Книга Ставка в чужой игре - Мэтью Квирк

– Он не понимает! – крикнул брат из кухни. – Он думает, что это шутка. Не трогайте его! Он тут совершенно ни при чем.

Когда меня отодвинули в сторону, я посмотрел на Джека. Он стоял в кухне, глубоко расстроенный. Сперва я принял это за стыд, потому что он предал меня, когда я сделал шаг навстречу.

– Господи, Майк, – сказал он, – прости. Наверное, у тебя были причины думать, что это подстава, но все по-настоящему.

Пока тип в очках удерживал меня в сторонке, второй после недолгой борьбы скрутил Джека, поливая его руганью с ирландским акцентом. Потом Линч подошел и ударил Джека пистолетом по лицу. Джек застонал и упал на колено. Линч врезал ему еще, теперь уже в висок, и Джек рухнул.

Я вывернулся из рук державшего меня бугая и, не думая ни о чем, бросился на Линча с воплем «Не трогайте его, сволочи!». Я врезался в него, прижав к стойке. Двое бандитов тут же схватили меня. Джек лежал ничком, из раны над бровью вытекала кровь.

Линч подошел ко мне, холодно и оценивающе осмотрел, потом ударил рукояткой пистолета в скулу. Мир на мгновение потемнел, из глаз посыпались искры, и я ощутил нарастающее давление в носовых пазухах. Я застонал. Пока я моргал, борясь с болью, Линч пошарил у меня в кармане и вытащил бумажник.

– Майкл Форд, – прочел он и взглянул на Джека. – Понятно. Это семейный бизнес. И вы живете на Хауэлл-авеню. В Дель-Рее. Все верно? Милый райончик. Заходили когда-нибудь в «Дэйри годмазер»?[18]

– Что?

Он вздохнул, словно не владел ситуацией.

– Так что у вас с головой? Комплекс мученика? Зачем вам ввязываться в этот дерьмовый спектакль? – Он показал на Джека пистолетом. – Поздравляю. Теперь вы тоже в этом участвуете. Похоже, вы очень дружные ребята, поэтому слушайте внимательно. Ваш братец либо сделает все правильно, либо в следующий раз мы его убьем. Вы меня поняли?

– Вы не посмеете.

Он наклонился, положил палец на спусковой крючок и прижал пистолет к руке Джека.

– Поняли?

– Да.

Он забрал мои водительские права, сунул бумажник обратно в карман и направился к выходу. Его подручные швырнули меня на книжные полки – мне даже дыхание перекрыло. Пока я вставал, хватая ртом воздух, они ушли.

Я поковылял к двери, надеясь разглядеть номер их машины, но остановился и посмотрел на Джека. Автомобиль завелся и уехал. Джек перекатился на спину. Я сел рядом с ним на пол, прислонился к стене и приподнял ему голову.

– Прости, Майк, – сказал он. – Я не хотел, чтобы это и тебя коснулось. Я ведь просил сидеть наверху. Мне никак не выбраться из этого дерьма.

– Все нормально, Джек, – ответил я и вытер у него кровь под глазом. – Не думай сейчас об этом. Все будет хорошо.

Я не верил в это, но что еще мог сказать? В голове вертелась лишь одна мысль: Линч знает мой адрес. Теперь он придет за мной.

* * *

Ночь я провел вместе с Джеком в отделении скорой помощи. Шесть часов и десять швов. Мне требовались ответы, но брат бо́льшую часть ночи проспал. Когда рано утром он проснулся, я передвинул стул к его кровати.

– Мы поедем в полицию, Джек.

– Я пробовал. У них есть информаторы среди копов. Вот почему они приехали ко мне.

– Кто они?

– Не знаю.

– Не вешай мне лапшу, Джек. Ты же работал на них.

Он взял с подноса возле койки пластиковую бутылочку с соком и сорвал фольгу.

– У меня был только номер телефона. Никаких имен.

– А где ты с ними встречался?

Джек напрягся и кое-что вспомнил: станция метро, библиотека, бутербродная. Только в общественных местах, и всегда анонимно.

– Мой телефон в брюках, – вспомнил он. – Там есть их номер.

Я потянулся к брюкам, но передумал.

– Забудь об этом, – сказал я и откинулся на спинку стула. – Не желаю в этом участвовать. Всякий раз, когда моя жизнь приходит в норму, ты пытаешься втянуть меня в нечто подобное. Тот парень забрал мои права. Он знает мой адрес, и где я сплю, и где Энни спит. Они сказали, что теперь это дело висит и на мне. Что это значит?

– Неужели ты не мог просто уступить? – спросил он, закрыл глаза и поморщился, скрывая боль.

– Богом клянусь, Джек, – заявил я, вставая и нависая над ним, – если это повесят на меня, то я…

Отодвинулась занавеска, вошел фельдшер. Не важно, насколько оправданна ваша позиция, – вас никогда не поймут, если вы будете орать на человека в окровавленных бинтах, лежащего на больничной койке.

У Джека нашли легкое сотрясение, но никаких серьезных травм. Фельдшер вручил Джеку пару рецептов и счет на две тысячи долларов, и его выписали. Я сел за руль, остановился по дороге, чтобы купить Джеку лекарства, потом отвез его домой.

– Оклемаешься без меня? – спросил я, когда он поднимался по ступенькам.

– Да. И прости, что втянул тебя в это. Я обо всем позабочусь, Майк. Наверное, сам заслужил за попытку поступить правильно. Езжай домой и ни о чем не волнуйся. Я не шучу.

Добряку во мне хотелось сказать Джеку, что я помню его поддержку. Мы росли, когда отец сидел в тюрьме, одевались в обноски от Армии спасения, кормились талонами на бесплатные обеды, все городское хулиганье не давало мне прохода, и Джеку не раз крепко доставалось, когда он меня защищал. Но и я не однажды вносил за него залог и брал на поруки – чаще, чем мне хотелось. Сейчас все вышло на другой уровень. Мне было что терять, и очень много. Что я мог сказать? Я не знал, а после ночи в больнице еще и слишком вымотался, чтобы об этом думать. Я велел брату немного поспать, а сам направился к метро, чтобы поймать первый, еще предрассветный поезд к дому.

* * *

Я сел на кушетку и закрыл глаза.

– Ты только что вернулся? – спросила Энни, спускаясь по лестнице. – Господи, Майк, сейчас же середина недели.

– Извини. Когда ты с Джеком Фордом, то каждый день – суббота.

Она резко вдохнула, увидев синяк у меня на щеке:

– Подрался в баре?

– Побочный ущерб. Несколько жлобов наехали на Джека.

– И где вы были?

Не сомневаюсь: она предположила, что все произошло в какой-нибудь придорожной забегаловке, и это было менее страшно, чем правда. Я встал.

– В одном паршивом месте.

Я не лгал и лишь опустил кое-какие подробности.