долларов в день за расследованиеэтого дельца, то они могут прямо сейчас выехать сюда и здесь остаться. — Бертастукнула по столу своей унизанной драгоценностями рукой.

— По мне, так пожалуйста, — сказал я, поднялся и направилсяк двери.

— Послушай, неужели ты полагаешь, Дональд, что вся этаистория с алиби абсолютная фальшивка?

— Ты получила свои деньги, чего же еще тебе надо? — Я пожалплечами.

— Одну минуточку, любовничек, а может, и в самом деле все нетак просто, как кажется? А?

— А что, по-твоему, не так? — спросил теперь уже я.

— Если все фальшивка, то этот сукин сын заплатил восемьсотдолларов только лишь за возможность получить алиби, которое является абсолютнымобманом.

— Ну ты же сама сказала, что ничего не имеешь против того,чтобы подыгрывать этому болвану за четыре сотни в день. Тебе, думаю, совсемнелишне отложить две сотни в специальный фонд.

— Для чего?

— Чтобы потом, в случае необходимости, тебя взяли за этиденьги на поруки.

Глава 5

Я подъехал на машине к мотелю на Супельведа. Хозяйка, узнавменя, с удивлением взглянула, когда я вошел в ее кабинет, и глаза ее сразустали злыми:

— Не понимаю, в чем дело, в какие игры вы тут играете?

— Не волнуйтесь, пожалуйста.

— Вы сняли двойной номер и пробыли там ровно пятнадцатьминут. Если именно так вам было нужно, почему заранее не предупредили меня,когда уезжали?

— Я не хотел, чтобы вы его тут же снова сдавали.

— Ведь вам было заплачено за него вполне достаточно, не правдали?

— Это вас не касается. Если вы не захотели им пользоваться…

— Хватит ходить вокруг да около, миссис! Полагаю, вы сейчасрасскажете мне о тех людях, которые останавливались в нем во вторник ночью.

— Предположим, я не стану этого делать, что тогда?

— У нас не принято обсуждать постояльцев мотеля.

— Потому что это, естественно, избавляет вас от возможнойнеприятной огласки.

Хозяйка подозрительно посмотрела на меня и как бы в раздумьевдруг заговорила, будто сама с собой:

— Ну конечно, удивительно, как я сразу не догадалась!..

— Вот именно! — не стал я разуверять ее.

— Так что вам угодно?

— Мне нужно взглянуть регистрационную книгу за ночьвторника. Я хочу с вами кое-что обсудить.

— Это все законно?

Я кивнул.

Взяв лист бумаги, лежавший под стеклом, она стала водить построчкам длинным, красным ногтем, а затем внимательно изучила оставленныеногтем пометки.

Это занятие поглотило ее целиком, я же стоял и молча ждал.

Внезапно подняв голову, она спросила:

— Частный?..

Я кивнул.

— Так конкретно, что вам нужно?

— Я хочу знать, кто останавливался в номере во вторник, —повторил я свою просьбу.

— Зачем вам это?

Ответом был мой смех, на что хозяйка, напротив,посерьезнела, снова отказалась помочь прояснить что-либо.

— Я не выдаю информацию подобного рода. Исключительно из-затого, чтобы хорошо шли дела в мотеле, приходится соблюдать конфиденциальность.Но мне все же хочется знать, почему вы этим интересуетесь? Хотя желательно,чтобы вы меня в это не вмешивали.

— Вы хозяйка и постоянно живете здесь. Мы тоже пробыли тут,хоть и недолго. Поверьте, я бы не пришел сюда к вам, если бы необходим былнастоящий допрос.

У меня нашлись бы иные пути для получения нужной информации.

— Каким это образом?

— Я нашел бы дружески настроенного газетного репортера, илимне помог бы кто-нибудь из офицеров полиции.

— И все-таки мне это не нравится!

— Не сомневаюсь, — не мог не согласиться я с ней.

Хозяйка открыла ящик стола, порылась в нем и вытащиларегистрационную карточку. В ней указывалось, что номер во вторник вечеромснимал Фергюсон Л. Хой, проживающий в Окленде, пятьсот пятьдесят один,Принц-стрит, и его гости; плата за проживание составляла тринадцать долларов.