Книга Брачное уравнение - Кэрол Маринелли

Только ей почему-то не было плохо в его руках…

Тринити хотела вернуться в его объятия, но у Иветт глаза были на мокром месте. Либо невеста страдала от острого цистита, либо, что вероятнее всего, она была беременна, потому что она ежечасно хотела в туалет, и Тринити приходилось помогать ей с платьем.

– Твой брат… – Иветт пыталась замазать пылающие щеки тональным кремом, позаимствованным у Тринити. – Мне только что позвонили из отеля: он не заплатил за бронирование!

– Я уверена, это какая-то ошибка, – успокаивала ее Тринити. В действительности она была уверена в обратном.

Ночь тянулась бесконечно, и в следующий раз, когда она натолкнулась на Захида, Диана представила Тринити нескольким мужчинам, среди которых был и молодой шейх. Разумеется, каждый должен был спросить, пригодился ли ей диплом.

– Я подумываю о переезде во Францию, – просияла Тринити, решив: это может быть не такой плохой идеей. Идеальный вариант сбежать от матери. – Но сейчас я работаю в библиотеке при большом колледже…

– В справочном разделе, – прервала Диана, и Тринити гневно сверкнула глазами.

Диана была полна решимости заставить Тринити петь перед гостями, и по старой привычке та прошмыгнула на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.

Захиду пришлось немногим лучше. Всю ночь Дональд представлял его всем собравшимся, всякий раз называя старым закадычным другом и хлопая по спине. Для Захида не стало неожиданностью, когда ближе к концу ночи Дональд оттащил его в сторону.

– Я знаю, завтра после обеда ты летишь домой, и у меня, может, не будет другой возможности поговорить, – сказал Дональд.

– Ты не обязан развлекать меня в свою брачную ночь. – Захид попытался улыбнуться, надеясь избежать неприятного разговора.

С каждой минутой этот человек раздражал его все больше.

– И я знаю, ты всегда был мне хорошим другом, как, надеюсь, и я для тебя.

«Это были твои наркотики», – опять подумал про себя Захид, но промолчал.

– Дело в том, Захид… – продолжал Дональд.

И Захид выслушал его просьбу оплатить приятелю свадебное путешествие. Если только он обо всем позаботится, Дональд по возвращении вернет ему долг…

– Я не стану платить за твой медовый месяц. – Захид прервал знакомую тираду. – Но я готов заплатить за три месяца лечения от наркозависимости.

– Это действительно щедрое предложение, но, если мои долги кто-то выплатит, мне не нужно будет лечение. Все, о чем я прошу…

– Я уже сказал тебе, что готов сделать. Я слышал о хорошей клинике недалеко от Техаса. Сын одного друга семьи устроил туда своего сына…

– Я только что женился, не могу же я исчезнуть! – уныло возразил Дональд. – Что скажет Иветт…

– Я бы сказал, ты давно не выполнял своих обязанностей по отношению к ней, – сказал Захид, отказываясь прислушиваться к его доводам. По одному взгляду на расплывшуюся фигуру Иветт становилось ясно, что Дональд скоро будет отцом. Ему давно пора повзрослеть. – Если ты ляжешь в клинику, я позабочусь о твоих долгах.

– Захид, пожалуйста, может, ты просто…

– Нет! Захид не намеревался идти на торг.

– Я переговорю с бухгалтерской фирмой, услугами которой я пользуюсь в Великобритании. Предложение в силе, если ты готов на мои условия.

– Денег у тебя хватит, ты мог бы дать мне взаймы прямо сейчас!

– Дело не в этом. Даже если бы у меня не было денег, но ты был бы готов измениться, я бы взял кредит для оплаты твоего лечения. Но пользоваться собой я не позволю! Итак, у тебя два пути. Изменить свою жизнь к лучшему или разрушить то, что у тебя уже есть. Выбирай.

– Хороший же ты друг! – усмехнулся Дональд.

Захид отошел от Дональда и направился на улицу, но тут до него донесся знакомый крик: «Кто-нибудь видел Тринити?!»

Она оказалась ужасной подружкой невесты. Цветы в ее волосах увяли, и, осушая бокал с шампанским, Тринити бормотала себе под нос что-то нелицеприятное.

– Что за выражения, – сказал Захид, и она закатила глаза.

– Я ненавижу свадьбы.

– Это часть жизни.

– Ну, если я когда-нибудь выйду замуж, церемония пройдет на пляже и гостей не будет. А ты?

– Там будет много гостей, и свадьба продлится два-три дня. Праздник будет отмечаться всей страной, и день моей свадьбы каждый год будет сопровождаться таким же пышным торжеством…

Это прозвучало так ужасно, вряд ли Тринити сможет удержаться от смеха.

– Да, мне грех жаловаться. Так, значит… – Тринити старалась не подавать виду, насколько ей обидно. – Когда твоя свадьба?

– Я женюсь в следующем году. Странно, но в тот момент ее сердце наполнилось странной болью и печалью.

Один поцелуй – ерунда на самом-то деле, но он был единственным приятным воспоминанием, отдаленно относящимся к сексу.

– Тебе пора вернуться, – сказал Захид. – Мать тебя ищет.

– Я ненавижу их, – замотала головой Тринити.

– Это видно.

– И все же я их люблю… – Она сама удивилась признанию, пусть даже не смыслу, а безнадежности в своем голосе. – А ты ладишь со своей семьей?

– Да, – сказал Захид. – Большую часть времени.

– В смысле?

– Большую часть времени я лажу с ними, – четко проговорил он.

– Ты очень прямолинеен. – Тринити вздохнула. – Я не хочу возвращаться. Как ты думаешь, кто-нибудь заметит, если я просто исчезну?…

– Ты же знаешь, тебя скоро хватятся, – сказал Захид. – Не пройдет и получаса.

– Я так не хочу петь!

– Я много чего предпочел бы не делать.

– Но ты делаешь.

– Не всегда.

– Ты стал бы петь перед ними? Боже, как ей нравилась его улыбка!

– Нет.

Рядом раздался голос Дианы, и улыбка сползла с его лица, уступив место раздражению.

– Тринити?

Она сжала зубы, словно готовясь принять вызов на бой. Захид взял Тринити под руку и повел за угол, где было темно. Уловив запах сосны и услышав в отдалении звуки музыки, она отчаянно захотела вернуться в прошлое.

– Если бы ты только взял меня с собой в ту ночь…

– Искушение было очень велико.

– Я бы никогда не подумала, – сказала Тринити. Лучшая защита – нападение, и она решила немного пошутить над молодым шейхом: – Тебя учили скрывать свои эмоции?

– Кто сказал, что они у меня есть?

Тринити попыталась найти подходящий ответ, но тут ее осенило – она уже перешагнула черту, за которой начиналась настоящая пытка: его рука лежала на ее талии, вторая ладонь касалась ее щеки. Странно, как все изменилось…