Книга Когда поверишь, тогда и увидишь - Уэйн Уолтер Дайер

Наше будущее формируется мыслями, которые посещают нас чаще всего, мы в буквальном смысле становимся тем, о чем думаем, и все мы наделяемся даром самостоятельно писать свою историю. Для меня это так близко к абсолютной истине, как ничто другое. В моей притче «Дары Эйкис» Эйкис говорит: «Нет пути к счастью, счастье само — путь».

* * *

Мои мысли всегда создавали мой мир. После того как моя мать успешно воссоединила свою семью, мы жили в восточной части Детройта. Я провел много вечеров, глядя шоу «Сегодня вечером» со Стивом Алленом по крошечному черно-белому телевизору «Адмирал», пока все остальные спали. Мне нравилось шутовство Алле-на. Сидя в маленькой гостиной на Моросс-роуд, я представлял себя самого в этой программе и мысленно практиковался в беседах со Стивом Алленом. Я фактически разрабатывал сценарии, редактируя то и это в своей беседе, воображая себя гостем на шоу.

Но в мыслях я представлял себя не тринадцатилетним мальчиком; я появлялся на экране и обсуждал вещи, которые считал правильными, в образе взрослого. Большинство из этих моих мысленных появлений в передаче концентрировались вокруг моих убеждений, которые уже тогда заключались в том, что мы способны сами выбирать свою судьбу, что мы способны заставить других смеяться. Эти мысли были настолько реальны для меня, что я рассказывал своим братьям и друзьям, о чем собираюсь вести речь в следующем шоу «Сегодня вечером».

Они считали меня ребенком с буйной фантазией, всегда питающим в ином мире, и, потакая мне, чтобы отстал, снимались более прозаическими вещами.

Но отношение других людей никогда не влияло на мои внутренние образы. Сколько себя помню, я был способен входить в этот мир «чистой мысли», и он столь же реален для меня, как мир формы для всех нас. Много раз в детстве я заранее знал, что произойдет со мной, потому что так часто переживал это в своих мыслях. Будучи юношей, я никогда не пользовался этой способностью и со временем перестал рассказывать об этом другим.

Как я уже упомянул во введении, вернувшись в 1974 году в Нью-Йорк после опыта трансформации на могиле отца, я знал, что в моей жизни предстоят большие перемены. Хотя мне нравилась работа преподавателя в университете, что-то внутри меня подсказывало, что мне нужно уволиться по собственному желанию, что нужно изменить курс и двинуться в совершенно ином направлении.

Я почти год боролся с идеей уволиться и отказаться от опоры в виде чека, выдаваемого два раза в месяц. В моем мозгу рисовались чудесные образы. Я видел себя беседующим с каждым американцем насчет идей, которые изложил в своей только что оконченной книге «Ваши ложные зоны». Я мысленно мог видеть, что книга обещает быть очень успешной. И вот однажды на докторском семинаре я объявил, что очень скоро покину университет и займусь собственным делом. Объявив это, я был в шоке. Я ведь еще только предварительно обсуждал это в семье и вдруг публично объявил обо всем. Видимо, моя форма подчинилась невидимой силе моего внутреннего мира.

Наступил день, когда в моей голове возникла очень ясная картина. Я увидел себя совершенно одиноким в своем предприятии, без каких-либо гарантий и все-таки безмятежным как никогда в жизни. Я понял, что это тот самый день, когда через несколько часов я официально уйду в отставку и больше не смогу рассчитывать на зарплату.

Приехав в университет, я немедленно направился к декану. Я не сказал ни жене, ни кому-либо в семье, что это тот самый день. Утреннее видение сделало это ясным для меня. Весь процесс моего вхождения в кабинет декана был ментальным. Одни только мысли. Одни только мне доступные видения. Одни только образы себя самого, которые я не мог стереть. Я едва мог поверить, что это я. Вот я жду возможности объявить декану, что я ухожу в отставку, которая вступит в силу через несколько недель, по окончании текущего семестра.

Наш разговор был короткий. Я сказал, что хочу уйти и заниматься тем, во что искренне верю. Он попросил меня еще раз подумать и обсудить это с семьей и коллегами, но я заявил, что это уже свершилось в моем разуме — моих мыслях — и что осталось лишь выполнить формальное воплощение в физическом мире. Декан указал мне на все опасности, насколько маловероятно, что я смогу прожить за счет книг и выступлений и что вернуться на должность, от которой я отказываюсь, будет чрезвычайно трудно из-за переизбытка профессоров и недостатка вакансий в академическом мире. Я ответил, что осознаю риск и что это одна из причин того, почему я решил так повернуть свою жизнь. Я направлялся по пути, который Роберт Фрост назвал «Дорогой с наименьшим движением»:

Две дороги расходились в лесу, и я

Выбрал ту, по которой меньше ходят,

И это всё перевернуло.

Покинув кабинет декана, я пошел к себе, внутренне сияя. Я был свободен, свободен уверенно двигаться в направлении своих мечтаний.

Я почистил свой письменный стол, сделал некоторые объявления своим студентам и ассистентам и поехал домой, с невыразимым ощущением, что совершаю самый важный шаг в своей жизни. Вот я, никому не известный, оставляю надежное место, чтобы рассказать миру о своих идеях в своей новой книге. Однако я был в экстазе, потому что мысленно видел все это прежде, чем пережил в мире формы.

Я обсудил свое новое положение с женой и дочерью, и они полностью поддержали и подбодрили меня. Поскольку я всегда был ответственным человеком, всегда выполнявшим свои финансовые обязательства, я положился на себя, не беспокоя свой разум картинками неминуемого финансового краха семьи. Мы воспользуемся своими сбережениями, если нужно будет, я одолжу денег; в случае необходимости мы сможем сократить некоторые статьи расходов. Семья была в полном согласии со мной: деньги не должны быть поводом уклоняться от своего счастья. Домашние, казалось, знали, что именно к счастью лежит мой путь, и, как это почти всегда бывает с любящими людьми, не только поощряли меня, но как будто испытывали то же интуитивное чувство, что все будет прекрасно. Они тоже были готовы пойти на риск, зная, что в результате этих усилий мы все станем счастливее.

Каждое препятствие, встречавшееся на моем пути, оборачивалось благоприятной возможностью. Мне сообщили, что моя книга выйдет минимальным тиражом и что, даже если я разверну широкую рекламу в средствах массовой информации, ничего хорошего из этого не выйдет, так как книжные магазины не захотят затовариваться моей книгой. Тогда я решил выкупить большое количество экземпляров и рассылать людям самостоятельно. Я буквально стал своим собственным дистрибьютером.

В 1976 году я сдал часть тиража в книжные магазины по всей Америке на комиссию, и как раз в это время в мою жизнь вошли некоторые замечательные люди. Одна из них, Донна Гаулд, стала такой горячей моей сторонницей, прочитав мою книгу, что тратила свое личное время, помогая мне заключать договора по всей стране. Донна знала, что я оплачиваю большинство своих расходов из собственного кармана, и вложила множество часов своего времени и тонны своей энергии в помощь мне.

Мой издатель обретал все большую веру в меня, видя результаты моего возбуждения в отношении этого проекта. В скором времени я отправился на своей машине в путешествие по городам и весям, выступая на ток-шоу и раздавая интервью местным газетам.