Книга Вирус бессмертия - Дмитрий Янковский

– Понял, чего ж тут не понять, – согласился шофер.

– Хорошо. Отличный ты водитель. Премию тебе выпишу. Только не увязни тут! Даже не вздумай увязнуть!

Перед выездом на дорогу забуксовали, но Сердюченко, отбросив на затылок фуражку и утирая пот, все же вывел машину из прорытых колесами ям.

– Так что? – спросил он. – В «Дирижабли»?

– Да, – ответил Дроздов. – Знаешь там камнеобрабатывающий завод? Вот туда и гони.

Водитель тронулся в сторону Долгопрудного, украдкой бросив взгляд на полыхающий терем. Мотор «эмки» взревел, набирая обороты, Сердюченко переключился на третью передачу и все внимание перенес на дорогу.

– Под прошлый Новый год совсем снега не было, – вздохнул он. – А нынче во как завалило. Прямо беда.

– Запивки что, совсем никакой нет? – поморщился Максим Георгиевич, отворачивая колпачок фляжки.

Только что выпитая порция спирта уже растеклась по жилам горячей размягчающей волной. И захотелось еще, чтобы уж совсем стало хорошо. Все! Покончено с этим чертовым Богданом. Покончено! Только теперь Дроздов признался себе, что пленник, голодный и бессильный, напугал его. Максим Георгиевич представил себе, как гордец Громов сейчас ползает, вереща, по подвалу, и кашляет горячим дымом, и кожа на нем поджаривается и лопается, выпуская вскипающую от огня кровь. И злорадно усмехнулся. Так ему!

Сердюченко что-то сказал, но Дроздов не расслышал. Ненависть ко всему, что его окружало, росла в нем с бешеной скоростью.

«Бежать! Бежать! Это все из-за них. Из-за большевиков…» – подумал он и чуть не выругался вслух. И сам испугался того, что слово сорвется с губ, а Сердюченко возьмет и стукнет наверх.

– Так что? Нет запивки? – повторил Максим Георгиевич.

– Не-е! – помотал головой Сердюченко. – Я же сказал. Была бутылка с водой под сиденьем, да лопнула от мороза, пока машина стояла.

Под рев мотора энкавэдэшник глотнул, закашлялся и захрипел, заворачивая крышку. Снег пошел гуще, и пришлось снизить скорость, так что к камнеобрабатывающему заводу подкатили, когда часы Дроздова показывали полночь. В запертых воротах подвывал ветер, в сторожке горел электрический свет.

– Посигналь, – приказал Максим Георгиевич.

«Эмка» трижды крякнула клаксоном, дверь сторожки распахнулась, выпустив облако пара и худого охранника в длинном тулупе. Он молча отпер замок и впустил машину на территорию завода, внимательно рассмотрев пропуск.

– Заведешься на морозе-то, а, Сердюченко? – спросил Дроздов, открывая дверцу.

– Постараюсь. А коль чего, так сторож поможет толкнуть.

– Тогда глуши мотор. – Он сунул руки в карманы и спросил у охранника: – Где начальник?

– У себя в кабинете. Сегодня завод не работает, но он там. Ожидает.

– Проводи.

– Не могу я пост покидать.

– Твою мать! – рассвирепел энкавэдэшник. – А ну быстро веди, не то я тебя прямо здесь расстреляю! Или в лагерях сгною. Не понял, что ли, с кем разговариваешь? Распоясались!

Они прошли через главную проходную и поднялись по темной лестнице в административную часть. Максим Георгиевич пнул дверь кабинета, через которую пробивалась полоска света. Сторож поспешил вернуться на пост.

– О! Товарищ Дроздов! – подскочил из-за стола пухленький низкорослый человечек с белой опушкой вокруг блестящей лысины. – Очень рад вас видеть! Присаживайтесь, я сейчас чай поставлю…

– Водички дай, – энкавэдэшник опустился на стул и распахнул каракулевое пальто. Шапку, осыпанную крупой таящего снега, он бесцеремонно бросил прямо на стол.

– Что? – не понял начальник.

– Воды, твою мать! Простой воды, в стакане!

– А! Сейчас-сейчас! – Хозяин кабинета засуетился, бросился к графину, налил полный стакан и протянул гостю.

Дроздов достал фляжку и смешал спирт с водой. Выпил, поморщился, налил еще стакан воды и запил. Щеки его раскраснелись, как от долгого бега на лыжах.

– Образцы приготовил? – Он утер рукавом выступившую слезу.

– Конечно! Вот они, Максим Георгиевич. – Начальник услужливо достал из стола четыре небольших каменных плитки разных цветов и разложил на столе перед энкавэдэшником. – Очень хорошие образцы. Лучшие. Мы такие использовали для отделки метро.

– Да плевать мне, на что вы их там использовали. – Дроздов взвесил на ладони каждую плитку. – Лучше скажи мне, в природе где такие камушки встречаются?

– В смысле? В каких регионах? – осторожно уточнил толстячок.

– Что за идиотов назначают в начальники производства! Я спрашиваю, в каких местах добывают подобные камни. В горах, в низинах, в болотах? Где?

Хозяин кабинета сглотнул и присел на краешек стула.

– Ну, что касается мрамора, то это по сути крепко слежавшийся известняк. Он образовался на дне древних морей. Гранит же имеет более плотную, вулканическую структуру. Эти образцы гранита из Ленинграда.

– А что у вас есть из высокогорных пород?

– Смотря о каких горах идет речь, – глаза начальника снова забегали от неуверенности и страха.

– Я же сказал! О высоких!

– Памир, Тибет?

– Ну, допустим, Тибет, – изображая равнодушие, уточнил Дроздов.

– Ну, там иногда встречаются базальтовые слои.

– Тибет. Так-так, – Дроздов побарабанил пальцами по столу. – А у вас есть базальт?

– Нет, – начальник цеха покачал головой и шмыгнул курносым носом. – Это же не отделочный камень, Максим Георгиевич!

– Ладненько. – Дроздов добавил в голос металла и вонзился взглядом в мягкое добродушное лицо заводского управленца. – Даю срок до завтрашнего вечера. Можешь объявлять аврал, тревогу, что угодно. Но завтра к семи часам вечера мне нужен базальтовый куб. Примерно вот такого размера. – Максим Георгиевич развел руки чуть меньше метра. – И еще один вот из такого гранита. Бывает гранит в горах?

– Бывает, – толстячок озадаченно потер нос.

– Ну вот и отличненько! Так и порешим. Два кубика, значит, к завтрашнему вечеру. Один из базальта, другой из гранита. Постарайся не привлекать к этому делу лишних трудящихся. Списочки участников передашь мне вместе с готовой продукцией. И еще: позвони утром в аэроклуб Пантелееву, узнай точный размер граней. Он скажет вернее меня. Все понятно?

– Да, товарищ Дроздов! Понятно, – начальник камнеобрабатывающего завода наклонил голову. – Только где же мне взять базальт?

– Закажи в срочном порядке! – небрежно посоветовал Максим Георгиевич. – Дай бланк заказика, я завизирую от себя. Так пойдет быстрее.

Хозяин кабинета порылся в папке, дрожащей рукой протянул нужную бумажку и чернильницу с пером.

– Вы меня не поняли, товарищ Дроздов, – упавшим голосом сказал он.