Книга Золотой Сын - Пирс Браун

– Не стоит ли нам воззвать к устремлениям высочайшего порядка? – подхватывает его мысль Плиний.

– Вот именно! Возможно, нам нужна информационная кампания против Сынов Ареса! Не так ли, Дэрроу? – спрашивает меня Лето.

Я молчу и жду, пока лорд-губернатор не посмотрит в мою сторону. Монсеньор не признает высокомерия или нарушения субординации, если они ему не на руку.

– О идеализм! – вздыхает Плиний. – Столь восхитительное качество среди юнцов, однако…

– Осторожнее, политик! Следи за языком! – огрызается Лето, сверля взглядом ухмыляющееся лицо Плиния, не украшенное шрамом нобиля. – Ваш план слишком жесток, лорд-губернатор. Вас интересует мое мнение – вот оно.

– Жестокость… – задумчиво произносит Августус. – Жестокость находится за пределами добра и зла. Это лишь внешнее описание явления, в данном случае – действий. Надо смотреть в корень, видеть природу действия. Мы пытаемся остановить террористов, которые взрывают ни в чем не повинных людей. Это хорошо или плохо?

– Полагаю, что хорошо.

– Тогда мы правы, какой бы способ ни избрали, – лишь бы в результате наших действий пострадало меньше мирных граждан, чем могло бы пасть от их руки, так? – размеренно продолжает Августус, переплетая длинные пальцы рук. – Однако мы с вами обсуждаем не философию, а политику. Главную угрозу представляют собой вовсе не Сыны Ареса, о нет! Они – слепое орудие наших политических врагов. Беллона воспользуются их действиями и обвинят меня в неспособности держать Марс под контролем. Эта кучерявая семейка давно пытается сместить меня с поста губернатора! Как вам известно, лишь верховная правительница обладает полномочиями для моей отставки без проведения голосования в сенате. Если она пожелает, то может просто отдать Марс другому дому – семье Беллона, нашим союзникам Юлиям, в конце концов, представителям другой планеты. Никто из них не сможет управлять Марсом лучше, чем я! Я не тиран, однако считаю: детей, которые пытаются поджечь дом, отец должен хорошенько оттаскать за уши. Если придется уничтожить несколько тысяч ради всеобщего блага – для того чтобы планета была обеспечена гелием-три, а ее граждане могли жить в мире без войны, – то так я и поступлю, – сказал он и помолчал. – И вот тут-то нам пригодится Дэрроу Андромедус.

С этими словами Августус устремляет на меня ледяной взор, которого было достаточно, чтобы послать на смерть тысячи невинных людей. Непроизвольно морщусь, чувствуя, как во мне поднимается черная ненависть, но почтительно склоняю голову:

– Монсеньор, я к вашим услугам.

– Знаю. Твоя задача будет простой. Знаешь ли ты, что я взял тебя из училища к себе на службу не просто так?

– Да, монсеньор.

– Я решил, что твоих заслуг вполне достаточно, а ваши школьные разборки с Кассием Беллона меня даже позабавили. Однако в определенный момент кровная вражда между вами стала мешать моим экономическим и политическим интересам, – бросив взгляд на Плиния, продолжает лорд-губернатор. – Значительные инвестиции пошли прахом из-за увеличения перевозочных тарифов в Центр, где многие поддерживают дом Беллона. Немало семей готовы нарушить сделки, заключенные много лет назад за столом переговоров. Поэтому в качестве шага навстречу тем, кто понес убыток, я принял решение продать тебя другому дому.

Меня охватывает нервная дрожь, но я держу себя в руках. Этого нельзя допустить! Если он отошлет меня, то три года тяжелой работы пойдут коту под хвост!

– Монсеньор, если вы позволите…

– Не позволю, – резко перебивает меня Августус, открывает ящик стола и ленивым движением бросает кусок мяса своему льву – тот ждет, когда хозяин щелкнет пальцами, и только потом начинает есть. – Решение было принято еще месяц назад. Разговорами делу не поможешь. Я тебе не серебряный, с которым можно торговаться за фьючерсы на литий! Плиний…

– Инструкции довольно просты, Дэрроу, даже ты разберешься, – не сводя с меня глаз, произносит Плиний. – Лорд-губернатор и так слишком добр к тебе, предупреждая о продаже, как и положено по твоему контракту.

– По контракту я имею право знать о расторжении за шесть месяцев.

– А ты вспомни главу восьмую, подглаву C, параграф четыре. Работодатель обязан уведомить работника о расторжении контракта за шесть месяцев, за исключением тех случаев, когда копейщик своим поведением роняет достоинство благородного дома Августусов.

– Это шутка? – спрашиваю я, недоверчиво глядя на Лето и Августуса.

– А что, кто-то из нас смеется? – чопорно вопрошает Плиний. – По-моему, мы все настроены совершенно серьезно!

– Но я же занял второе место в рейтинге Академии! А ты даже училище не окончил!

– О нет, дело не в этом! Ты справился хорошо… достаточно хорошо.

– Тогда почему?!

– Слишком часто появляешься на ток-шоу видеосети.

– Да я ни разу не выступал по видеосети! Я ее даже не смотрю!

– Да брось ты! Ты же у нас звезда! Они, конечно, над тобой издеваются, но ты все время в центре внимания, ты покрыл этот дом позором! Нам известна история твоих запросов на планшете. Мы знаем, как ты часами смотришь передачи про себя любимого, словно в зеркало глядишься! А все эти байки про тебя и дочь лорда-губернатора…

– Но Мустанг уехала на Луну!

– А ты был и не против, правда? Ты предложил ей присоединиться ко двору верховной правительницы, правда? Хочешь посеять раздор между отцом и дочерью?

– Хватит нести чушь, Плиний!

– Своими действиями ты порочишь славное имя Августуса! Твоя драка с Беллона в термах дала нам повод для размышления. Такого поведения мы допустить не можем.

Я просто теряю дар речи. Он все это выдумал! Мог бы воспользоваться фактами, но нет, врет мне в глаза, просто чтобы доказать, что я целиком в его власти.

– Контракт будет расторгнут через три дня, – завершает свою обвинительную речь Плиний.

– Три дня, – растерянно повторяю я.

– Ты отправишься с нами на Луну и будешь ждать окончания этого срока в резиденции, предоставленной дому Августусов на время саммита, однако формально уже с сегодняшнего дня полномочия копейщика этого дома с тебя сняты. Ты больше не являешься представителем лорда-губернатора и не имеешь права использовать его имя для получения доступа к общественным сервисам, для оказания услуг молодым женщинам и мужчинам, будь то обещания или угрозы. Планшет дома Августусов будет конфискован. Все идентификационные коды копейщика уже заблокированы, и с настоящего момента ты не можешь принимать участие ни в одном из порученных тебе проектов.

– В моем ведении и так находились лишь строительные проекты!

– Тогда переход на новую службу будет нетрудным. – Губы Плиния искривляются в змеиной усмешке.

– Кому меня продают? – с трудом произношу я.

Расставаясь со мной, Августус не смотрит мне в глаза. Гладит своего льва с таким видом, будто меня и в комнате-то нет. Лето опустил взгляд в пол. Ему стыдно. Он выше таких политических игр, но Августус пригласил его сюда не случайно – хочет научить преемника ампутировать зараженную гангреной конечность.