Книга Хищники Дня и Ночи - Виктор Ночкин

Снова и снова мысль обращалась к одному и тому же – как Джейхуру обзавестись большими шерванами? Деревни на побережье время от времени подвергаются набегам Дневных, которые истребляют шерванов, там есть водяные черви, но они все сплошь малыши, даже меньшие, чем джейхурские звери, уцелевшие после битвы. Шерваны поселений и поместий в глубине материка? Возможно, там найдутся крупные особи, но как их доставить в Джейхур? И Шамкат прав, они могут не выжить в соленой почве у моря.

Ничего не надумав, Лашман созвал совет мудрецов и задал им задачу: как в ближайшие годы Джейхуру обзавестись большим шерваном? «Я не тороплю вас, думайте, ищите ответ, – заявил владыка Ночи старикам, – у вас есть время до моего возвращения». Дземдар привез ответ колдунов – они ждут владыку Ночи. Юзифо Дженкинс примет короля.

* * *

Отправляясь в Замок колдунов, король взял с собой только малую свиту. Незачем беспокоить чародеев, являясь с многочисленным посольством, а если коварные колдуны замыслили недоброе – от их волшебного оружия не защитит и все войско Ночных. Поэтому Лашмана сопровождали Дземдар, Чаглави и шестеро опытных дружинников, знакомых с повадками обитателей гор.

К северу от столицы народа Ночи великие горы производят странное впечатление – кажется, будто они склоняются над тобой, нависают, заслоняя небо. Во всяком случае, солнце никогда не поднимается выше величественных хребтов, не жжет и не слепит, так что гордые сыны Ночи могут глядеть в небо широко раскрытыми глазами, а шерваны, даже самые крошечные, спокойно пасутся на поверхности. С другой стороны, у подножия гор черви никогда не достигают предельного размера, ибо им тесно среди камней, а уж камней, по мере приближения к подошве скал, становится все больше и больше. К Длинной долине, прорезавшей великие горы насквозь, от столицы ведет широкая мощеная дорога. За ее состоянием присматривают, поврежденные плиты вовремя заменяют. Дорога – прямая, как джудовый стебель, гладкая. Сперва по обе стороны там и сям высятся полукруглые купола усадеб, до самого горизонта, насколько хватает глаз. Затем дорога переходит в каменистую почву предгорий, которую нет нужды мостить, ибо вода здесь не в силах размыть тракт. Фермы встречаются все реже, поскольку шерванам неуютно в узких ложах ручьев и перемешанной с гравием почве скудных пастбищ. Гравия в этих местах всегда много – его несут талые воды с гор. Каждый год во время таяния снегов ручьи выходят из берегов и разносят новый слой камней, перемолотых стремительными потоками.

Вместо куполообразных строений появляются временные хижины пастухов, вокруг бродят отвратительно волосатые газлоны, стучат копытами по каменным россыпям, подбирают мягкими губами пучки травы, жуют, моргают, роняют слюну. Газлон – мерзкое животное, возиться с ними могут только отверженные, отбросы общества. Проезжая мимо хижин и шалашей, Лашман задрал подбородок и уставился в необъятный склон горы, прямо перед собой, чтобы не пачкать взгляд о согбенные фигуры газлоньих пастырей. Пусть кланяются, пусть заискивают – их труд позорен, и владыка Ночи не станет смотреть в их сторону.

Затем пошла вовсе не плодородная земля, а верней сказать – камень. У подножия великих гор громоздятся груды каменных обломков. В ином месте эти валы сами по себе считались бы огромными горами. Основание слежавшихся насыпей образуют гигантские валуны, которые свалились с вершин в незапамятные времена, когда колдуны завершили странствие среди звезд и сошли на землю, чтобы стать хранителями нового равновесия. Так они сами утверждают. Врут, разумеется…

Но, как бы там ни было, пока Замок колдунов опускался с небес, великие горы тряслись и трепетали, с вершин валились огромные камни, их засыпали лавины обломков помельче, и с тех пор талая вода несет гравий и гальку, которые слой за слоем наращивают насыпи у подножия великих гор. Король искоса глянул на серые завалы камней. В них зияют черные провалы – пещеры, как естественного происхождения, так и искусственные. В этом каменном хаосе тоже живут люди. Еще более мерзкие, чем даже пастухи газлонов. Сейчас они попрятались – боятся или стыдятся. Им не хочется даже на глаза попасться сынам Ночи, ведущим правильную жизнь. Изгои ютятся здесь, подбирают то, что падает с горных склонов. Чем они питаются? Камнями? Отбросами, которые сваливают под откос колдуны? Или воруют волосатых газлонов у пастухов?

Иногда вместе с мусором сюда сваливаются некие занятные штучки, несомненно чародейского происхождения. Говорят, изгои подбирают артефакты и обменивают на еду у Дневных, которые рискуют появиться в Длинной долине. Впрочем, риск не так уж велик. Колдуны запрещают воевать и драться под своим Замком, блюдут мир в узком пространстве, зажатом между гладкими отвесными склонами. Что же, они в своем праве – это их земля, Длинная долина, они ее создали. Щель в горной гряде образовалась, когда они сошли с небес.

* * *

Архитектура колдунов совершенно чужда человеческим взглядам на мир. Она нелогична, она не имеет ничего общего с сооружениями по обе стороны гор. Она не направлена к удобству, экономии и красоте. Даже Дневные в своих попытках подражать горным чародеям не идут так далеко, чтобы копировать строения, образующие Замок. Достаточно сказать, что основные сооружения находятся по левую руку, если приближаться с ночной стороны, а вход расположен – по правую. Можно ли это объяснить? Вряд ли.

Лашман знал, что дальше в ущелье находится большой поселок, там селятся Дневные, которые приходят к колдунам по торговым делам. Если молва не врет, туда являются изгои – обменивать обломки волшебных артефактов, падающие с мусором им на голову. Возможно, это неправда… но владыки Ночи никогда не опускались до того, чтобы проверять подобную мерзость.

Порядок, установленный в незапамятные времена, таков, что становище варваров от входа в Замок отделяет порядочное расстояние. Колдуны поселились почти в центре Длинной долины, несколько ближе к ночной стороне, но, во всяком случае, путь от края гор к Замку довольно далек – с какой стороны ни иди.

Большую часть ночи Лашман и спутники потратили на дорогу. Им и ангваргам темнота не была помехой. Перед рассветом они оказались у входа в Замок. Собственно, сам Замок возвышался над ними, уходил причудливыми уступами к вершинам великих гор, а вход – вот он, широкая пещера, подсвеченная странным мертвенным огнем волшебных светильников. Гости вступили под каменные своды. Ночные, значительную часть жизни проводящие в подземельях, не страдают клаустрофобией, но размеры зала не могли не поражать. Гигантское пустое пространство, заключенное под каменным сводом, – ничего подобного никогда не удавалось воздвигнуть без помощи магии. И удивительно, что обширный зал не используется – как будто колдуны нарочно подчеркивают собственное богатство и могущество, пренебрегая удобной пещерой.

Ровное свечение круглых белых огней высоко под сводами обширной ниши в горном склоне ничуть не напоминало яростное ревущее пламя, которое Дневные разводили во время ночной битвы у Джейхура. Лашману показывали трофейный светильник и по требованию владыки как-то ночью разводили огонь. Разумеется, зеркало из полированной меди благоразумно отвернули в сторону. Тот огонь, который использовали для сражения Дневные, был диким, юным, мечущимся. Спокойный свет в пещере у подножия Замка, в сравнении с пламенем варваров, казался дряхлым и старым. Вообще, все, что имеет отношение к горным колдунам, несет отпечаток глубокой древности.