Книга Победа на Янусе - Андрэ Нортон

Шенн гладил животных по холке, покрытой жесткой шерстью, стараясь снять с них напряжение и давая тем самым сигнал, что надо немного подождать. Но теперь он сомневался в их послушании. Вообще набег на лагерь, занятый противником, казался ему безумной идеей, и Шенн даже удивлялся, как он мог согласиться на подобное безумие. Однако он по-прежнему шел рядом с Торвальдом, даже позволил тому добавить ему дополнительный груз, такой, например, как жесткий мешок, набитый листьями, зажатый в эти минуты у него между колен.

Торвальд уверенно шагал вперед, всматриваясь на запад, где он надеялся «окопаться». Шенн по-прежнему ожидал еще одного сигнала, как вдруг из лагеря раздался жуткий звук, способный привести в ужас любого. Этот протяжный вой не мог исходить из горла нормального живого существа, человека или зверя. Шенн ощутил боль в барабанных перепонках, а вой постепенно затихал, отдаваясь мощным эхом, чтобы прозвучать опять, на этот раз с еще большей силой.

Росомахи, казалось, обезумели. Шенн видел, как они убивали своих жертв в лесу, однако подобный всплеск злобной ярости он заметил у них впервые. Они словно отвечали страшному призыву из лагеря, опустив головы и издавая протяжные вопли, прикрывая морды лапами. И вот оба животных резко остановились, затем миновали первое строение, а потом исчезли в непроглядной мгле. В нескольких футах справа Шенн увидел какую-то искорку; Торвальд уже был готов идти, так что у Шенна не оставалось времени подозвать к себе животных.

Он то и дело ощупывал шарики из влажного мха в своем травяном мешке. Пропитанные едким химическим веществом, они заглушали затхлую вонь от трогов, разносимую ветром по территории лагеря. Шенн приготовился швырнуть первый катышек мха в ослепляющий их огонь и наконец бросил его четким, отработанным движениями. Мох вспыхнул в огне, потом свернулся и тотчас же потух.

Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что из воздуха появилась ракета; так что эффект оказался куда лучше, нежели ожидал Шенн.

Второй шарик — искры… вспышка… потух. Первая «ракета» упала на землю рядом со станцией связи; мощь от ее воздействия была такова, что легковоспламеняющиеся стены станции вспыхнули с невероятной силой. Шенну почудилось, что вокруг сооружения разлетелись ярко-красные брызги. Еще через секунду он хорошенько прицелился, и всю землю на два фута вокруг объяло пламенем.

Вновь раздался жуткий вой, от которого у Шенна чуть не лопнули барабанные перепонки. Он совершил третий бросок, четвертый. Невероятное чувство духовного подъема овладело им, ибо в эти мгновения ему казалось, что он выступает перед огромной аудиторией. В отблесках огненных луж беспорядочно метались троги, их уродливые тела отбрасывали странные тени на стены здания. Они пытались погасить огонь, но Шенн уже по своему опыту знал, что один зажженный шарик, ударяясь о другой, тотчас воспламеняет его, как и третий, и четвертый, и пятый, поэтому этот костер будет гореть до тех пор, пока не выжжет все, находящееся поблизости.

Тут и Торвальд принялся за дело. Внезапно один из трогов резко остановился, судорожно сжался, словно пружина, и перелетел через пожарище. Его обуглившиеся ножки угодили в своеобразное лассо, изобретенное Торвальдом в первую ночь его знакомства с Шенном. Тогда Торвальд прикрепил к концу виноградной лозы по довольно тяжелому круглому камню. Торвальд продемонстрировал эффективность своего устройства, уложив одним ударом маленького лесного «оленя», животного достаточно быстрого, чтобы чувствовать себя в полной безопасности как от человека, так и зверя. И теперь трог попался в ловушку, как тот олененок.

Швырнув свой последний огненный шар из мха, Шенн стремительно переменил позицию, переместившись к востоку от лагерных строений. Там он вступил в бой с врагом с помощью еще одного примитивною оружия, изобретенного Торвальдом: копий, которые он бросал во врагов изо всех сил. Эти копья были намного опаснее обычных, так как их концы были объяты пламенем. Может быть, эти «ракеты» никого не убили, но могли тяжело ранить. Множество копий угодили в искривленные, покрытые панцирем спины трогов и в их незащищенные брюшки, представляющие собой отличную мишень. Одна из жертв Шенна уже валялась на земле, отчаянно суча ножками, что говорило о том, что этот противник очень серьезно ранен.

Огненные шары, копья… Торвальд продолжал свое убийственное занятие. Теперь он с каким-то неистовством устроил на поле боя целый ураган из тонких, но довольно увесистых стрел с круглым глиняным катышком у каждой на конце. Большинство этих стрел угодили в цель, как и предполагали терранцы. И они уже не обращали внимания на вонь. Ибо зловоние, издаваемое жукообразными, смешивалось с кислотой, саднящими горло ядовитыми парами, исходящими из горячего источника. Оказывали ли эти едкие пары такое же неблагоприятное воздействие на дыхательные пути трогов, как и на людей, нападающие сказать не могли, но они надеялись, что такой сильный обстрел вызовет у врагов серьезное замешательство.

Шенн начал выпускать стрелы более аккуратно, стараясь во что бы то ни стало поразить цель. Он понимал, что рано или поздно их боеприпасы кончатся, хотя они с Торвальдом все свободное от сна время в течение нескольких дней посвятили его изготовлению и испытанию. К счастью, в лагере у трогов не было энерголучевого оружия. Кроме того, они находились слишком далеко от своих тарелок, а подняться к ним за оружием не могли.

Но трогам все же удалось постепенно прийти в себя и сосредоточиться. Огонь из бластеров озарил сумерки. Теперь пришельцы распластались на земле, посылая нескончаемую полосу огНя по периметру лагеря. Темный силуэт возник между Шенном и ближайшей к нему поляной горящего мха. Терранец поднял было копье, но тут ощутил едкий запах росомахи, разгоряченной жаркой схваткой. Шенн тихонько свистнул, подманивая к себе зверя. Ведь его животные были в страшной опасности под яростным огнем трогов.

Квадратная голова шевельнулась. Шенн заметил, как сверкают глаза на покрытой шерстью морде; Тагги это или его подруга? В конце концов жуткая смесь зловония трогов и химических веществ, носящихся над лагерем, могла привлечь к себе росомах. Животное закашлялось и побежало на запад мимо Шенна.

Хватит ли Торвальду времени и возможности совершить запланированный им налет на лагерный склад провизии? В такой суматохе время летит незаметно, и Шенн сомневался, что Торвальд сможет выполнить задуманное. И он начал считать, вслух, громко, как они и договаривались. Когда он досчитает до ста, это значит, что он должен начать отступление; когда досчитает до двухсот, то он должен бежать к реке, что протекала в полумиле от лагеря.

Широкий ручей привел бы беглецов к морю, береговая линия которого изрезана неровной бахромой фиордов, весьма богатых великолепными убежищами. Троги редко изучали какую-либо территорию пешком. Для них пуститься в пешее путешествие было равносильно угодить в руки терранцев, на которых они же и охотились. А их летательные аппараты могли прочесывать территорию с воздуха, и видели они из них только скалы, поросшие диким лесом. И больше ничего…

Шенн досчитал до ста. Дважды за это время его заставил зажмуриться заряд, выпущенный из бластера и разорвавшийся совсем близко от него. Однако большинство зарядов пролетали над его головой. У Шенна кончились все его копья, кроме одного, который он сохранил, надеясь поразить свою последнюю мишень. Один из трогов, отделившийся от остальной группы и командующий обстрелом, оказался как раз напротив Шенна. Какая превосходная возможность поразить командира трогов! — подумал Шенн, тотчас избрав его своей жертвой.