Книга Счастье напока - Инга Берристер

— Нет, я хочу сказать не это!

Гнев. прозвучавший в голосе Дага, заставил ее взглянуть на него. Я действительно вывела его из себя, поняла Имоджен. На рельефных скулах выступили темные пятна, губы плотно сжались. Даже походка, которой он пересек комнату, чтобы остановиться прямо перед ней, показывала, что Даг потерял терпение.

— Мне плевать, даже если ты предстанешь перед алтарем в рубище и с головой, посыпанной пеплом, чего тебе, по всей видимости, и хочется… В чем дело, Имоджен? Боишься, что кто-нибудь может не понять мотивов этого брака что кто-нибудь — этот некто — может не оценить жертвы, которую ты приносишь? Что ж позволь мне предупредить тебя, Имоджен: если ты вздумаешь сообщить этой ненасытной пиявке, Джону Харперу, истинную причину нашей женитьбы…

Джону Харперу? Что это взбрело Дагу в го лову? Зачем ей рассказывать Джону подобные вещи? И почему он так зло говорит о нем?..

— Если ты полагаешь, — с мрачным видом продолжил Даг, — что я…

Имоджен покорно кивнула, внезапно потеряв всякое желание бороться.

— Хорошо, Даг. Я оденусь так; как тебе надо, — сказала она сдавленным голосом, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы.

Имоджен отвернулась, но недостаточно быстро, и Даг тоже заметил их. Негромко выругавшись, он хрипло произнес:

— Ладно, извини, если я тебя обидел. Но ты должна понять, что…

— Да нет, ничего страшного… Дело не в твоих словах. Я и так прекрасно знаю твое мнение обо мне. Просто… — Имоджен гордо подняла голову, не зная, какой беззащитной в действительности выглядит, несмотря на вызывающую позу и деланно решительный голос. — Просто я всегда представляла себе, что, когда буду вы ходить замуж… когда буду выбирать себе свадебное платье… — Она сглотнула стоявший в горле комок слез. — Что я буду выбирать и надевать его для человека, который любит меня… для человека, которого люблю я.

Было видно, как на щеке Дага дергается какой-то мускул. В конце концов, может быть, она тоже не до конца понимает его. Может быть, где-то глубоко в душе у него тоже таится желание жениться по любви.

— Хотя, — сказала Имоджен, пытаясь казаться более жизнерадостной, чем это было на самом деле, — я всегда смогу сделать это…

— В следующий раз! — буквально прорычал он. Она никак не могла понять, что в ее словах могло вызвать у Дага столь неприкрытую ярость.

— Ты, вероятно, считаешь меня глупой, сверхидеалистичной и наивно-романтичной, — бросилась Имоджен на свою защиту, не обращая внимания на предчувствие, говорившее ей, что это может быть опасно. — Да, я действительно романтична, Даг, и идеалистична тоже. Возможно, достигнув твоего возраста, я тоже приду к мнению, что любить кого-нибудь и быть любимой не так уж и важно, что на это нужно плюнуть и растереть, но сейчас я ничего не могу с собой поделать. — Несмотря на внутреннюю дрожь, она заставила себя поднять голову и взглянуть ему прямо в глаза. — И только потому, что ты чувствуешь иначе…

— Что ты можешь знать о моих чувствах, — прервал он ее с горечью в голосе. — И о том, что я перенес или пережил…

Внезапно поняв справедливость его слов и вместе с этим все им недосказанное, Имоджен ощутила, как в душе шевельнулся росток сочувствия к нему.

Даг был искушенным, крайне привлекательным и чувственным мужчиной. Наверняка в его жизни были женщины, а может быть, одна женщина, к которой его влекло эмоционально и физически, и своей реакцией на ее вспышку он невольно приподнял завесу над этой тайной.

Все время, сколько его знала, Имоджен должна была или защищаться от его нападок, или противиться влиянию окружающей его ауры властности. Но сейчас, вместо того чтобы принять вызов, вместо того чтобы спросить Дага, почему, испытав подобные чувства, он до сих пор одинок, она промолчала и отвернулась.

— Позволь мне предостеречь тебя, Имоджен, — услышала она за спиной. — На время нашего замужества ты должна прекратить всякие по пытки встретить романтическую и идеальную любовь. Боюсь, что паломничество в поисках Священного Грааля любви придется прервать.

Имоджен повернулась и неуверенно взглянула на него. Замечание Дага было того же рода, что и обычные издевки, так легко ранящие ее, но сейчас в его глазах не было обычной искорки насмешки, а на губах — раздражающе знакомой кривой ухмылки. Собственно говоря, она редко видела его таким угрюмо-серьезным.

— Пока длится наш брак, в глазах всех без исключения окружающих я твой муж, твой любовник… твой возлюбленный.

Холодная бесчувственность тона Дага лишала его заявление даже намека на эмоции, но тем не менее воображение — худший ее враг, когда дело касалось Дага, — отреагировало на провокационные слова «любовник», «возлюбленный». И Имоджен почувствовала, что ее охватила внезапная дрожь, перед мысленным взором возник образ двух людей. Их обнаженные тела были сплетены в столь интимном объятии, на полнены таким желанием друг друга, что не могло остаться никаких сомнений в природе их от ношений как физических, так и эмоциональных.

Пытаясь отогнать видение, Имоджен торопливо сказала:

— Не беспокойся. Я не совершу ничего, что могло бы повредить твоему имиджу. Ведь это же просто невообразимо, не так ли? Даг, знаменитый, легендарный любовник, женился на женщине, которая не желает его…

— Меня беспокоит вовсе не имидж, как ты изволила выразиться, — сухо возразил Даг. — Дело в моей профессиональной репутации — и в твоей тоже. Неужели ты не понимаешь, что, с точки зрения закона, мы мошенники? — Воспользовавшись ее молчанием, он продолжил более спокойным тоном: — А что до женитьбы на женщине, которая меня не желает… Ты не женщина, Имоджен, а девочка, и я не сомневаюсь, что без труда найду утешение где-нибудь в другом месте.

Да, в искусстве оскорбления ему просто нет травных! — с возмущением подумала она. Неожиданно Даг сунул руку в карман джинсов.

— Да, тебе понадобится вот это, — сказал он самым обыденным тоном, протягивая ей маленькую коробочку.

Слегка трясущимися руками Имоджен открыла коробочку, и против воли у нее вырвался негромкий восхищенный возглас. Внутри находилось простое золотое обручальное кольцо, а рядом с ним кольцо по случаю помолвки… Она в изумлении смотрела на сапфир, окруженный россыпью бриллиантов.

— Какое… замечательное, — сказала Имоджен дрогнувшим голосом.

Камень был интенсивного темно-синего цвета, на удивление точно соответствуя цвету ее глаз.

— Но я не могу носить его, Даг, — внезапно охрипшим голосом запротестовала Имоджен. — Оно… оно слишком дорогое.

— Ты должна его носить, — решительно воз разил Даг. — Как раз этого все от тебя и ждут.

Намеренно ли он предпочел сапфир? — размышляла Имоджен. Или это просто случайный выбор, сделанный в раздражении и впопыхах, и соответствие цвета камня и ее глаз осталось Дагом незамеченным?

— Ну, дай мне руку.

Имоджен неохотно подчинилась, нервно напрягшись, когда он вынул кольцо из футляра и решительно надел на ее палец.