Книга След крови - Китти Сьюэлл

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее сверху вниз. Под пронзительным взглядом светло-карих глаз она невольно вздрогнула. Все тело ее пылало.

— Я сказал своему старику, чтобы он подыскивал себе другого напарника, — заметил он, — по крайней мере, на год-два, потому что я решил отправиться в путешествие. Я всегда хотел побывать в Индии и Непале, увидеть Гималаи… А уж потом где-нибудь осяду. Ты меня понимаешь? Я собираюсь стать ловцом креветок и навсегда остаться в Ки-Уэсте. И если я сейчас не посмотрю мир, то когда же еще?

Она в изумлении уставилась на него. Значит, он тоже скоро уезжает! Она почувствовала себя оскорбленной и расстроенной.

— Да-а, — вздохнула она, стараясь говорить, как искушенная женщина, — я тоже уезжаю в Англию с предками. Мой отец известен и там. Ему необходимо продать картины в Лондоне, там он сможет заработать немало денег. Этот городок стал слишком мал для него.

Форрест посмотрел на нее. Мадлен приуныла, сожалея о своих словах.

— Я знаю, мы знакомы совсем недавно, но… Ты не хочешь поехать со мной? — спросил он.

Господи! Какой же она была непроходимой дурой! В ее душе боролись миллионы чувств. Форрест смотрел на нее светло-карими глазами, ожидая ответа. Она потянулась, запустила пальцы в его белокурые волосы и притянула его к себе. Они поцеловались — и не впервые, но этот поцелуй был особенным. Губы его были солеными на вкус, как само море, и пахло от него теплым песком.

Он три года рыбачил с отцом, его руки загрубели и покрылись мозолями. Он очень старался, чтобы не оставить затяжек на ее одежде. На ней была украшенная бисером короткая футболка и крошечная хлопчатобумажная юбка с запахом. На нем — только шорты. Все было сброшено в заросли папоротника под гамаком. Полог из листвы американских лип окаймлял заросли виноградной лозы, закрывая влюбленных от солнца. Каскады испанского мха, свисавшего с ветвей, почти касались их обнаженных тел. Когда он стал целовать ее грудь, она подумала: «Зачем куда-то уезжать? Нигде не будет так хорошо, как здесь».

После продолжительного молчания он приподнялся на локте и взглянул на нее. Его бронзовое тело блестело от пота, кончики взъерошенных волос отливали серебром.

— Тебе ведь нравится то, что между нами происходит? — спросил он.

Что она могла ответить? О да, она его любит и готова отправиться с ним на край земли, занимаясь любовью во всех постелях, какие только встретятся на их пути!

— Ты принимаешь контрацептивы?

— Да, — заверила она.

Он снова взглянул на нее, на этот раз более пристально.

— Значит, беспокоиться не о чем?

Она кивнула. Подружки рассказывали ей, что в первый раз хорошо не бывает, что не следует ожидать чего-то особенного. Она не хотела, чтобы он видел ее стиснутые зубы или перекошенное от боли лицо. Она почувствовала, что больше не в силах ждать, и притянула его к себе. Он медленно вошел в нее. Разрывающая волна боли на мгновение пронзила ее тело, но она знала, что даже об этом будет позже вспоминать с удовольствием. Ее подружки так ошибались! Первый раз имел свое очарование, которое уже никогда не повторится, подобно ритуалу посвящения в нечто новое, доселе неизведанное. Она прижимала его к себе, надеясь продлить мгновение, но в этом не было необходимости. Он занимался любовью, будто нанизывал звенья бесконечной цепи… с началом, но без конца. Он делал все размеренно, неторопливо и совсем не был похож на ее сверстников, которые временами набрасывались на нее в надежде пощупать. Форрест был мужчиной, взрослым девятнадцатилетним мужчиной. Она была еще «зеленой», но он обязательно ее всему научит.

Когда в конце концов они оторвались друг от друга, начало темнеть. Прохладный ветерок приятно обдувал влажное тело. Мадлен захотелось пить.

— Который час? — спросила она «засмеялась.

Он повернулся и принялся искать в шортах часы.

— Двадцать восемь минут десятого.

— Черт!

Она резко села, гамак перевернулся, и Мадлен упала прямо в заросли папоротника.

Он посмотрел на неуклюже растянувшуюся девушку и улыбнулся.

— Да, это было достойное окончание потрясающего секса!

Она его едва услышала. Папочка Невилл был человеком широких взглядов, но приходил в ярость, если дочь опаздывала на ужин… а поужинала семья уже два часа назад. Мадлен ползала в зарослях в поисках своих трусиков.

— Мне пора домой, — заявила она, не глядя на Форреста.

— Нет, останься. Не уходи. Давай насладимся этим местом. Завтра возвращаются хозяева особняка. — Он указал в сторону широкой веранды с огромными диванами из ротанга, балки которой покрывала искусная резьба. — Я приготовлю лучших на острове моллюсков в кляре. И мохито.[6] И у меня есть косячок — колумбийский, легкий и приятный.

Он попытался схватить ее за руку и затянуть в гамак.

— И ты, конечно, не откажешься поплавать в бассейне.

Она, пряча лицо, отстранилась от него и поспешно оделась.

— Ты так и не ответила, — напомнил он. — Ты поедешь со мной?

Она замерла, стоя к нему спиной.

— Поедем вместе путешествовать? — повторил он вопрос. — Я накопил немного деньжат. Мы могли бы их спустить. — Он рассмеялся. — Мы даже можем поискать муравьев. Ты могла бы открыть неизвестные виды. — Лежа, он попытался дотянуться до нее. — Таинственная Мадлен! Королева муравьев моей мечты, поедем со мной!

Эти слова тронули ее сердце, но чувство безнадежности было намного сильнее. Она повернулась к нему.

— Я бы с радостью… Больше всего на свете я бы хотела поехать! Я поговорю с отцом, но, по правде говоря, сомневаюсь, что он меня отпустит.

Форрест встал. Несмотря на загрубелые, мозолистые руки, на покрытые рубцами и шрамами плечи, он в своей наготе выглядел как бог.

— Ты сама можешь принимать решение.

Она опустила глаза. Дальше откладывать было нельзя.

— Ты будешь ненавидеть меня за то, что я сейчас скажу… — Она запнулась. — Мне всего пятнадцать. Извини!

Прошло несколько томительных секунд. Форрест сделал шаг по направлению к Мадлен, и ей показалось, что он вот-вот ее ударит. Но он только коснулся ее подбородка, словно проверяя, настоящая ли она. Потом опустился в гамак.

— Пятнадцать… — простонал он. — Что я наделал? Ты еще девчонка, ребенок.

— Мне на самом деле очень жаль.

— Почему ты солгала? Зачем?

— Сам знаешь! — дерзко ответила она. — Иначе ты бы на меня даже не посмотрел.

Он обхватил голову руками.

— Для своего возраста ты довольно рослая, но я должен был догадаться, что тебе нет восемнадцати. По правде говоря, ты и не выглядишь на эти года. — Он взглянул ей прямо в глаза. — Ты сделала из меня преступника, Мадлен. Ты же несовершеннолетняя!