Книга Самая соблазнительная скромница - Дженнифер Льюис

Констанция вздрогнула. Ей не понравилось, что мисс Мур заведомо считает, будто в казино совершаются преступления. Еще готовясь к поездке, она была удивлена тем, насколько негативно отзывались некоторые журналисты о ниссекотах и отеле с казино. Складывалось впечатление, будто кто-то клевещет на Джона и все его племя, хотя обычно жертвами подобного рода нападок были знаменитости, достигшие успеха. Пока девушке не удалось найти никаких следов подлога. Конечно, она изучала документацию казино всего полтора дня, но все же… Джон казался Констанции увлеченным и весьма скрупулезным бизнесменом, и ее начинало раздражать столь пренебрежительное отношение к достигнутому им успеху. «Конечно, я не собираюсь защищать его, – спохватилась она. – Это слишком непрофессионально. Но людям следует лучше относиться к владельцу отеля».

Девушка заметно напряглась, увидев, как Джон идет к ней через вестибюль. Ткань дорогого костюма не могла скрыть рельефные мускулы. Что-то в его походке заставляло сердце Констанции бешено колотиться, а голову – идти кругом. «Просто смешно! – мысленно возмутилась она. – Что за детский сад?!»

Констанция успела прошептать в трубку, что свяжется с Николой, как только что-то обнаружит. При этом, нажимая кнопку отбоя, ощутила острый приступ вины.

Она встала и прижала сумку к груди.

– Готово? – чересчур жизнерадостно спросила она.

– Да. Из автосалона привезли новый ключ. Так что вскоре вы снова станете совершенно свободной женщиной.

Констанция улыбнулась и очень осторожно взяла ключ с ладони Джона, стараясь не прикасаться к ней.

– Слава богу.

– Конечно, мы будем рады, если вы останетесь в отеле. Во всей округе нет более комфортного места. «Холидей Инн» отсюда в двадцати минутах езды, и это если не учитывать пробки.

– Такой вариант меня вполне устроит, – произнесла она, не опасаясь, что ее ответ окажется слишком грубым.

«Слава богу, здесь есть другая гостиница, – подумала девушка. – Быть постоялицей отеля Джона Фейрвезера… Эта идея оказалась еще хуже, чем я думала изначально. Хорошо, что мы оба в состоянии забыть о приступе безумия, охватившем нас прошлой ночью, и вернуться к делу».

Взгляд Джона на секунду остановился на губах Констанции, и они непроизвольно раскрылись. Она резко вдохнула воздух:

– Поехали.

– Конечно, – ответил Джон, протянув ей руку.

Девушка не обратила на этот жест ни малейшего внимания и только покрепче сжала сумку. Джон печально посмотрел на нее и убрал руку. «Неужели он и правда флиртует со мной? – удивилась Констанция. – Я достаточно умна для того, чтобы понимать свою неспособность привлечь внимание такого человека, как Джон Фейрвезер. Наверняка он затеял со мной игру – хочет приручить маленькую чопорную бухгалтершу и держать ее на поводке. Лучше мне умереть, чем дать ему понять, насколько хорошо подействовал на меня этот метод».

Сидя на переднем пассажирском сиденье огромного седана Джона, Констанция плотно сжала колени и попыталась сосредоточиться на дороге. Лицезрение его руки на рычаге переключения передач или того, как мощные мышцы его бедра легонько сокращаются при нажимании на педали, не предвещало ничего хорошего.

– Какой прекрасный день… Не могу поверить, что я так долго жил в большом городе и даже не представлял, чего лишаюсь, – произнес Джон.

Констанция с трудом оторвала взгляд от асфальта и попыталась насладиться красотой природы, заметив только лишь то, что по обе стороны дороги возвышался лес, загораживая солнце.

– Почему здесь так много леса и нет ни одной фермы или хотя бы чего-нибудь подобного?

– В конце прошлого века здесь было множество ферм. Но эти места расположены слишком далеко от городов, и их сложно орошать. Поэтому их покинули. Пригороды здесь не образовались по той же причине. Если бы не новая трасса, мы до сих пор жили бы посреди заповедных лесов.

– Но вы выросли здесь?

– Да, – ответил Джон, улыбнувшись.

Констанция еще теснее сжала колени. «С помощью такой улыбки кого угодно можно заставить громко вопить, даже специально возбуждать не нужно», – подумала она.

Джон продолжил:

– Я с нетерпением ждал того момента, когда смогу отсюда выбраться. Мне казалось, что это самое дурацкое место на земле. У нас были пятьдесят молочных коров, и мне приходилось помогать доить их каждое утро и каждый вечер. Поверьте, сведение в таблицы множества цифр по сравнению с этим – очень увлекательное занятие.

– Вы шутите, – удивилась Констанция, будучи не в силах представить его доящим корову. – Я полагала, что в наши дни эту работу выполняют машины.

– Да. Но ведь кто-то должен присоединять к ним коров.

– А коровы не возражают?

– Они очень радуются этому. Думаю, им не терпится опорожнить вымя.

– А теперь вы доите людей, достаточно глупых для того, чтобы проигрывать с таким трудом заработанные ими деньги, – произнесла Констанция и, взглянув вперед, продолжила: – Вы помогаете им опорожнить кошельки.

Джон посмотрел на нее:

– Значит, вы думаете, будто то, что мы делаем, плохо?

– Я слишком далека от этой сферы.

– Это развлечение. Люди сами выбирают, чем им заниматься.

Спокойный ответ мужчины только подогрел в Констанции желание его еще больше позлить:

– А вы играете?

Джон ничего не ответил. Тишина звенела в воздухе до тех пор, пока девушка в приступе любопытства не посмотрела на него.

– Нет.

– Вот видите.

– Что вижу?

– Вы слишком умны и понимаете, что это плохая идея.

– Я достаточно умен, чтобы понимать: это не для меня. Поверьте, сама по себе попытка открыть большие казино и отель в глухих лесах Массачусетса, когда весь мир, кажется, желает тебе поражения, – настоящая азартная игра.

– Пресса часто пишет о вас плохо. Но, сдается мне, это не очень печалит вас, особенно учитывая то количество денег, которое вы зарабатываете.

– Вы правы, – ответил Джон, посылая Констанции еще одну искреннюю улыбку, заставив мурашки, побежавшие по ее коже, добраться до самых кончиков пальцев ног, а саму девушку – жутко разозлиться. – Таким образом мы доказали: все эти люди были не правы, и я собираюсь убедиться в том, что ничего не изменилось.

– Почему Бюро по делам индейцев так заинтересовалось вашей бухгалтерией? – спросила Констанция, хотя не знала, имеет ли на это право.

Джон пожал плечами:

– Думаю, поэтому же. Если мы были бы по уши в долгах перед каким-нибудь дубайским банком или просили бы финансовую помощь у властей, никто не удивился бы. Они не могут признать тот факт, что мы процветаем. Он кажется большинству людей весьма подозрительным.

– Почему у вас нет необходимости одалживать деньги? Наверняка нашлось бы много желающих получить кусок пирога.