Книга Паук приглашает на танец - Варя Медная

Он неторопливо окинул мою фигуру оценивающим взглядом, сверху донизу, так что даже по коленкам побежали мурашки. От такого взгляда приличным девушкам полагается падать в обморок. Как досадно, что я не упала!

— Можете быть свободны завтра после обеда. До скорой встречи, малиновка Энн.

И, не оборачиваясь, вышел. А я на нетвёрдых ногах вернулась к стеллажу, поставила книгу на место и твёрдо решила держаться подальше от Кенрика Мортленда.

ГЛАВА 6

После окончания рабочего дня, мы уютно устроились в кухне. Вилмот снова углубился в газету, Симона изучала рецепт печеночного суфле для завтрашнего ужина, экономка миссис Меррит вела какие-то подсчёты. Зловещий мистер Бернис не имел обыкновения проводить досуг с остальной прислугой и даже пищу принимал где-то в другом месте. За что я была искренне ему благодарна: в присутствии мрачного дворецкого мне бы кусок в горло не полез. Один раз заглянула камеристка леди Фабианы, Мерфи. Она ничего не принесла, не унесла и не спросила, из чего я сделала вывод, что она пришла поглазеть на меня.

Я же была занята тем, что помешивала мельхиоровой ложечкой чай и поддерживала беззаботный разговор с Иветтой и Беулой. В общем-то разговором это можно было назвать с большой натяжкой. Всё сводилось к безостановочной трескотне Иветты, из которой пока не удалось выудить ничего полезного.

— А Иззи сказала, что зеленые ленты мне никак не пойдут. Вы представляете, чтобы мне — и не пошли! Я ей сказала: как же зелёный может не пойти к тёмным волосам? Представляете, какая глупость, мисс Кармель?

Иветта тряхнула кудряшками, чтобы продемонстрировать всю бредовость подобного утверждения.

— Вот Иззи бы они точно не пошли — с её-то ногами! А вы бы сами надели зеленые ленты на танцы, мисс Кармель? А вы на них пойдёте?

— Право, не знаю, Иветта. Вряд ли.

— Но почему?

— Я только приехала, мне не с кем пойти.

— Мы могли бы пойти все вместе: я с Вауханом, Беула с сыном горшечника, Галеном, а вам бы мы тоже кого-нибудь подыскали! Ну, вот хотя бы Дакса. Он пусть и вдовец, и старый (ему двадцать семь), но зато держит свою мясную лавку. А это что-то да значит.

— Ты забыла, что Ваухан идёт с Иззи? — заметила Беула.

— Это ещё кто сказал?

— Ты же сама и сказала.

— Когда?

— Сегодня утром.

— Ну, так это не точно! Ну и что, что сказала. Да это же просто смешно! А я знаю, с кем бы Иззи могла пойти на танцы! — Иветта аж вскочила на ноги, давясь от смеха. — Пусть бы она шла с мистером Фарроучем: она косолапая, а он хромой, вот бы пара вышла! Вот была бы умора! — болтушка звонко расхохоталась, но на неё тут же шикнули аж с двух сторон — миссис Меррит и Симона. Она тут же опомнилась и испуганно зажала себе рот ладошками.

— Вот услышит тебя мистер Фарроуч, подстережёт в тёмном коридоре и утащит в своё подземелье!

Иветта посерела и снова опустилась на лавку, кроткая как мышка.

— В подземелье? — заинтересовалась я. — А где оно?

— Доподлинно никому не известно, — доверительным шёпотом сообщила миссис Меррит. — Но место страшное!

— Но там никто из вас не бывал? — на всякий случай уточнила я.

Собеседницы аж отшатнулись от такого предположения, будто я предложила им присоединиться к пикнику у трансильванского графа.

— Что вы, мисс Кармель! Но у него оно наверняка где-то есть. И даже его комнату вам бы лучше обходить стороной. Там такооое! — округлила глаза Беула.

— Какое?

Я проникалась всё большим интересом к личности неприветливого камердинера.

— Ну, никто из слуг там не был — он запрещает туда заходить. Даже убирает сам. Нора как-то сказала, что одним глазком видела его комнату, когда он оттуда выходил. И там стояли черепа, висели вороньи перья, а на стене какие-то знаки странные…

— А ещё что-нибудь Нора видела?

— Больше ничего не успела: он так на неё зыркнул, что бедняжка на неделю слегла с жаром и сыпью! Это что-то да значит, — многозначительно заключила экономка.

Несомненно. В первую очередь, то, что здешние женщины изнывают от блеклой бессобытийности будней. Виновный едва ли стал бы вывешивать над своим жилищем кровавый флаг. Мой интерес к мистеру Фарроучу поугас.

— Да и хромой он неспроста.

— А что с его ногой?

— О, вот это по-настоящему жуткая история, — подалась вперёд Беула, так что мне пришлось тоже нагнуться, чтобы не упустить ни слова. — Знающие люди говорят, что он собственноручно вырезал здоровущий кусок своей икры в качестве кровавой жертвы, когда не сумел расплатиться с одним черным магом.

— А я слышала, что его застукал ревнивый муж, и ему пришлось прыгать со второго этажа, — встряла миссис Меррит.

— Да нет же, ему ногу прострелили на войне с вырожденцами, — возразила Иветта.

— Ну, хватит уже! — раскатился по кухне страдальческий возглас Вилмота, так что дамы, включая меня, аж подпрыгнули от неожиданности. — Лучше б уши отвалились, чем слушать вашу бестолковую трескотню! Поглядите лучше на мисс Кармель, с её выдержанностью, точно как мисс Матильда!

На кухне тут же стало тихо, да и сам говоривший прикусил язык, будто сообразив, что сболтнул лишнее. Меня аж жаром окатило, но я постаралась принять беспечный вид.

— А кто это: мисс Матильда?

— Прежняя гувернантка, до вас была, — нехотя буркнул Вилмот и тут же спрятался за газетой.

У всех остальных вдруг тоже обнаружились дела.

— Ах да, — беззаботно продолжила я, делая вид, что не замечаю этой внезапной перемены. — Леди Эрселла упоминала про неё… Мэтти, так, кажется?

— Угу.

— Что же, контракт мисс Матильды истёк, и граф решил его не продлевать?

— Видать, решил.

— Жаль, я не успела её застать. Мне бы столько хотелось обсудить с ней касательно занятий миледи и виконта.

Ответом на этот раз была гробовая тишина: похоже, вопросом это не посчитали.

— А не её ли комнату я теперь занимаю?

— Нет. Ту закрыли, и заходить не велели.

Настаивать дальше и выяснять, какая это конкретно комната, было рискованно. И я, легкомысленно пожав плечами, пожелала всем спокойной ночи и поднялась наверх.

Ещё около часа я простояла, прильнув к двери изнутри и прислушиваясь к последним затихающим звукам. Наконец замок погрузился в тишину, и я выскользнула в коридор.

Признаться, разгуливать в одиночку по ночному замку — удовольствие весьма сомнительное. Я начала непосредственно со своего этажа. Сконцентрировавшись, я прощупала внутренним взором пол и стены дюйм за дюймом. Меня обступала кромешная тьма, так что приходилось ориентироваться лишь на собственное чувство пространства — о том, чтобы зажечь лампу, речи не шло. Но каждый раз, прикладывая ладони к отшлифованному камню, я чувствовала в ответ лишь холодную энергию стен и изредка — слабое отражение ранее прошедших по коридору людей. Эти вибрации — каждая со своим оттенком — всё ещё звучали здесь, отскакивая от кладки едва различимым эхом. При желании я могла бы вычленить в этих волнах сущность каждого, определить, кто именно и в котором часу тут побывал. Но того, что мне было нужно, на третьем этаже не оказалось. Я находилась в конце коридора, когда услышала какое-то ворчание, и замерла ни жива ни мертва. Мгновение длиною в вечность стояла гробовая тишина, а потом раздался раскатистый храп, в котором я узнала характерные интонации Симоны. Переведя дух, я спустилась на второй этаж и подобным же образом проверила и его.