Книга Бывшая жена - Бьюла Астор

Нэнси замолчала и с досадой поджала губы. Видя, что добилась своего, Фан облегченно вздохнула. Но она прекрасно знала, что на этом тема не исчерпана, и Нэнси вернется к ней еще не раз.

Порой Фан жалела, что рассказала Нэнси о том, что произошло той ночью. Но ей хотелось с кем-то поделиться, а Нэнси являлась не только ее служащей, но и лучшим другом. Однако за последние три месяца Нэнси прочитала ей столько нотаций, что она вряд ли смогла бы их сосчитать.

— Я хочу убедиться, что все в порядке, и магазин готов к открытию, — снова сказала Фан, стараясь говорить без раздражения.

— Только прошу тебя, не перестарайся. — Заботливость Нэнси заставила Фан почувствовать себя виноватой из-за допущенной резкости.

— Я управляю магазином рукоделия. Я не портовый грузчик. И не думаю, что, подняв моток пряжи, нанесу себе какой-то вред.

— Ты не нанесешь себе вреда, подняв моток пряжи, — притворно покорно согласилась Нэнси.

— Хорошо, мамочка. Если кто-нибудь из покупателей спросит больше двух мотков, я позову тебя на помощь.

— Думай, что делаешь, — спокойно предупредила Нэнси.

— Пойду открою входную дверь. Надеюсь, ты не считаешь, что я перетружусь? — с сарказмом спросила Фан.

Нэнси, казалось, обдумала это, затем насмешливо кивнула.

— Думаю, что нет.

— Напомни, чтобы я уволила тебя после Рождества.

— Я возьму это на заметку.

Выходя, Фан покачала головой. Конечно, есть свои преимущества в совместной работе с другом, но немало и недостатков. Вот, например, Нэнси дрожит над ней, как наседка над цыплятами. Правда, в этой заботливости есть что-то приятное. Без дружбы Нэнси Фан чувствовала бы себя совсем одинокой.

Проходя по небольшому помещению магазина, Фанни оглядела наполненные товаром полки. Даже спустя четыре года она все еще изумлялась, когда смотрела на свой магазин и сознавала, что это ее собственность, которую она создала своими руками в результате тяжелой каждодневной работы. Неважно, какие у нее были в жизни ошибки, это дело она сделала правильно.

Фанни вставила ключ в замок входной двери, но не сразу повернула его. Она посмотрела на залитый солнечным светом тротуар в тех местах, где его не закрывали полосатые навесы, защищавшие фронтальные окна. Утром метеоролог бодро объявил, что будет ясный день, и температура воздуха достигнет двадцати пяти градусов. Причем такая погода установится на несколько дней. Было трудно поверить, что осталось лишь четыре недели до Рождества.

Фан вздохнула и повернула ключ в замке, официально открывая магазин. Задержавшись у окна, она попыталась представить улицу в снегу, но из-за ярко-красных маков, цветущих на клумбах вдоль тротуара, представить это было трудно.

Фанни с детства не любила праздники. Даже солнечный свет Калифорнии не придавал ей чувства радости при мысли о них. Она вспомнила своих родителей, которых уже нет в живых. Ее отец служил в армии и постоянно стремился к переводу по службе, который мог бы положительно сказаться на его карьере. А так как он был трудным человеком и плохо уживался с людьми, начальство нисколько не препятствовало его переводам, причем так часто, как он того хотел.

Отец приходил домой и просто говорил Фан и ее матери, что надо упаковывать вещи. И снова дорога. Очень редко случалось так, чтобы они жили на одном месте дольше года. А для Фан, маленькой девочки, которая не успевала завести друзей, праздники означали одиночество. Она скорее терпела их, чем наслаждалась ими.

Так продолжалось до тех пор, пока она не встретила Алекса. Легкая улыбка тронула ее губы при воспоминании о том Рождестве, которое она провела с ним, уже будучи его женой.

Они обвенчались в Сочельник в маленькой часовне в Бурбанке. Алексу пришлось хорошо потрудиться, чтобы уговорить ее выйти за него замуж и настоять, чтобы уж Рождество они отпраздновали как муж и жена.

— Первое из множества, — сказал тогда он.

Только этому не суждено было осуществиться.

Они провели вместе только два праздника. Но оба Рождества остались в ее памяти действительно как праздники. С тех пор в последние недели года воспоминания о них лишь навевали на нее грусть и рождали сожаления. А сейчас у нее было еще больше оснований сожалеть, чем когда-либо. Хотя Фан смотрела сквозь стеклянную витрину, она так погрузилась в свои мысли, что вздрогнула, когда зазвенел колокольчик над дверью, возвещающий приход первого покупателя.

— Мне нужен еще один моток рождественского красного шелка, — громко заявила вошедшая женщина. Она была на грани истерики, поэтому Фан одарила ее успокаивающей улыбкой.

— Вы знаете номер цвета? — спросила она, подходя к дубовому шкафу с ящиками, где хранился шелк.

Спустя десять минут колокольчик зазвенел снова — за женщиной закрылась дверь. Она ушла, успокоенная, так как нужный моток шелка нашелся и теперь лежал в ее сумочке. А Фан почувствовала, что ее настроение поднялось. Приятно иметь возможность дать людям то, чего они хотят, даже если это просто обыкновенный моток шелка.

Она должна прекратить жить прошлым. Фан напомнила себе об этом, протирая ключи от кассового аппарата. Она должна прекратить думать о своем браке и о ночи, которую они провели с Алексом после вечеринки у Паолы Маклин. И то, и другое теперь уже прошлое. А если Фан настолько глупа, что думает, будто та ночь могла что-то значить для Алекса, то его молчание в течение трех месяцев подтверждает ее неправоту.

Я могла бы сама выйти на него, мелькнула у нее отчаянная мысль. Да, но он тоже мог позвонить, тут же возразила она себе.

— Почему бы мне не постоять этим утром за прилавком? — спросила Нэнси, и ее слова вернули Фан к действительности. Она моргнула, отгоняя от себя мысли о прошлом.

— Хорошо. — Фан вышла из-за стеклянного прилавка. — Мне надо поработать над бумагами.

Она удалилась в свой кабинет, закрыв за собой дверь. Несмотря на беспорядок, эта маленькая комнатка стала для нее чем-то вроде убежища с тех пор, как она открыла свой магазин. Здесь ее окружали вещи — немые свидетели ее успеха в бизнесе. Но последнее время воспоминания, казалось, преследовали ее повсюду, куда бы она ни ушла. Это, наверное, потому, что приближается Рождество, объяснила себе Фанни, сердито глянув на гирлянду из красочных рождественских открыток.

Прошло три месяца после той вечеринки у Паолы, а от Алекса не было ни слова. Но она тут же сказала себе, что не собирается думать об этом. Сейчас будущее важнее, и у нее предостаточно причин смотреть вперед, а не назад. С этого момента прошлое будет находиться там, где ему положено, — в прошлом.

Фан подняла голову, услышав приглушенный звон колокольчика. Может быть, то, что ей сегодня нужно, так это обслуживать покупателей. Документы подождут. Необходимо как-то отвлечься.

Она вышла из кабинета. Дружелюбная, уверенная улыбка светилась на ее лице. Но прошлое, которое она только что решила забыть, стояло в ее магазине.