Книга Великая мудрость прощения. Как освободить подсознание от негатива - Линн Лаубер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
...
Никто и не пытался утешить Райана, который минуту стоял, чувствуя себя настоящим чудовищем. Но наряду с этим он был и обижен. Почему от него требовали не только содержать семью, но еще и быть образцовым отцом?
* * *
Он медленно спустился по лестнице в темный подвал, по пути щелкнув электровыключателем. Но вместо того чтобы попасть в знакомую комнату, он оказался в тускло освещенном баре.
Здесь было холодно, стояла зловещая тишина. Слышалась лишь песня в исполнении Джонни Кэша [6] . Она раздавалась из самого светлого места в помещении – из освещенного музыкального автомата старой декорированной модели 60-х годов, переливавшегося синими и красными огоньками.
Несколько седых людей, сгорбившись, сидели на высоких барных табуретах, что-то пили из темных бутылок. Их было почти не видно, очертания были размыты, словно в тумане. Но лицо каждого казалось Райану странно знакомым.
Это, случайно, не почтальон, который доставлял почту на их улице – тот, что погиб много лет тому назад, попав в аварию на мотоцикле на автостраде? Райан придвинулся ближе. А это часом не толстый брат миссис Лузи, который летом возил тележку с мороженым и которого всем маленьким мальчишкам в округе было строго-настрого велено обходить? Чем ближе подходил Райан, тем более размытыми становились очертания их лиц. В одном конце бара сидел пожилой мужчина в рваной белой ковбойской шляпе «стетсон» и курил сигарету. Только его черты лица становились все отчетливее и яснее по мере приближения Райана. У него бешено заколотилось сердце. Это был его отец, только выглядел значительно старше, чем на фотографии.
Райан закрыл глаза, потом снова открыл. Может, у него припадок? Или галлюцинации? Или это сон наяву? Он решил, что это не имеет значения; он подошел и сел с мужчиной рядом.
Похожий на тень бармен, не говоря ни слова, подтолкнул бутылку пива в сторону Райана. Райан взял бутылку и отхлебнул. Оказалось, что он беседует с отцом, словно их разговор продолжался вечно.
«Я изо всех сил стараюсь поступать правильно, – сказал он. – Никогда не повторять твоих ошибок. Я не совершенен, но, по крайней мере, я знаю, как себя вести и как не увиливать от ответственности в отличие от тебя…»
Он посмотрел на отца. Казалось, что все его проблемы коренились в этом молчаливом человеке, с морщинистым, грубым лицом и впалыми щеками.
Роберт затянулся сигаретой и уставился перед собой так невозмутимо, словно Райана здесь и не было, словно он не слышал ни слова. Он был погружен в раздумья, был где-то далеко.
«Знаешь, я совершенно не похож на тебя. Абсолютно, – продолжал Райан. – Я не обижаю людей. Я их не бью. И не пускаюсь в бега, потому что настали тяжелые времена. Я не снимаю с себя ответственность, как какой-нибудь эгоистичный сукин сын».
Его отец по-прежнему оставался совершенно равнодушным к его словам и присутствию.
И все же, когда мимо прошла симпатичная молодая барменша, Райан заметил, что Роберт заигрывающе ей подмигнул.
«О, значит, времени поговорить со мной у тебя нет, а ухлестывать за девушками время нашлось? Что, собираешься в очередной раз охмурить дамочку, жениться на ней, а потом бросить, как бросил маму? Еще одна жертва соблазна, чтобы было кем помыкать? Ты ведь не слыхал ни слова из того, что я тебе тут говорил, верно?
В приступе мгновенно охватившего его гнева Райан опрокинул бутылку с пивом. Коричневая жидкость вспенилась на столешнице. Его отец по-прежнему на него не реагировал, но лицо посерьезнело, когда он наблюдал за тем, как пиво медленно стекало по барной стойке и образовывало лужицу около его собственной бутылки.
Он встал, собираясь уходить, положив доллар на барную стойку.
Райан повернулся к нему лицом, готовый к драке.
«Давай, скажи что-нибудь. Произнеси хоть что-то, ну хоть слово!»
Роберт поправил шляпу, повернулся и направился к лестнице.
«Не уходи! – закричал Райан, его гнев сменился мольбой. – Вернись!»
Роберт, молча поднимался по лестнице, Райан следовал за ним по пятам, но у него ноги словно увязли в цементе, и он едва мог шевелиться. К тому времени, как он поднялся по лестнице, фигура отца постепенно начала таять, пока окончательно не исчезла.
...
Перед Райаном были лишь хозяйственные щетка и тряпка, которые кто-то прислонил к стене около двери. Райан остановился и головой коснулся стены. Что с ним происходит? Может, он действительно начинает сходить с ума?
Он вернулся на их слишком ярко освещенную кухню. Там стояла Софи с полотенцем в руке.
– Все дети уже ушли, так что можешь возвращаться в свой любимый кабинет! – сказала она.
Райан не нашелся, что сказать в ответ.
Подлинные мудрость, реальные идеи, которые действительно в состоянии помочь нам решить наши многочисленные дилеммы в области экологии, – эти древние знания существуют в подобных старых обществах с традиционным культурным укладом, но передаются они не напрямую, а опосредованно, с помощью метафор и устных преданий.
Той ночью ему не спалось. Вновь и вновь проигрывал в уме пережитую в подвале сцену. Почему вдруг появился отец? И почему так безвозвратно исчез? Могли ли эти галлюцинации быть признаком какой-то болезни мозга? А, может, он перенес инсульт? Нужно ли набраться смелости и рассказать обо всем Софи, или она так встревожится, что немедленно потребует от него показаться врачу?
– Что случилось? – пробормотала она. – Ты уже несколько часов ворочаешься в постели?
– Не знаю, просто места себе не нахожу.
– Может, хочешь об этом поговорить? – тихо спросила она, погладив его по спине.
– Нет.
Она немного помолчала.
– Тогда, может, примешь таблетку или еще что? Ты и мне заснуть не даешь, а ведь у меня завтра дел непочатый край!
Он встал, проглотил таблетку снотворного и прилег на диван.
Хотелось рассказать ей про поездку в Мичиган, обо всех воспоминаниях, о странном видении отца, что явилось ему. Но он побоялся. Ведь со стороны это выглядело настоящим сумасшествием. А не то Софи еще заставит его посещать психотерапевта!
Он подумывал о том, чтобы вернуться, чтобы обнять ее, обычно это хорошо помогало от бессонницы. Но снова беспокоить ее не хотелось.
Обивка дивана колола кожу сквозь наброшенную на него простыню. И что еще хуже, диван стоял рядом с комнатой сына; так что ему были слышны доносившиеся оттуда сопенье и крики, похоже, от ночного кошмара. Вероятно, Райан окончательно испортил их отношения.
...
Всю ночь он неотступно думал о странном происшествии – появлении Роберта – о том, что это было такое и что могло означать. И еще важнее, как беспомощно он себя повел после стольких лет при этой первой возможности пообщаться с отцом – пусть тот и был всего лишь плодом его воображения.
