Книга Кросс на 700 километров - Инна Тронина

— Нет! — Мальчик замотал головой и задёрнул белую занавеску.

— Плохо дело! — Юрченко помрачнел. — Парень в шоке. Наверное, насмешек боится. Тем более, ты говоришь, травля уже началась. А запреты в таком случае только разожгут азарт.

— А ты думал, я просто так пургу мету? Теперь сам видишь, в каком состоянии ребёнок. Только Марконе ведь ничего не докажешь. Это только её братец имеет право на слабость, а другие…

— Думаю, сегодня ей будет не до тебя. В первом отряде героин у трёх пацанов обнаружили. Так что придётся братана и от этой напасти спасать. — Юрченко кивнул Алисе и пошёл к волейбольной площадке.

Вожатая же заторопилась в бухгалтерию, на ходу доставая из борсетки записную книжку, в которой она когда-то на всякий случай чиркнула номер телефона городской квартиры Оленниковых. Алиса мечтала только о том, чтобы у аппарата не выстроилась очередь, как довольно-таки часто случалось. Кроме того, бухгалтер Марина Владиславовна могла закапризничать и не разрешить ещё одному человеку надоедать ей в течение ещё нескольких минут.

Впрочем, Алиса рассчитывала на некоторое снисхождение — они с бухгалтером вместе пили кофе и ходили на залив купаться. Кроме того, Марину очень интересовала история Алисиного родного дедушки по матери, ребёнком вывезенного в Ленинград из пылающей Испании. При всём этом Марина, когда находилась не в духе, закатывала истерики и разгоняла даже самых близких подружек. В каком настроении бухгалтер сегодня, Алиса не знала — они ещё не успели повидаться.

Марина Владиславовна, как и все, загорелая, но затянутая в голубой офисный костюм, аккуратно причёсанная и невероятно несчастная, растирала вьетнамским бальзамом виски и одновременно считала на калькуляторе. Сломанный компьютер стоял за её спиной монитором к стене — уже две недели мастер не мог приехать в Комарово из Зеленогорска. Перед Мариной дымилась чашка кофе. Туда она, несмотря на жару, сыпала тёртый горький шоколад. По стеклу, громко жужжа, ползала оса и, видимо, именно это заставляло бухгалтера жестоко страдать.

Алиса сразу же отметила, что аппарат свободен. Мило улыбнувшись, она поздоровалась.

— Марина Владиславовна, добрый день!

Алиса старалась говорить приветливо и спокойно. Истрёпанные нервы бухгалтера не выдерживали даже малейшего напряжения. Марину, похоже, сегодня уже успели огорчить.

— Алисочка, лапулечка, здравствуй! Хочешь кофейку? — Марина полезла за чашкой в левый нижний ящик стола. — Проклятая оса, я и так боюсь! И у меня аллергия! Если ужалит — смерть! Жнудит и жнудит, совсем голова распухла! Может, хлопнешь её?

— Зачем убивать столь совершенное существо? — Алиса открыла окно и два счёта, размахивая скоросшивателем с документами, выгнала осу на улицу. — Муху — пожалуйста. Таракана — милости просим. А осу — нет. Они полезные, уничтожают моль лучше всякого нафталина. Вот, всё тихо.

— Умница моя! Спасибо! — Страдальческие складки на ухоженном лице Марины разгладились. — За это тебе тем более полагается чашка кофе.

— Не знаю, как вы на такой жаре кофе пьёте, а я не могу. Можно в город позвонить? Только, боюсь, коротким разговор не будет.

— Говори, сколько влезет! — расщедрилась Марина. — Я выйду.

— Как хотите. — Алиса, открыв книжечку, принесла к «Панасонику» и набрала номер.

Телефон пропищал семь раз, потом послышались длинные гудки. Пропустив шесть сигналов, Алиса уже собралась дать отбой, потому что дома, похоже, у Оленниковых никого не было. Бабушка Дениса по возрасту ещё не была пенсионеркой — ей не исполнилось и пятидесяти. Когда Алиса уговаривала Людмилу Оленникову забрать сына из лагеря, речь зашла о бабушке и её нежелании сидеть с внуком.

— Да-да!

В трубке раздался очень весёлый, даже возбуждённый женский голос. В тоне говорившей сквозило густое жеманство, угадывалась наигранная любезность.

Алиса ещё никогда не разговаривала со Светланой Лазаревной, но почему-то сразу отнеслась к ней враждебно. Единственный внук едва не повесился, а бабуля играет голосом, как молоденькая. Хочет понравиться чужим в ущерб самым близким.

— Светлана Лазаревна? — на всякий случай уточнила Алиса.

— Да. А с кем я говорю? — Женщина явно ждала другого звонка.

— Это Алиса Янина, вожатая из лагеря «Чайка», где сейчас находится ваш внук Денис. Я хочу с вами посоветоваться.

— А в чём, собственно, дело? — Тон бабушки стал совсем скучным. — Он заболел?

— Хуже. Он хотел покончить с собой. — Алиса сначала не собиралась вот так рубить с плеча, но сейчас решила бабушку не щадить.

— То есть?.. Я не понимаю! Восьмилетний ребёнок кончал с собой?

— Да, он хотел повеситься. К счастью, у него это не получилось. Но мальчик в ужасном состоянии — я имею в виду настроение. После того, что произошло, ему никак нельзя оставаться в лагере. Вы понимаете, что дети — достаточно жестокий народ? Запретить им дразниться не может даже директор. Пока Денис лежит в санчасти, но завтра его выпишут. И он может повторить попытку… Кроме тоски по матери его будут травмировать напоминания об этой ужасной истории.

— Когда это случилось? — осведомилась Светлана Лазаревна.

— Пять дней назад. — Алиса облизала пересохшие губы.

— И чего вы от меня хотите? — не могла взять в толк бабуля.

— Я хочу, чтобы вы забрали внука из лагеря и связались с его матерью!

— Мила в Екатеринбурге, а я вечером уезжаю в санаторий, в Сестрорецк. Взять Дениса не могу, говорю вам сразу. Миле позвоню, но не гарантирую, что это будет сегодня. Кроме того, дочка купила ему путёвку на третью смену. Я так понимаю, что деньги в любом случае останутся у вас?

— Неужели для вас деньги важнее жизни и здоровья внука?! — ужаснулась Алиса. — Я не знаю, как поступит наша администрация. Я не уполномочена решать вопросы финансового плана. Но в любом случае ребёнок не должен подвергаться психологическому насилию. Он пробыл у нас две смены, его неоднократно обманывали. Обещали забрать, а потом оставляли. Мальчик решил, что больше не нужен своей матери. Кроме неё и вас у него никого нет, правда ведь? К кому Денис должен обращаться за помощью?

— Девушка, сколько вам лет? — строго спросила Светлана Лазаревна.

— Через месяц будет двадцать один, — ответила Алиса и продолжала, не давая собеседнице опомниться: — Сейчас вы скажете, что вам сорок девять! Что вы старше меня более чем в два раза, что я не имею права и так далее… Но я — официальное лицо. Я — вожатая отряда, к которому приписан ваш внук. Под мою ответственность его в день заезда вручила Людмила Витальевна вместе с документами. И я в настоящее время отвечаю за него. Поэтому и ставлю вас в известность о том, что Денису угрожает серьёзная опасность. Тем более страшно, что она — внутри него. И всегда будет с ним… А я ничего не смогу доказать ребёнку, если он так и будет сидеть в лагере, никому не нужный. Если он поймёт, что стоит меньше пяти тысяч рублей, заплаченных за путёвку!..