Книга Потаенное пламя - Сандра Браун

– Сеньорита готова, чтобы я могла вымыть ей волосы, си?

– Нет! – вскрикнула Лорен, пытаясь прикрыться. Заметив по выражению лица Елены, что та удивлена и обижена, она торопливо добавила:

– Я делаю это сама.

– Но зачем вам это делать? Ведь я здесь. – В голосе Елены звучала непоколебимая уверенность в своей правоте. – Сеньор Локетт сказал, чтобы я позаботилась о молодой леди, и вот я это делаю.

Упомянув имя Бена, она осенила крестным знамением свои огромные груди.

Елена начала вынимать шпильки из волос Лорен, которые и без того уже были готовы рассыпаться, закрыв ее спину до талии. Мексиканка продолжала болтать, поливая голову Лорен теплой водой из кувшина. Она намыливала густые пряди, массируя кожу, и Лорен неожиданно почувствовала, как под ловкими, опытными руками Елены нервное напряжение начало спадать.

– Сеньор Локетт так ждал вашего приезда. Он всем рассказывал о красивой леди, которая приедет и поселится с нами. Приказал приготовить комнату, сам проверил, чтобы убедиться, что все в порядке.

Прежде чем Лорен успела возразить, Елена вытащила ее из ванны.

Попытки девушки прикрыть свое тело оказались безрезультатными, но Елена, казалось, не замечала ее замешательства. Ярко-розовый цвет кожи Лорен только отчасти объяснялся купанием в горячей воде.

Лорен решила сменить тему и отвлечь девушку от собственной персоны и Бена. Сейчас она не могла думать о нем. Эти мысли она оставит на потом, когда останется одна. Она дружески спросила:

– Когда вам рожать?

– Кто знает? – Елена пожала плечами. – Когда она будет готова, она придет. – Девушка улыбнулась.

– А чем занимается ваш муж?

– О, он один прекрасный вакеро – – пастух на ранчо Локетта. Его имя Карлос. Он красивый мужчина.

Елена перевела свои выразительные глаза на Лорен, и та покраснела. Ей вовсе не хотелось, чтобы молодая женщина углублялась в детали своей семейной жизни.

– Не слишком ли много вы работаете? Я хочу сказать, что уже поздно. Когда же вы освобождаетесь, чтобы пойти домой?

Елена залилась смехом:

– Сеньорита, я живу здесь. Карлос оставайся на ранчо, а я оставайся здесь. Мы вместе, когда мы можем, в доме его мама в Пуэбло.

Лорен удивилась:

– Но вы, конечно, хотели бы иметь собственный дом и жить вместе?

– Си, но мы тоже любим кушать. Без денег мы ничего не можем. – Она хихикнула.

– Понимаю, – пробормотала Лорен, хотя вовсе ничего не понимала. Пока что она слишком мало знала о жизни этой чужой страны и ее людей.

Они вернулись в комнату. Елена достала ночную рубашку из дорожного саквояжа Лорен и помогла ей одеться. Лорен стояла посреди комнаты, чувствуя себя одинокой и потерянной. Елена занялась ужином, расставляя блюда на большом подносе. По-видимому, она принесла все это и составила на большой" стол, пока Лорен спала. Комнату наполнили вкусные ароматы, когда Елена начала поднимать крышки с блюд, и у Лорен потекли слюнки. Она не ела с… Как давно она не ела?

Елена поставила поднос на колени Лорен. На нем оказались бифштекс, зажаренный на решетке, картофель, салат, горшочек с бобами, политыми томатным соусом. Хлеб был двух сортов – пшеничный рогалик и плоская круглая лепешка. Такой хлеб Лорен видела впервые.

– Что это? – спросила Лорен, указывая на лепешку.

– Тортилья. Кукурузный хлеб, – объяснила Елена. Лорен отломила маленький кусочек. Лепешка показалась ей совершенно безвкусной. Елена положила на нее кусок масла, слегка посолила и свернула в трубочку. Вкус оказался восхитительным.

– Тортилья? – повторила Лорен, и Елена закивала и захлопала в ладоши.

Лорен показала на горшочек с бобами.

– Фасоль, – сказала Елена, – с приправой. Отбросив нерешительность, Лорен храбро положила в рот полную ложку. И тотчас же поняла, что совершила серьезную ошибку. Во рту у нее запылал огонь! Она быстро проглотила обжигающую массу, чтобы не выплюнуть ее, напуганная одной только мыслью о столь недостойном леди поступке. Елена так хохотала, что ее груди и живот подпрыгивали.

– Воды, – прокаркала Лорен. Она мгновенно осушила поданный ей Еленой стакан и попросила еще. Наконец жжение прекратилось, но Лорен решила соблюдать осторожность и попробовала другие блюда, откусывая крошечные кусочки, прежде чем решиться взять в рот побольше. Остальная еда была изумительна, и она съела все, кроме фасоли. Не слушая возражений Лорен, Елена заплела ее волосы в одну длинную косу. Потом сняла покрывало с постели.

– Теперь ложитесь, сеньорита, и отдохните. День был трудный, си?

– Да, трудный.

Лорен забралась в постель, глядя, как Елена собирает посуду на поднос и прикручивает газовые рожки.

– Буэнос ночес, сеньорита, – прошептала она, выходя из комнаты.

– Доброй ночи, Елена.

Лорен уткнулась в подушку. В доме было тихо, хотя до нее долетали едва различимые приглушенные голоса с лестницы.

– Бен Локетт, как вы могли сыграть со мной такую шутку? – спросила она подушку и немедленно устыдилась своих слов.

После всех ужасных сцен, которые она вытерпела перед отъездом из Северной Каролины, сила, сочувствие и тепло Бена были ее единственным спасением. Она надеялась начать новую жизнь в его семье. Теперь все надежды умерли. Бена больше нет. Ей казалось, что этот огромный дом поглотил ее. И потом эта холодная женщина, властвовавшая в нем…

Вдова Бена не обнаруживала никаких признаков чувства. Может быть, Оливия относилась к тем людям, которые прячут свою скорбь от людских глаз и предаются горю в уединении? Может быть. Эта мысль почему-то тревожила.

А что почувствовал Джеред Локетт, когда узнал о смерти отца? Почему человек, имеющий состояние, положение в обществе, напивается до беспамятства и делает из себя посмешище? Эд Тренере намекнул, что такое состояние не является для Джереда чем-то из ряда вон выходящим.

«Ладно, это не моя забота», – подумала Лорен, решительно закрывая глаза. Она не будет иметь с ним никаких дел.

Лорен хотела бы забыть тот таинственный трепет, который испытала, когда его руки сомкнулись у нее за спиной, и тяжесть его головы на груди не была ей неприятна. У него светло-каштановые волосы. Отливали ли они золотом под лучами солнца, как, она уже знала, отливают волосы у него на груди?

* * *

После десяти часов сна Лорен неохотно проснулась. Комната была залита солнечным светом, проникавшим сквозь воздушные желтые шторы на окнах.

Лорен сбросила одеяло и бесшумно проскользнула в ванную. На душе было тяжело из-за смерти Бена и неопределенности будущего. Теперь ей нельзя было оставаться здесь. Но и в Северную Каролину она не могла вернуться.

Елена вошла, когда Лорен заканчивала одеваться.