Книга РННА. Враг в советской форме - Дмитрий Жуков

С лета 1941 г. Иванов стал штурмовать всевозможные нацистские и армейские ведомства в попытке привлечь внимание немцев к возможности активного подключения русских кадров к «борьбе против жидобольшевизма». Именно в это время или, возможно, еще до начала войны, Иванов предложил свои услуги немецкой военной разведке. В абвере ему был дан псевдоним Граукопф (Седая голова) и присвоен чин зондерфюрера (то есть гражданского чиновника на военной службе)[72].

Советский публицист Георгий Анзимиров в памфлете «Конец „Седой головы“» охарактеризовал Иванова следующим образом: «Уроженец Петербурга, инженер, а затем офицер царской армии Сергей Никитич Иванов лютой ненавистью ненавидел советскую власть. Сбежав после разгрома белогвардейских войск в Германию, он зарабатывал себе на пропитание, коньяк и прочие жизненные блага, преподавая русский язык в разведывательной школе под Берлином, а по вечерам строил фантастические планы восстановления в России монархии»[73].

Бывший сотрудник абвера, Антон Доллерт (псевдоним — Свен Штеенберг), служивший во время войны в тыловом районе группы армий «Центр», пишет об Иванове как о человеке, имевшем «прочные связи с нацистской партией и вермахтом»; он «пропагандировал в этих кругах идею создания Русской освободительной армии», но «успеха ему удалось добиться только в разведке вермахта». Идею создания части, «которая являлась бы резервом для специальных операций за линией фронта», а позже стала бы ядром русских вооруженных формирований, поддержал лично глава абвера, адмирал Вильгельм Канарис[74]. Именно он направил Иванова на оккупированную советскую территорию — в Смоленск. Помимо абвера, инициативу одобрили и в отделе ОКХ «Иностранные армии Востока».

Смоленск во время оккупации

Бывший пропагандист 1-й русской национальной бригады СС «Дружина», Леонид Александрович Самутин, лично знакомый со многими командирами РННА, в своих воспоминаниях указывает на то, что акция по созданию этого воинского соединения «была задумана в недрах немецкого командования центрального участка фронта еще осенью 1941 г. и проводилась по прямому указанию» командующего группой армий «Центр», генерал-фельдмаршала Федора фон Бока и с «благословения» генерал-фельдмаршала Вернера фон Браухича: «По естественной инерции всяких действий она продолжалась и после их смещения в декабре 1941 г.»[75].

В дополнение к этой информации следует привести свидетельство В. Штрик-Штрикфельдта, активного сторонника привлечения русских кадров к войне против СССР: «Многие командиры фронтовых частей, а также офицеры в тыловых областях с первых месяцев похода в Россию пополняли свои редевшие части за счет добровольцев разных национальностей. Абвер адмирала Канариса пошел еще дальше: он планомерно формировал для своих целей небольшие национальные отряды и части… При штабе группы армий „Центр“ полковник, а позже генерал фон Тресков с разрешения фельдмаршала фон Браухича начал в виде опыта формировать русские части»[76].

Совершенно очевидно, что планы Браухича и Бока шли гораздо дальше создания РННА. Рейнхард Гелен свидетельствует: «Группа армий „Центр“ выступила с предложением восполнить потери личного состава за счет создания до апреля 1942 г. вспомогательных русских подразделений общей численностью до 200 тысяч человек. Командующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич расценил высоко эту инициативу: она могла сыграть решающую роль в войне. Но из этого ничего не получилось: Браухич и Бок в декабре 1941 г. были сняты со своих должностей»[77].

Таким образом, в случае с формированием РННА сошлись интересы трех сил: радикальных русских эмигрантов, армейской разведки (абвера и отдела «Иностранные армии Востока») и командования группы армий «Центр»…

В Смоленске Иванов поступил в распоряжение начальника абверкоманды-203, подполковника доктора Вернера фон Геттинг-Зеебурга (Кромиади именует его «очень милым человеком и большим другом русских»[78]). В начале марта 1942 г. Геттинг-Зеебург организовал встречу Иванова с командующим группой армий «Центр», генерал-фельдмаршалом Гюнтером фон Клюге, который уже был уведомлен о том, что абвером и отделом «Иностранные армии Востока» запланирована операция «Граукопф» (Unternehmen «Graukopf» — по псевдониму Иванова), утвержденная в Ставке Верховного командования[79]. Согласовав с Клюге все необходимые детали, Иванов ненадолго вернулся в Германию, чтобы собрать и привезти в Смоленск командное звено будущего формирования.

Смоленск — «столица» русского коллаборационизма

Нелишне отметить, что Смоленск во время войны стал своеобразной «столицей» русского коллаборационизма. Здесь находился штаб командующего группы армий «Центр», размещались органы немецкой военной разведки и контрразведки, а также дислоцировался штаб оперативной группы В полиции безопасности и СД. Кроме того, в Смоленске и в близлежащих к нему районах располагались лагеря для пленных солдат и офицеров РККА, откуда вербовались кадры для диверсионной деятельности; в районах области были организованы разведывательно-диверсионные школы и курсы[80]. В этом же городе с ноября 1941 г. по сентябрь 1943 г. на улице Западной Кольцевой (до войны — Дзержинского) в домах 20, 22, 24 и 26 дислоцировалась указанная абверкоманда-203[81].