Книга Под сенью апельсиновых деревьев - Линда Белаго

– Мийнхеер Леевкен, я чрезвычайно сожалею, что вы проделали столь дальнее путешествие, чтобы… Мы могли бы урегулировать это в письменном виде…

Леевкен прервал Вильгельма с неким подобием ухмылки:

– Мийнхеер Ванденберг, я приехал в Европу ни в коем случае не из‑за вас. У меня есть дела поважнее. Но раз уж я здесь, у нас есть возможность выяснить и это.

Вильгельма бросило в пот.

– Разумеется… В любом случае, я рад вашему визиту. – Он откашлялся, лихорадочно думая о том, как ему дальше вести разговор. – Я уже отдал указание своему отделу рассчетов еще раз проверить прохождение всех платежей. Вы же понимаете, что в таком большом деле, – он сделал выразительный жест, – я не имею возможности заниматься всем лично. К сожалению, потребуется еще несколько дней, пока не будут предоставлены все документы. Я надеюсь, что у вас будет возможность и время еще раз зайти ко мне.

Леевкен кивнул:

– Я пробуду в Амстердаме еще некоторое время. Думаю, что тогда мы сможем устранить эти недоразумения. Всегда очень неприятно, когда бухгалтерия не сходится из‑за чьей-то некомпетентности.

Вильгельм чувствовал себя так, будто ему дали пощечину. Леевкен не мог бы выразиться яснее по поводу того, какого мнения он был о Вильгельме. Вильгельма разозлило то, что его унизили, но он старался, несмотря на злость, мыслить ясно. А что, если взять и отказаться от сотрудничества с Леевкеном? Эта мысль показалась ему весьма заманчивой, однако Леевкен был надежным поставщиком и товар у него был первосортный. Вильгельм не мог от него отказаться. Понадобится много месяцев, чтобы найти ему замену, а Вильгельму не хотелось проявлять свою слабость и, будучи импортером, переходить на дешевый сахар из сахарной свеклы. Вильгельм со страхом понял, что у него нет другого выхода, кроме как занять деньги и отдать их Леевкену или на чем-то сэкономить. Только вот на чем? В душе Вильгельма происходила борьба, однако сейчас ему надо было в первую очередь как-то умилостивить этого Леевкена. Тем более что он пока что не был уверен в том, что его отдел расчетов сможет достаточно быстро исправить это «недоразумение».

– Мийнхеер Леевкен, двадцать третьего декабря мы даем ужин и будем рады принять вас в качестве гостя, – сказал Вильгельм так любезно, как только мог, хотя все в нем противилось этому приглашению.

Леевкен поднялся:

– С удовольствием. Значит, через несколько дней мы увидимся снова. Я дам о себе знать.

Черный слуга тут же подошел к своему хозяину, протянул ему шляпу, пальто и открыл дверь.

Вильгельм вынужден был поторопиться, чтобы успеть выйти вслед за ними. Краем глаза он увидел, как Маргрет исчезла в двери в конце коридора. Вот любопытная баба! Каждый раз, когда Вильгельм принимал посетителей в своем доме, она кралась по коридорам в надежде получить хоть немного информации для сплетен с дочерьми. Этот Леевкен был для нее, конечно, именно тем, что надо.

В тот момент Вильгельм еще не знал, что Леевкен в ближайшем будущем даст им намного больше тем для разговоров.

Глава 3

Вскоре после того, как карета выехала за границу города, Юлии захотелось вернуться назад, в маленький уютный Эльбург, а еще лучше – поехать в деревню к своей подруге. Амстердам всегда казался Юлии непонятным, необозримым, серым. Этот город производил на нее впечатление места, в котором царят грязь и хаос. Неисчислимое количество людей шлялись здесь в полутьме по улицам, а снег, валивший в это время с неба, на немощеных улицах и дорогах превращался под многочисленными лошадиными копытами и колесами карет в коричневую, похожую на суп массу, которая брызгала вверх, долетая до маленьких окошек кареты.

Уже наступил вечер, когда карета проехала через каменные ворота имения Ванденбергов. Справа и слева от въезда красовался ухоженный парк, обрамлявший дорогу, которая, несмотря на густой снегопад, все же производила хорошее впечатление. Юлия снова не преминула оценить имение как величественное и почти кичливое. В городе было не много домов, рядом с которыми росли бы сады. Дом же ее дяди красовался посреди большого земельного участка. Это было широкое трехэтажное здание из красного камня с белыми окнами. К входной двери вели многочисленные ступеньки, а над ними возвышался широкий, опирающийся на толстые колонны балкон. Интересно, что сказал бы ее дядя, если бы когда-нибудь увидел ее маленькую комнатку в пансионе? Впрочем, это, казалось, его вообще не интересовало…

Юлия отбросила печальные размышления и приготовилась выйти. Карета, проскрипев колесами по дорожке, усыпанной мелким гравием, остановилась, и кучер открыл перед Юлией дверь.

Она торопливо стала подниматься по ступенькам наверх, изо всех сил стараясь не поскользнуться на голом камне. Для защиты от снега девушка набросила на голову платок, чтобы во время свидания с семьей своего дяди не произвести плохого впечатления. Ветер и снег на миг ослепили Юлию. Опустив голову, она вбежала в открывающуюся дверь холла и очень перепугалась, чуть не столкнувшись с каким-то мужчиной, который как раз выходил из дома.

– Ой, извините! – Юлия неловко шагнула в сторону и сразу почувствовала, как натолкнулась на кого-то спиной.

Она повернулась и увидела перед собой яркие белки глаз человека с иссиня-черной кожей. Девушка отпрянула.

– Извините, – услышала она свое бормотание.

– Джульетта! Прекрасно, что ты здесь.

За спиной незнакомца в двери показалось лицо дяди, так похожее на лицо ее отца. Но как он располнел за прошедший год! Его дряблые щеки свисали, а огромный двойной подбородок не могла скрыть даже борода. А тут еще и эта наигранная любезность… У Юлии мороз пробежал по коже.

В этот момент ей стало ясно, как неуклюже она ввалилась в дом. Ей надо было подождать, пока ее пригласят.

– Извини, дядя, что я так… – Юлия почувствовала, что краснеет. – Там такой сильный снегопад, дядя Вильгельм, – пробормотала она.

Юлия, как подобает, слегка присела перед Вильгельмом Ванденбергом и перебросила свой покрытый снегом платок на руку. Затем она украдкой взглянула на гостя.

Вильгельму Ванденбергу, выражение лица которого было довольно кислым, не оставалось ничего иного, кроме как представить друг другу Юлию и гостя.

– Мийнхеер Леевкен, это моя племянница – Джульетта Ванденберг.

Мужчина уже сделал шаг навстречу Юлии и поцеловал ей руку.

– Чрезвычайно рад познакомиться с вами, – сказал он приглушенным голосом, не отрывая глаз от лица девушки.

Юлия смущенно смотрела на свою обувь, под которой уже образовались небольшие лужицы от тающего снега. Она до сих пор ужасно стеснялась взрослых мужчин, особенно когда они обращались к ней с соответствующей ее положению вежливостью, а не приветствовали ее, как ребенка.

Снаружи послышался негромкий звон лошадиной упряжи. К дому вверх по дороге подъезжала еще одна карета.

Вильгельм недовольно наблюдал за этим.