Книга Неупокоенные - Лорен Оливер

– Минна, прошу, не надо этого ребячества! Конечно, мне не плевать. Но у меня большие проблемы с деньгами. Да и тебе они пригодятся. – Она сделала еще глоток и почти допила содержимое кружки. Теперь все встало на свои места: потрепанные сумки, дорогая, но уже старая одежда, дырки на кофте.

Минна принялась заматывать скотчем другую коробку с таким напором, как будто связывала дикое животное.

– Тебе надо было выйти замуж за того парня – как там его звали? Еще косметикой занимался… Генри какой-то там…

– Гарри Фейрфилд.

– Тогда бы и проблемы с деньгами решила.

– У него сильно потели ладони, – вздохнула Кэролайн, – и вообще, нельзя же выходить замуж только из-за финансовых соображений.

Минна фыркнула:

– А не по этим ли соображениям ты «влюбилась» в папу?

– Минна, нет! Конечно, нет! – Кэролайн либо действительно была шокирована, либо мастерски притворялась.

– Он был на десять лет старше тебя.

– Все было довольно сложно… – Голос Кэролайн стал тише, и наконец-то разгладилась недовольная складка на лбу. – Я любила твоего отца. Правда, любила. Он просто был…

– Говнюком?

О, назвать его так – ничего не сказать!

– Трудным человеком. – Кэролайн снова нахмурилась и хотела сделать еще глоток, но чашка была пуста, только остатки апельсиновой мякоти прилипли к стенкам.

Минна открыла верхний ящик стола и тяжело вздохнула.

– Бумаги, конверты, открытки. Никакого порядка.

Она с силой захлопнула его и открыла второй. И удивленно выдохнула:

– Не знала, что у папы был пистолет!

– Пистолет?! – повторила Кэролайн.

Минна осторожно достала оружие двумя пальцами, как будто это был грязный носок.

– Не направляй его на меня, Минна.

– Я и не направляю.

– Пожалуйста, положи его, пока сама не поранилась.

Минна закатила глаза и вернула пистолет в ящик стола.

– На то, чтобы все это разобрать, уйдет не одна неделя.

Кэролайн стояла, уставившись в кружку. Потом подняла голову:

– У тебя остались хорошие воспоминания, связанные с этим домом?

– Нет, – отрезала Минна, но потом помолчала и добавила: – Если только парочка. Помнишь, как ты разрешала мне играть с мячом в коридоре наверху? И сама играла со мной. А когда на улице был дождь, мы вместе смотрели фильмы, лежа у тебя на кровати.

– Тебе больше всего нравился «Волшебник страны Оз». Ты хотела, чтобы и тебя тоже унес ураган.

– А еще я помню, как Трентон учился ходить. И потом повсюду следовал за мной. Это так бесило!

Элис вздрогнула. Ой, надеюсь, она не будет хныкать. Вы бы видели Трентона, когда Кэролайн только-только принесла его из роддома: мелкий красный комочек с тремя волосинами, торчащими посреди лба – самый уродливый младенец из всех, что я видела. А запашок стоял! Памперсы, отрыжка, пердеж! Полный отстой.

А вот Элис просто таяла от восторга. Я видела ее у детской кроватки, когда она думала, что я отвлеклась. Она наклонялась к ребенку, пела свои дурацкие песенки, бормотала и что-то ему шептала, как будто он мог ее услышать.

– Помнишь наши праздничные вечера под Рождество? Твой отец пел. А вы с Трентоном спорили, кто будет подвешивать на елку ангела. Я помню, как прекрасно ты играла на пианино…

– Я его ненавидела! – громко сказала Минна. Кэролайн аж рот открыла.

– Неужели? Но у тебя отлично получалось. Все говорили, что тебе прямая дорога в Джульярдскую школу. – Она попыталась стряхнуть несколько оставшихся капель себе на язык.

Минна свирепо уставилась на нее.

– Ты серьезно?! Да тебе и вправду на все плевать!

Глаза Кэролайн стали как блюдца.

– Не понимаю, почему ты так злишься, Минна. Мы же просто разговариваем…

Девушка злобно смотрела на нее.

– Выпей еще, мама! – наконец сказала она, а затем с силой хлопнула дверцей шкафа и пулей вылетела из кабинета.

Трентон

Пистолет, найденный Минной, разочаровал Трентона. Он надеялся увидеть черный и гладкий ствол, представлял, как круто он будет смотреться заправленным за пояс. И как круто будет выглядеть сам Трентон. Такой пистолет заставит всех подумать дважды, прежде чем наезжать на его владельца. С таким оружием можно сравнять счет в любом споре и превратиться из неудачника в классного парня.

Но отцовский пистолет был старым и очень тяжелым. За пояс он не влезал, да и если бы влез, то точно кое-что отстрелил бы Трентону. Он выглядел как экспонат в музее криминалистики. И к тому же Трентон не знал, был ли он заряжен. И как это проверить, тоже не имел понятия.

Он видел настоящий пистолет только один раз в жизни, на той ужасной вечеринке, где заработал свое постыдное прозвище. Многие думают, что авария была худшим событием в его жизни, но для Трентона она была как освобождение от мук.

Все, что было после, – боль, таблетки, металлические штыри, поддерживающие голень, проволока в челюсти и энергетические коктейли, которые вливались в него через соломинку и по вкусу напоминали песок, – было ужасно. Но сам момент аварии, этот страх, яркий свет и уверенность, что вот она, смерть, привел его в странное состояние покоя, который он не испытывал уже несколько лет.

«Вот оно», – подумал он перед тем, как раздался чудовищный скрежет металла. Потом была вспышка и тьма. А ему было хорошо и спокойно. Больше никаких неудач, никаких обломов, никакого одиночества, давящее, как полный мочевой пузырь, который никак не опустошить.

А потом он очнулся. Трентон раньше никогда не задумывался о самоубийстве, но тогда в больнице оно начало казаться единственным выходом. Простым, изящным и даже смелым.

В самоубийстве была целостность, решил он.

Можно было всадить пулю в голову через рот, но «русская рулетка» – это не выбор целостной личности. Если хочешь убить себя, надо быть уверенным на сто процентов. Шансы и сомнения – это для идиотов.

Именно это Деррик Ричардс предложил на вечеринке: всем сыграть в «русскую рулетку». Трентон отмалчивался, как обычно, и надеялся, что никто не заметит, что он не будет участвовать. Деррик был таким ослом, что стал играть. Да и его идиоты-дружки тоже. К счастью, он так напился, что не удержал равновесие, споткнулся в момент выстрела, и пуля угодила в окно. Потом кто-то отобрал у него пистолет, и все играли в карты на раздевание, не обращая внимания на то, что на улице стоял декабрь, и снег залетал сквозь пробитое стекло.

Он услышал смех наверху и быстро засунул пистолет обратно в ящик отцовского стола, где и обнаружил его после того, как Минна случайно о нем упомянула. Хотя, может, и не случайно. Может, она знала, что он собирается сделать, и подталкивала его к этому. Вполне возможно. Нет ничего хуже, чем быть прыщавым фриком с сестрой типа Минны. Наверное, она знает, что он все еще девственник.