Книга Сладкий обман - Алена Любимова

Увы, в тот же вечер меня ожидал еще один удар, и гораздо более ощутимый.

Только я уложила Тошку и собиралась излить свои горести в сочувственное Дуськино ухо, раздался телефонный звонок, решила, что это она и есть или Михаил с объяснением своего замечательного сегодняшнего поступка. Но, видимо, интуиция моя в тот день впала в летаргический сон.

В трубке послышался голос Ирины — жены Мишиного сослуживца Глеба. С этой парой мы изредка общались семьями.

— Катюша! Я в полном шоке! — с места в карьер начала она.

— А что у тебя случилось?

— Не у меня, а у тебя! Это же дикость какая, что Миша ушел! Не можешь себе представить, как я тебе сочувствую!

Ну вот и началось! Нас уже обсуждают! Видно, Миша решил не скрывать своего ухода. Действительно, дикость! Охота ему выставлять наши отношения напоказ! Как-то не по-мужски, да и на него не похоже: он по натуре замкнутый и скрытный.

Ирина тем временем взахлеб тарахтела дальше:

— Мне когда Глеб сказал, чуть в обморок не упала! Совершенно неожиданно! И, главное, на кого променял! Тебя — красавицу на эту финтифлюшку. Палка, палка, огуречик и два прыщика заместо бюста! Ну совершеннейший бред! Я еще когда они к нам домой заходили… Тогда еще ему говорила: «Ну ты дурак! Куда твои глаза глядят? Катька у тебя такая аппетитная женщина, и умница, и хозяйственная. А ты с какой-то задрыгой синюшной недокормленной! Тьфу! Тля зеленая! Если лицо не нарисует, и не разглядишь! Со стенкой сливается. И дура к тому же набитая! Всю дорогу молчит!» Так Мишка твой на меня разобиделся, оскорбился. Не твое, говорит, дело. А как же, Катя, не мое? Они с Глебом дружат. Значит, он теперь к нам станет с ней приходить и мне общаться с этой немой тлей придется. Вместо тебя! Скажи, удовольствие!

Теперь в полном шоке пребывала я. Получалось, он таки ушел от меня к другой женщине. И это не она дура, а я, коли ничего не заметила, не почувствовала и не поняла! Выходит, жила то ли в полной анестезии, то ли под гипнозом. Ну ни сном ведь ни духом! А их отношения явно не на прошлой неделе начались. И к уходу он тщательно подготовился. И до ухода уже начал водить ее с собой в гости! То есть эта, другая, уже получила как бы полуофициальный статус. Прелесть какая!

— Ира, а когда же он к вам ее приводил? — Я решила выяснить ситуацию до конца.

— Да месяца два назад, — с уверенностью отозвалась та.

— И ты мне ничего не сказала?

Ну и сволочь! А еще сочувствующую подругу из себя корчит.

Вопрос мой немного ее смутил. Тем не менее она весьма бойко откликнулась:

— А зачем говорить. Я считала, что ты и так знаешь. Другие-то все знали. Я как раз думала: «Вот мудрая женщина, делает вид, будто ничего не замечает». Самое дальновидное в таких ситуациях. Мужик перебесится и вернется. А скажи я тебе, вынуждена была бы отношения с ним выяснять, и семья бы из-за меня разрушилась. Нет, я в чужие дела не лезу.

Слушать мне ее было омерзительно, однако определенная логика в ее жизненной позиции прослеживалась. Вероятно, узнай я что-нибудь подобное про ее Глеба, тоже не стала бы закладывать. Пускай сами разбираются.

Но раз уж Ирина мне позвонила, использую ее в своих целях по полной. Мы же с Дуськой думали про информатора. Так вот он, сам в руки бежит. И потом, как же иначе. Она от своего личного сочувствия кайф ловит, должна же и я получить свою долю сатисфакции!

И я задела первый, самый главный из волновавших меня сейчас вопросов:

— Ира, кто хоть она?

— Бедная, ты до сих пор не в курсе! — жалостливо воскликнула она. — Я-то считала, Михаил тебе все рассказал.

Хрен с маслом он мне рассказал!

— Ну, он не вдавался в подробности, а я не спрашивала.

— И молодец! — фальшиво-бодрым тоном одобрила Ирина. — Нечего унижаться. Да ты не волнуйся. Сейчас тебе ее подноготную выложу. Зовут ее, только не падай, Сабина. При таком имечке фамилия очень подходящая: Фыгина. Отражает суть. Действительно, фига, и даже без масла.

Что ж, Сивоконь нашел наконец себе достойную пару, про себя отметила я.

— Работает у них на ресепшэне, — продолжала политинформацию Ирина. — Двадцать два года ей. Вроде в каком-то институте пыталась учиться, но ее исключили. Ну, сама понимаешь, мозги куриные. Внешность уже тебе обрисовала! Никакая. И, что характерно, родственники тоже никакие. Так что можешь быть совершенно уверена: он не на деньги тебя променял.

Приятно слышать! Выходит, даже бледная тля вообще без достоинств лучше, чем я, раз он ее предпочел!

Отчаяние у меня мешалось с бешенством, но я не давала им воли. Надо узнать все до конца! И Ирине удовольствия не доставлю.

— Ты, Катя, главное, не отчаивайся, — медоточивым голосом принялась уговаривать меня она. — На нынешних мужиков совсем положиться нельзя. Уж твой Миша таким надежным, верным казался! Мне когда Глеб сказал, сперва не поверила. Думала, ошибается. Ну а уж когда Миша с Сабиной к нам пришел, поняла: значит, правда. Мужик вляпался по самую макушку. Ох, да что я тебе про нее рассказываю! Ты ведь сама эту тлю видела! На их корпоративной новогодней вечеринке! Вместе с тобой были! Да вспомни: она шуточные призы раздавала и одета была Снегурочкой. Неужели забыла?

Что подарки раздавали, помнила, но кто это делал, из памяти вон. Мы с Ириной обсуждали жену заместителя генерального. Он для эффекта братания и демократии в народ ее вывел. Платье на ней было неясно на какой помойке купленное. Не просто ужас, а ужас, ужас, ужас! Вся женская половина впечатлилась. Поэтому Снегурочку и не разглядела. Что была Снегурочка — факт, но как выглядела — не помню. Но вроде вокруг Миши никто не крутился, и уж точно этого не делала Снегурочка. Неужели у них уже тогда шел роман?

Спросила у Ирины.

— Врать не стану — не знаю, но, кажется, началось позже. Если хочешь, могу уточнить у Глеба. Он-то наверняка в легенде.

— Не надо, Ира. Какая мне теперь разница. Коли ушел, нет смысла оглядываться назад.

— Я прямо, Катя, тебе удивляюсь, — разочарованно проговорила она. — Ты так спокойно воспринимаешь его уход. Я-то думала, ты на нервах, поддержать тебя надо. Миша, правда, говорил Глебу, что ты с пониманием и без скандала к ситуации отнеслась.

Ух ты, как врет!

— Но я не поверила, — продолжала Ирина. — На мужицкую толстокожесть списала. Они ж, если не касается, ничего не замечают. Но ты-то и впрямь… Как скала! Я бы так точно не смогла. Всех бы поубивала, а Глебу глаза бы выцарапала. Восхищаюсь тобой.

Не зря, значит, я сдерживалась! Как она это кисло произнесла. Пустячок, а приятно. Все удовольствие бабе обломала.

— Или… — голос Ирины понизился до шепота. — У тебя уже тоже кто-то есть.

— Нет, — с возмущением откликнулась я и немедленно пожалела.

Честность моя когда-нибудь меня погубит! Что стоило ответить: разумеется, есть. Ирка немедленно донесла бы до Глеба, а тот — до Михаила. Вот ему стало бы приятно!