Книга Весна любви - Нина Харрингтон

– Хотите знать мой девиз? Нужно использовать любую возможность. Мы как раз сегодня утром обсудили с Фрейей наш проект. Он обещает принести невероятный успех, вы согласны?

Скотт сморщил нос, и тяжелый хриплый вздох вырвался из его груди.

– Вы говорили с Фрейей?

– Да, конечно. Надо же было обсудить некоторые нюансы. Она, к вашему сведению, уже заплатила мне половину суммы. И знаете, что я еще вам скажу? Вашему отцу не терпится взглянуть на портрет! Он ждет не дождется, когда повесит его в зале среди всех остальных.

Она улыбнулась и окинула его бойким взглядом из-под пушистых ресниц. Миг – и камера уже запечатлела его удивленное лицо. Он даже понять не успел, как это произошло.

– Ну вот и отлично. А теперь в галерею!

– В галерею? – переспросил он с видом более чем несчастным.

– Да, конечно. Я с удовольствием взгляну на работы моих предшественников, а вы расскажете мне биографию семейства Элстром. Это будет просто супер!

Он прошептал что-то похожее на «супер», во всяком случае, первый слог был созвучен, и снова тяжело вздохнул:

– Только пообещайте больше меня не фотографировать.

– Без фотографий невозможно.

– Я ненавижу фотографироваться, – помрачнел он.

– Ладно-ладно. Но только в виде исключения. Однако взамен вам придется рассказать в подробностях, каким вы хотите видеть портрет.

– Никаким, – отрезал Скотт. – Рисуйте что хотите. А если желаете обозреть другие портреты, они развешаны на втором этаже. – Он указал на узкую деревянную лестницу, ведущую наверх. – Дамы вперед.

– Какой красивый стол! – сказала Тони, войдя в длинную узкую комнатку с деревянными панелями на стенах.

Этот громадный стол занимал большую часть пространства. Его поверхность была выложена мозаикой – дерево чередовалось с золотом, и все вместе производило впечатление немыслимой роскоши. Но, пробежавшись пальцами по поверхности, Тони заметила, как сильно время повлияло на качество дерева.

– Это настоящее матовое стекло? – поинтересовалась она, указывая на громадные окна, простиравшиеся от пола до потолка.

– Во время войны здание было сильно разрушено, поэтому часть стекол пришлось заменить дубликатами.

– Потрясающая работа!

Глубоко вздохнув, она спрятала руки в карманы пальто, чтобы хоть немного согреться. Ее глазам открылась самая необычная, самая восхитительная коллекция семейных портретов, какую только доводилось видеть в своей жизни. Она обошла весь зал, то и дело замирая перед каждой картиной, не в силах вымолвить ни слова от изумления. Правда, это продолжалось недолго. Вскоре она снова принялась оживленно болтать как ни в чем не бывало.

– Это, как я понимаю, далекие предки, основатели династии. Ух, какие они все бородатые! Суровые мужчины, настоящие первооткрыватели. Но вот этот, – она указала на один из портретов, – скорее человек умственного труда. Настоящий интеллектуал. Кем он был? Ученым?

Она обернулась, чтобы посмотреть на Скотта, но никого не обнаружила. Он стоял у двери, глядя в одну точку. Нет нужды хорошо разбираться в психологии, чтобы понять: с этим человеком что-то не так.

Его плечи были сильно напряжены, пухлые губы плотно сжаты, голубые глаза посерели, подобно тому, как лазурное безмятежное море в шторм меняет свой цвет. Все указывало на то, что Скотту не доставляет ни малейшего удовольствия находиться в этой комнате.

Это и неудивительно. Слишком многое пришлось пережить последние двадцать четыре часа. Отец в больнице, жуткое путешествие с Аляски в Лондон, которого он никак не ожидал. Ее бы подобное точно подкосило! Нужно быть к нему снисходительнее.

Она быстро отвела взгляд и внимательно вгляделась в следующий портрет. Очередной Элстром был изображен в строгом костюме. И в манере, которая наиболее свойственна самой Тони. Инстинктивно она почувствовала, что Скотт шевельнулся. На это указывал и шелест бумаг за спиной.

– Вы только взгляните на его позу, – жизнерадостно заявила она. – Ваш дедушка был при рожденным лидером. Такое властное лицо! Ну а мой дедушка прекрасно передал его качества.

Тони снова взглянула на Скотта, но он счел разглядывание писем куда более интересным занятием.

– Тем не менее мы, очевидно, подойдем к делу не так серьезно, да? – она подошла ближе. – Может, вынесем действие за пределы офиса? Я бы с удовольствием изобразила, как вы управляете парусом или стоите на вершине горы. Только скажите, чего вам хочется! Создайте безупречный образ!

– Создать безупречный образ, – промычал Скотт сквозь зубы. – Хорошо сказано. Вы, очевидно, это и пытаетесь сделать?

Ну все. Чаша ее терпения переполнилась.

– Между прочим, Фрейя и ваш отец с большим энтузиазмом отнеслись к моей работе над вашим портретом. Сами понимаете, моя семья не последняя в Лондоне. Взгляните на эти картины, кто их написал, по-вашему? Или вам не нравлюсь именно я? Уж поверьте, я умею не только закатывать фривольные вечеринки в нижнем белье.

Ее слова возымели действие. Во всяком случае, Скотт оторвался от бумаг.

– При чем тут ваша вечеринка? Мне дела нет до нее, веселитесь хоть в нижнем белье, хоть без него. Мое решение отменить контракт связано не с этим.

– Отменить? – Тони ушам своим не поверила. – Только не это. Фрейя сказала, что это дело не терпит отлагательств. Я взяла отпуск, только чтобы поработать. Вы не можете отменить контракт. Я не допущу этого. – Она указала на портреты. – Это вся ваша семья! Мой дедушка писал портреты ваших самых далеких предков, отец всю жизнь посвятил изображению своих современников. А теперь мой черед. Ведь вы не позволите прерваться традиции! Сами понимаете, нельзя просто так взять и оборвать связующую нить. Я напишу ваш портрет вне зависимости от вашего желания.

Она снова взглянула на Скотта, но он лишь скрестил руки на груди и устало закрыл глаза.

– Ладно, повторю еще раз, хотя это должно было дойти до вас с первого раза. Я не заинтересован в том, чтобы мое лицо смотрело с этой стены. У меня нет времени сидеть и ждать, пока вы нарисуете каждую мою морщинку и складочку. Что касается денег, забирайте ваш гонорар и идите домой. Можете считать это благотворительностью. Пожертвованием в фонд голодающих художников.

– Вы серьезно? – возмутилась Тони. – Я специально приехала в центр Лондона, только чтобы узнать, что вы изменили свое решение?

– Я не менял своего решения. Сколько можно повторять? Мне этот портрет не нужен. В этом заинтересована моя сестра, но не я.

– Но контракт подписан! – Тони удивленно подняла брови и тоже скрестила руки на груди.

– Ничего страшного. Можно подписать, можно и отменить. О чем вы переживаете? Вы получите ваши деньги.

– За просто так? – ахнула она.

– За просто так. Сегодня же переведу их на ваш счет, можете прийти в банк и забрать. Договорились, мисс Балдони?