Книга Сны драконов - Ольга Быкова

– Так, – протянул Левко, глядя на вершину одного из холмов.

У Лиски было хорошее зрение, да и у Наиры, видимо, тоже, поэтому расспрашивать, в чем дело, им не пришлось. На вершине холма, находившегося к ним гораздо ближе, чем хотелось бы, стояли люди. И это вряд ли были грибники из соседних селений.

Друзья замерли. За чахлыми деревцами здесь, на островочке, их пока, может быть, с холма и не видно, но двинуться дальше они не могли. А если преследователи спустятся пониже или выйдут на край болота, то не обнаружить беглецов им будет совсем трудно. А они уже начали спускаться….

Положение складывалось отчаянное. Все трое стояли, не шевелясь, и думали каждый о своем. Лиска вспоминала самое начало своего, может быть, совсем короткого путешествия. Мокрый лес, озеро, Русалку…

Русалку… Лисса шагнула к краю островка и, обращаясь к водной глади, позвала с отчаянной надеждой:

– Лаэллин, Лаэллин…

Колотилось сердце, отсчитывая уходящие секунды, и ничего не происходило… Вдруг, как тогда, страшной ночью, слегка вздрогнул сам воздух, а рядом послышалось скрипучее хихиканье:

– И кто здесь звал Речную деву?

Лисса обернулась.

На самом краешке острова сидела кикимора, небольшая, вполовину человеческого роста, вся какого-то непонятного темного цвета – и лицо, и тело, и одежда, – страшненькая, с маленькими ехидными глазками на сморщенной физиономии.

– Я звала. Мы в большую беду попали. Нам спрятаться нужно.

Кикимора снова захихикала.

– А что ты мне дашь за помощь?

Русалка, рассказывая Лиске о кикиморах, говорила о них как о самых опасных для человека тварях на болоте. Она предупреждала, что если случится договариваться с кикиморой, то расплачиваться нужно только тем, что есть с собой. Обещать что-нибудь дать или сделать в будущем нельзя – потом не отвяжется.

Девушка, не долго думая, вывалила все содержимое своего мешка на траву и уверенно сказала:

– Выбирай.

Левко и Наира в изумлении молча смотрели на эту сцену, а кикимора с живейшим интересом копалась в Лискиных вещах.

Сначала она схватилась за связку сушеной рыбы, потом взяла в лапу гребешок, бросила его, потрогала пальцем нож, подняла и потеребила запасную рубашку, поднеся к самым глазам пуговицы, и вдруг застыла… Приоткрыв рот, она глядела на оказавшуюся под рубашкой отрезанную Лискину косу, длинную, пушистую, светло-орехового цвета. Бросив все, она вцепилась лапой в косу, схватив ее посередине, и, повернув к девушке морду с горящими нетерпением глазами, неожиданно звонким голосом запросила:

– Подари мне это, подари.

Лисса кивнула:

– Дарю, забирай.

А дальше было вот что. Кикимора, зажав в лапе свою добычу, взвизгнула, подскочила и, сорвавшись с места, вихрем пронеслась по болоту вокруг острова, а потом встала напротив друзей прямо на поверхность воды, как на ровный пол. В левой лапе она держала перед собой горсть пуха с каких-то болотных растений.

Поднявшись на цыпочки, вытянувшись и подавшись вперед, она, смешно надув щеки, стала дуть на этот пух, который полетел во все стороны. Воздух неожиданно налился сыростью, захолодал и начал мутнеть и сгущаться. И уже минуты через две все болото было закрыто от посторонних глаз белой пеленой тумана. На высоте чуть выше роста он был густым и плотным, а над самой водой – легким и редким, почти прозрачным. И в этом тумане прямо перед друзьями продолжалось представление.

Кикимора плюхнулась на корягу, торчащую из болота, спустив ноги в воду, и плеснула по воде лапой. Образовавшаяся от этого небольшая волна неожиданно вздыбилась, заблестела и встала перед кикиморой подвижным текучим зеркалом. Та взялась за конец косы, тряхнула, отчего она распалась пушистым водопадом, и махнула волосами над головой.

Лиска с другом, открыв рты, наблюдали за происходящей на их глазах метаморфозой. Судя по выражению лица Наиры, она такое тоже видела впервые.

Оторвавшись наконец от «зеркала», кикимора обернулась к ним. Ее жуткая физиономия, в окружении ставших родными волос, заметно посветлела и превратилась в… ну, по меркам болотной местности, наверное, даже хорошенькую. Она сорвала и воткнула в волосы цветок стрелолиста и ожидающе глянула на людей. Лиска молча развела руками, изображая несказанное восхищение. Кикимора, сморщившись от удовольствия, подскочила на месте и нырнула в воду. Потом выскочила уже в некотором удалении от них, крикнула:

– Туман будет до ночи, дорогу увидите.

И исчезла окончательно.

Наира в волнении посмотрела на друзей и произнесла:

– Кажется, мы спасены. Я вам так обязана, не знаю как и благодарить… Однако сейчас нам придется поторопиться, чтобы к ночи выбраться из болота. Здесь где-то были посохи, нужно их взять – могут пригодиться. Дорогу я хорошо знаю, но осторожность все-таки не помешает. Хотя, надо сказать, нам здорово везет.

«И, правда, везет, – подумала Лиска и вспомнила о талисмане. – И опять ничего определенного не скажешь – помогает, не помогает?» А вслух сказала:

– Тогда пойдем побыстрее.

И кинулась собирать свои вещи, удивляясь неожиданному применению своих волос.

Закинув мешок за плечи, она взяла в руки корзинку и посох и двинулась вслед за Наирой.

Левко шел последним, готовый в любую минуту прийти на выручку, и старался запоминать немногочисленные ориентиры, а то мало ли… девчонки – народ ненадежный, а дорогу запоминать – так и вовсе бестолковый.

Наира же, вопреки Левкиным опасениям, оказалась хорошим проводником. Шла она довольно быстро и при этом ни разу не сбилась. Часто оглядывалась, проверяя, успевают ли друзья, дожидаясь их там, где было особенно опасно и подробно объясняя, куда можно поставить ногу.

Тропа шла то по кочкам, поросшим мелкими цветочками, то прямо под водой. Глубже, чем по щиколотку, правда, почти не бывало. Зудели над ухом вездесущие комары, пересвистывались какие-то птицы. Время от времени путники останавливались отдохнуть на клочках относительно сухой земли. На одной из остановок Лисса приоткрыла корзинку, чтобы посмотреть, как там живется Рушке. Навстречу ей высунулась любопытная мордочка. Наира, увидев это чудо, спросила:

– Кто это у тебя?

– Куница. Он еще маленький. Мальчишка подбил камнем, а я подобрала.

Наира с некоторым недоумением посмотрела на Лиску, а потом сообщила друзьям:

– Нам еще около часа идти до леса. Там отдохнем.

Все трое очень устали, но так хотелось оказаться на твердой земле, что последнюю версту они почти бежали, благо этот участок пути был не особо опасен. Наконец из тумана выплыли очертания поросшего густой травой берега. Вымокшие и усталые, едва ступив на землю, все трое, не сговариваясь, рухнули в теплую сухую траву.

Туман здесь был совсем редким. Солнышко, казавшееся пушистым сквозь дымку, пригревало, несмотря на наступающий вечер. Посвистывала где-то на берегу трясогузка, трещали крыльями стрекозы. На мягкой траве можно было бы нежиться битый час, если бы не промокшие насквозь ноги и совершенно пустой желудок. Первым, как самый сильный – или как самый голодный? – поднялся Левко: