Книга Костер для инквизитора - Александр Мазин

– Ты это Ван Дамму скажи,– ханурик оказался не без чувства юмора.– А я считаю до двух. Раз…

– На, пидор, подавись! – Туча швырнул бумажник на асфальт.

– Подними.

– Отсоси!

– Раз…

– А за ще…

Звук не громче щелчка пальцами. Лязг отыгравшего затвора. На левой стороне бархатного пиджака образовалась черная дырочка, а сам хозяин пиджака медленно сполз наземь и утвердился у колеса машины, которую ему уже никогда не поменять.

– Подними,– велел убийца второму.

Тот не стал искушать судьбу. Но когда ханурик, уронив бумажник в карман, повернулся спиной, Кирикеров быстро сунул руку за пазуху.

Пф-ф! – и, отброшенный на капот, он соскользнул вниз, навсегда забыв о мести, а убийца быстро, но без излишней торопливости, зашагал в сторону Суворовского. Так спокойно, будто не сомневался: никто на площади перед «Октябрьским» не заметил происшедшего.

– Круто,– пробормотал Андрей, провожая взглядом сутулую спину в брезентухе. Сразу вспомнился помоечный плащик и ожидание пули. Только этот, похоже, пули не боялся. Если это заказуха, то выполнена она довольно странно. Как-то… нагло.

– Что он с ними сделал? – шепотом спросила Наташа.

Вместо ответа Ласковин потянул ее за руку.

– Пошли отсюда.

С нашей ментовни станется: повесят на него этих жмуриков – Ростик не отмажет. Тем более Андрей на крючке после прошлогодних игрищ.

– Мы ничего не видели,– сказал он, когда сели в машину.– Ничего не видели и ничего не знаем, ясно? – Сунул в рот пластинку «Орбита», чтоб отбить запах проглоченной стопки.

Наташа кивнула.

Праздновать они не поехали. Какой уж тут праздник?

А «престижное жюри» Наташу прокатило. Что, впрочем, ее даже порадовало.

Глава пятая

Представительный мужчина расхаживал по комнате, тиская в потной руке телефон. Упитанный ротвейлер суетился вокруг, путаясь под ногами. Хозяин то и дело сердито отпихивал его ногой.

– Геннадий Витальевич! – оскорбленным тоном говорил мужчина.– Я не могу позволить, чтобы меня грабили.

– А я,– пробубнила трубка,– не могу перетрясти весь рабочий класс Ленинграда только потому, что вам этого захотелось! И я не понимаю, на чем базируется ваша уверенность, что грабитель – не переодетый боевик конкурента?

– На моем чутье,– сердито буркнул мужчина и пнул ротвейлера в бок.– На моем носе.

– Нет,– сказала трубка.

– Что нет? – переспросил мужчина.

– Нет, это значит, что ни мое ведомство, ни я сам, ни мои смежники не станем заниматься глупостями. Однозначно.

– Вы мне не верите! – воскликнул мужчина.

– Вам – верю. Вам, но не в вашего рабочего-террориста.– Возразила трубка.– Могу возместить ущерб.

– Обойдусь,– проворчал мужчина.– Всего хорошего, Геннадий Витальевич! Кинули нас,– грустно сообщил он ротвейлеру.– Ну и хрен с ним! Гулечка! – крикнул он.– Как там покушать? Мы с Козырем кушать хотим!

– Коз-зел! – со смаком произнес Чума, швырнул трубку и добавил что-то по-своему, выругался.

– Шифер? – уточнил Васек.

– Ну! Коз-зел!

– Бабки по новой требует?

Чума, играя желваками, популярно объяснил, куда и каким образом может идти Шифер.

– Ко мне тоже подъезжал,– поделился Васек.– Но я не лох. Взял, значит, взял.

И киздец.

– Во! – воскликнул Чума.– В цвет. Как будто один Шифер дурь толкает! Как будто я, в натуре, поставщика не найду!

– В шесть секунд,– согласился Васек.– И подешевле возьмешь. Но мне интересно, кто ж это рискнул здоровьем на нас наехать? Любопытно мне.

– Вот и займись,– сказал Чума.– Побазарь с кем надо. Так дела не делают.

– Опять те же пульки,– заявил майор Чувало, протянув коллеге акт экспертизы.– Характернейший почерк.

– Восемь плюс два получается десять,– произвел блестящий арифметический расчет его коллега.– Профессионал.

– Профессионал, который пользуется одним и тем же стволом? – усомнился Чувало.

– Ствол – минус,– согласился собеседник, тоже майор, но с более прозаической фамилией Иванов.– Отсутствие свидетелей – плюс. Точность стрельбы – тоже плюс. Прикинь, ни одного лишнего выстрела.

– Неверно,– возразил Чувало.– У двоих – ранение в руку.

– Еще один плюс! – с удовольствием произнес Иванов.– В обоих случаях убитые пытались использовать оружие.

– Резонно,– кивнул Чувало.– Свидетелей нет. Собаки след не берут. Кладет аккуратно, как хирург, и только бандитов. Служба?

– Сомнительно,– проговорил его собеседник, поморщившись, потер колено.

– Болит? – участливо спросил Чувало.

Два дня назад Иванов получил бытовую травму – упал с лестницы на мосту. А днем раньше в него стрелял из обреза наширявшийся азер – и промахнулся с пяти шагов. Второсортное счастье.

– Угу… Слишком разнокалиберная дичь. Семь пешек, два бригадира и только один чуть повыше рангом. К тому же все из разных группировок.

– Псих?

– Вот это похоже. Может, прокачать?

– По дуркам? – удивился Иванов.– Шутишь?

– А какие варианты?

– Подождем. Это же серийка.

– А статистика?

– А ты когда последний раз премию в руках держал?

– И то верно,– согласился Чувало.

«И он стал похож на пустой квадрат,

Но смеялся чаще, чем год назад,

Отпустил усы и крепко спал по ночам.

Он не думал о ней, он играл в футбол,

И играл на флейте. Он был – орел.

Но когда она улыбалась – всегда молчал.

Он истер подошвами свой предел,

Он извел себя, но остался цел

И вполне доволен без малого шесть недель.

А потом в стене появилась дверь,

И оттуда выпрыгнул рыжий зверь

И сказал: «Пойдем. Нам нужно поймать

форель».

И они пошли. И пришли к мосту.

И ловили рыбу, но всё не ту.

И лежало солнце на черных макушках гор.

И тянулось утро, как теплый воск.

И входило лезвие в рыбий мозг,

И сочились запахи, вязкие, как кагор.

Зверь, балуясь, лапой сбивал укроп,

Выгибался, бархатный морщил лоб,

Окунался мордой в прыгучую плоть воды,

И ревел, рывком разевая пасть.

И шалея, рыба хватала снасть

И взлетала – радугой в радужный влажный