Книга Вера Штольц и всего лишь несколько дней - Ольга Трофимова

Полина чувствовала, что за сегодняшнее утро какие-то странные имена и даты навсегда поселились у нее в голове и теперь танцуют лезгинку строго в соответствии с настоящими горскими традициями. Теперь все, о чем она мечтала – это чтобы гид-китаец немного помолчал. А Аполлинарию было все равно – он все слушал и слушал. И почему она до этого не замечала у него такой тяги к китайской истории?

Но вот и Аполлинарий засуетился и стал, как будто невзначай, поглядывать на часы – все равно запомнить это не было никакой возможности, а встречу в три часа никто не отменял. Видно было, что он уже не обращает внимания на слова гида, и его мысли целиком заняты предстоящим обедом с большим швейцарским боссом. Он решительно прервал гида на полуслове и стал вежливо раскланиваться, уверяя, что экскурсия получилась очень содержательной, и что они замечательно провели время и очень благодарны. Полина про себя возликовала – ну, наконец-то, господи!

По пути в отель они решили заехать в ресторан пообедать. Аполлинарий пребывал в отличном расположении духа – казалось, он совсем забыл о своем утреннем фиаско – и всю обратную дорогу был очень оживлен и беспрерывно болтал о разной китайской ерунде. У Полины от его болтовни окончательно разболелась голова, но она держалась, пыталась улыбаться и втайне про себя надеялась, что еда в ресторане не будет сильно ужасной.

Ресторан помог выбрать водитель – он на ломанном английском языке уверял Аполлинария, что европейцы могут там кушать совершенно спокойно и не опасаясь каких-либо нежелательных последствий. Аполлинарий не устоял перед такими доводами, и хотя вид ресторанчика особого доверия не внушал (скорее, это был не ресторан, а дешевая забегаловка без скатертей и с непонятным запахом внутри), они решили в нем перекусить. Вернее, решил Аполлинарий – и все это даже несмотря на робкие протесты Полины. После экскурсии он чувствовав себя почти китайцем, расхрабрился и стал настаивать именно на этом месте.

– Но, дорогая, где еще можно ощутить вкус экзотики, как не в Китае? Есть все время борщи и котлеты – это дурной тон, знаешь ли. И тебе еще нужно потренироваться в узнавании китайских блюд перед вечерним мероприятием. Или ты уже не хочешь идти со мной?

– Ах, милый, конечно, конечно, я хочу! И с радостью выслушаю все твои кулинарные советы, – Полина постаралась, чтобы в ее голосе было не слишком много сарказма. Все-таки, она не зря иногда тренировала актерское мастерство перед зеркалом – оно помогало ей скрывать, что она на самом деле думает. Вот и сейчас она желала Аполлинарию, как минимум, медленной, но неотвратимой кастрации. А что – вполне заслужил!

Они заняли столик в углу темноватого помещения, своим видом напоминавшим колхозный сарай где-нибудь в китайской глубинке. Через четверть часа к ним подошел официант с меню. Было видно, что лично он никуда не торопится, в отличие от Аполлинария, который уже начал проявлять признаки бурного нетерпения, что выражалось в характерном пофыркивании и мотании головой из стороны в сторону. Меню было на китайском, и Аполлинарий, для острастки попялившись в него пару минут, ткнул наугад в три приглянувшихся ему на вид картинки. Определить, что именно это за блюда, он, конечно, не смог. Полина с некоторой тревогой ждала возвращения официанта, и хотя Аполлинарий уверял, что выбранная им еда вкусна и несет в себе все достоинства китайской кухни, была готова отказаться от пищи и остаться голодной. Зато живой!

Но ее опасения были напрасными: среди принесенной для них снеди по факту значились сладкие куриные грудки во фритюре, свинина с арахисом и пекинская капуста с мятой и зеленым горошком. От капусты и сладких грудок Полина наотрез отказалась, а вот свинину умяла всю – быстро и без остатка.

Аполлинарий тоже ел с большим аппетитом, при этом умудряясь самому себе петь дифирамбы о том, что, дескать, в Китае с ним не пропадешь. Чем сильно раздражал Полину, которая теперь очень хотела пить – и лучше кофе. Но кроме чая здесь ничего не подавали – но чай, действительно, оказался на уровне. Так что, пришлось им и ограничиться.

Принимая во внимание, что их еще ждет званый обед, можно утверждать, что перекус вполне удался. Не стоило ведь набивать живот за свои кровные – если учесть, что скоро их будут кормить бесплатно.

Расплатившись по счету, они вышли из ресторана, где их все еще ждала машина. Таксист с широкой улыбкой на лице поинтересовался, понравилась ли им еда, на что Аполлинарий утвердительно и очень авторитетно кивнул. Дескать, а что, у кого-то есть сомнения?

До гостиницы было недалеко. Аполлинарий по дороге вдруг занервничал – оказывается, он только сейчас обратил внимание, что время-то уже поджимает. Он начал судорожно елозить в кресле такси и клясть на чем свет стоит автомобильные пробки, почти такие же безнадежные, как в Москве. Иногда он даже подпрыгивал и обращался за моральной поддержкой к Полине, дескать, ну помоги же мне! На что она равнодушно смотрела в окно и делала вид, что очень занята мыслями о высоком. Наконец, он смирился со своей участью и, приняв вид оскорбленного в лучших чувствах человека, замолк.

Впрочем, минут через пятнадцать они уже бегали по номеру, занимаясь каждый своим: Полина перебирала наряды, а Аполлинарий в который уже раз пытался завязать узел на галстуке по последней парижской моде. Но, конечно, у него получалось плохо. Однако он не отчаивался и предпринимал одну попытку за другой. Наконец, он плюнул на это безнадежное занятие и решил пойти без галстука. Оставалось только дождаться, пока Полина выберет окончательный наряд и оденется, и можно трогаться в путь!

И на этом мы пока оставим влюбленную парочку и перенесемся обратно в Москву, где разворачиваются события не менее интересные.

Глава третья. Мысли и не только

День рождения, наконец-то, закончился. Проводив гостей (последними ушли Романна Витольдовна и Нил Вахтангович), Вера осталась одна. Итогом дня стал ворох бесполезных подарков, огромная куча грязной посуды, напрочь расстроенные чувства и полное смятение в душе.

Вера готова была тут же расплакаться, но приказала себе не раскисать, а заняться делом – ей еще предстояло навести порядок не только в квартире, но и в собственной голове. Она начала с подарков – быстро кинула их в шкаф, постаравшись больше на них не смотреть. Может быть, если когда-нибудь руки дойдут, она еще вернется к ним, но только не сейчас. Потом наступил черед грязной посуды – это занятие оказалось не таким легким, как бы ей хотелось. Ей потребовался почти час, чтобы привести кухню в относительный порядок. Удовлетворенно оглядев сверкающие тарелки, блюда и столовые приборы со стаканами и рюмками, она с новой силой окунулась в свои мысли, стараясь рассуждать взвешенно и логично.

В итоге ситуация была такова – муженек укатил на Тайвань с какой-то теткой, которая имеет на него серьезные виды. И, судя по всему, последний загул – не единственный и не первый и, конечно же, не последний. Ее, Веру, ни муженек, ни его новая пассия серьезно в расчет не берут. Вера опять вспомнила, что он сегодня не поздравил ее с днем рождения, и ей страстно захотелось выбить ему все зубы. И не только их. Она сделала десять глубоких вздохов, как советовала одна серьезно продвинутая и модная женщина-психолог, и, мысленно насладившись видом выбитых зубов, перешла к анализу ситуации.