Книга Правда о первой ночи - Анна Данилова

– Хочешь сказать, что мама Маша, как ты называешь свою воспитательницу, знает, где сейчас находится твоя мать? – спрашивает меня Ева. Она заинтригована, а я – напугана. Я бы давно уже встретилась с мамой Машей, и расспросила бы хорошенько о моей матери, и вызнала бы ее адрес, но почему-то до сих пор не сделала это.

– Боишься? – Ева смотрит мне в глаза. – Боишься встретиться с матерью и разочароваться?

– Боюсь, что не выдержу и наброшусь на нее, что стану обвинять ее во всех смертных грехах, ты же понимаешь меня? А ведь я о ней ничего не знаю, а то, что рассказала, – винегрет из тех рассказов о матерях, которых наслушалась в течение своей сиротской жизни. У нас у всех плохие матери, иначе мы бы не оказались там, где оказались, вот мы и придумывали им разные истории. А потом у меня в голове все перемешалось, и я уже не знаю, где правда, а где – нет. Но мама Маша не могла рассказать мне о матери ничего плохого, она не такая, а если бы и было что, ну, там, преступление какое, она тем более ничего не рассказала бы. У нее рот всегда на замке. Она умеет хранить чужие тайны. Я знаю только, что мать живет в Москве.

– Почему ты боишься встретиться с ней?

– Какая ты непонятливая! – вскипаю я. – Говорю же, могу не выдержать и оскорбить ее, понимаешь? Кроме того, у нее своя семья, дети, наверное, уже взрослые, школу заканчивают… И тут я приезжаю, она открывает дверь, а я говорю ей: «Привет, мамаша, не ждала? Мне нужны деньги на университет, да и квартирку бы не помешало, а то мне жить негде». Она покажет мне документы, где черным по белому написано, что у нее никогда не было детей, и скажет, что я ошиблась, мне дали неверные сведения… Я вижу все это во сне регулярно, понимаешь? Что я никому не нужна, что мне указывают на дверь. Не уверена, что Ирэна поможет мне потом вынырнуть из той черной трясины, куда утянет меня эта поездка…

– А что, если она обрадуется встрече с тобой, что, если она живет одна, без мужа, без детей, больная, к примеру… Нуждается сильно в тебе, но тоже, как и ты, боится приехать за тобой, ей стыдно…

– Но это же она сама бросила меня, вот и хорошо, что стыдно! – восклицаю я. – Мама Маша сказала, что она даже не знает, кто мой отец…

– Это твоя воспитательница не знает, кто твой отец, а женщина всегда знает, от кого рожает… – заметила Ева.

– Ну, не знаю… у меня и денег-то нет на поездку, и остановиться там негде…

Я посмотрела на Еву и вдруг поняла, что за этим последует. Я услышала слова, которые она собиралась произнести, еще раньше, чем они были сказаны, я даже испугалась этого своего чувства.

– Я могу поехать с тобой в Москву. Ты только узнай адрес своей матери. У меня там и остановиться есть где. И деньги мы найдем. Кроме того, я должна тебе за ту небольшую услугу, которую ты мне оказала.

– Поехать со мной можешь, я согласна, но брать у тебя деньги ни за что не буду, даже не проси. Я могла бы их заработать.

Ева покраснела, мне показалось, что я ее обидела. Но чем? Тем, что отказалась взять деньги за маленькую услугу, которая ничего не стоит?

– Валя, – сказала наконец она, – помнишь, ты спросила меня, опасно ли то, что ты собираешься сделать? Пахнет ли это криминалом… Так вот, я обманула тебя. Это было опасно. Очень опасно. Я втянула тебя в историю, понимаешь? А за риск полагается платить. Десять процентов – нормальная плата. Это две тысячи евро. Неплохие деньги для начала.

– Значит, часы и вправду краденые… – вздохнула я, но образ Евы после того, что я услышала, не потускнел, а наоборот, она показалась мне еще более таинственной и невероятно притягательной. Это же не она украла, наверняка ее втянули в это дело, а она не смогла отказаться, потому что тот парень, в которого она была влюблена и который так и не появился, подлый, в кафе в половине четвертого, тоже был из этих сомнительных и скользких типов, что так нравятся женщинам.

– Да, часы краденые. – Она кивнула головой, но взгляда не отвела. – Я же говорила тебе, что это длинная история. Но деньги принадлежат мне, это мой процент за услугу, которую я оказала в свое время одному очень состоятельному господину…

– Он был влюблен в тебя?

– Скажем так, я работала у него, – мягко поправила она меня.

– Кем?

– Помогала ему в его бизнесе. Но ты не пугайся, это не то, что ты подумала. Просто он брал меня с собой для переговоров, мы ездили с ним много, я и переводила, и занималась его документацией…

– И где он сейчас?

– Думаю, в Швейцарии. Лечится. Большой бизнес требует здоровья…

Ева принесла деньги и положила на стол передо мной.

– Вот. И больше не будем возвращаться к этому разговору.

Я понимала, что и меня втягивают в какое-то дело, и лишний раз убедилась в том, что моя встреча с Евой в кафе не случайна и что все-таки не я, а она приметила меня и приблизила к себе. Каждый ее шаг был обдуманным, и ее присутствие на выпускном – только часть плана. При других обстоятельствах я бы постаралась исчезнуть, отказаться от каких бы то ни было отношений с Евой, потому что понимала, что-то здесь не чисто, но судьба словно сама послала мне ее, чтобы я с ее помощью смогла уехать из этого города и сделать так, чтобы меня потом долго искали…

– Ты не представляешь себе, как я была бы счастлива, если бы кто-нибудь поехал со мной в Москву повидать мою мать. Иногда мне кажется, что как я выдумала эти дурацкие истории про нее, так и ее саму выдумала… Может, у меня никогда и не было матери? Не знаю…

– В принципе, мы могли бы отправиться туда немедленно, а чего тянуть-то? Мне, честно говоря, и самой интересно уже взглянуть на твою мамашу и, если ты только разрешишь, конечно, поговорить с ней по душам… Это ты не сможешь разговаривать с ней начистоту, ты онемеешь, как только увидишь ее, у тебя, возможно, будет шок, а мне-то чего терять? Объясню ей все как положено, что, мол, нельзя, мамуля, бросаться маленькими девочками…

– И то правда, – согласилась я. – Говоришь, можем отправляться туда хоть сегодня? Подожди… Но я же не знаю ее адреса. Сначала надо бы повидаться с мамой Машей. Я могу поехать одна, но если ты не против, то можешь составить мне компанию. Она живет в двадцати километрах от города, у нее свой дом, огород там, сад, клубника сейчас пошла… Она хорошая, вот увидишь, тебе понравится. А главное – добрая.

– А позвонить ей никак нельзя?

– Я не могу с ней так… по телефону. Кроме того, мне все равно надо ее повидать, ведь я же все-таки окончила школу, понимаешь? Куплю коробку конфет, цветы… Хотя нет, у нее у самой цветов целая клумба… Куплю ей конфет, может, еще что-нибудь в подарок, духи какие, она знаешь как обрадуется?!

Я подумала в эту минуту, что мой визит к маме Маше, по сути моей крестной, может быть последним, прощальным. Ведь рано или поздно меня все равно вычислят, найдут, арестуют и посадят за убийство. Маме Маше надо не конфеты дарить, а что-нибудь такое, что останется на память.