Книга Звездный десант - Василий Орехов

— Вот видишь? — Вагнер повернулся к Саггети. — Мы разговариваем без свидетелей. Итак, что ты хотел мне поведать? Только поскорее, не тяни, мое время драгоценно. Через четверть часа я планирую отправиться в постель. Скажем, у тебя есть пять минут.

Сузившиеся глаза Глама на секунду стали холодными и жесткими, но он снова мгновенно взял себя в руки.

— Я надеюсь, линия защищена от прослушивания, — с каменным лицом проговорил Саггети.

— Я никогда не пользуюсь открытыми линиями! — огрызнулся Вагнер. — У тебя осталось четыре минуты. Постарайся потратить их с пользой, мальчик.

Дон Ральф с удовлетворением отметил, что Глам побагровел от едва сдерживаемой клокочущей ярости. Казалось, еще секунда — и он взорвется от страшного внутреннего давления, а его ошметки разлетятся по всему кабинету. Однако юный босс снова пересилил себя.

— Что ж, постараюсь, — хрипло проговорил он. — Видите ли, мистер Вагнер, я хотел бы сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться…

Дон Ральф заинтересованно поднял бровь. Наглость сопливого дона настолько поразила его, что он даже позволил Саггети произнести еще несколько фраз вместо того, чтобы сразу прервать разговор. Затем позволил произнести еще несколько фраз, заинтригованный предыдущими.

— Брысь! — вдруг рявкнул он, стряхивая с колен Эсмеральду. — Пошли вон, малявки! Ступайте в бассейн и ждите меня там. — Дождавшись, когда за девушками закроется дверь, он снова повернулся к экрану: — Прошу прощения, мистер Саггети, этот разговор действительно следует вести без свидетелей. Не могли бы вы повторить то, что уже сказали? Значит, вы готовы уступить мне весьма значительные активы вашего семейства и весь рынок легких наркотиков в обмен на, скажем так, некоторое сотрудничество?..

Джулия сидела в апартаментах с альбомом итальянской живописи в руках, время от времени лениво перелистывая страницы. Впрочем, живопись ее в данный момент интересовала мало. Через клипсы-наушники она внимательно слушала беседу Глама с Вагнером. Саггети настоял на том, что дело это очень деликатное и строго конфиденциальное, поэтому, как она ни пыталась уговорить его взять ее с собой в качестве референта, он был непреклонен.

Впрочем, следовало признать, что Глам и без ее вмешательства виртуозно вел переговоры. Сказались их многочисленные постельные тренинги, во время которых Джулия старательно вдалбливала ему нужные положения договора, необходимые уступки, важные требования — причем все это приходилось проделывать так, чтобы Глам считал, будто он сам формулирует нужные положения договора, предлагает необходимые уступки и добивается важных требований, а подруга только поддакивает и восхищается его мудростью. Это было нелегко, однако случались в карьере Светланы Рыси задания и посложнее.

Клану Вагнера предлагались два крупных района столицы — один из них был исконной вотчиной Саггети, второй достался им от Колхейнов. Плюс весь рынок «черного одуванчика» — то, чего дон Ральф так энергично добивался от Скалы, но при этом совершенно бесплатно. Это было втрое больше того, на что Вагнер мог рассчитывать согласно общему ультиматуму при самом удачном стечении обстоятельств, но втрое меньше, чем требовал от дона Глама союз старых семейств. Предложение было фантастически щедрым, однако бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. Закавыка заключалась в том, что на эти же самые районы претендовали Бенуцци и Каперони. Поэтому, вступая в союз с Саггети, дон Ральф автоматически вступал в серьезные противоречия с двумя другими мощными семьями, так что ему никаким образом не удалось бы просто сохранить нейтралитет, увильнув от вооруженного конфликта. Не считая уже того, что тем самым автоматически разваливался союз пяти старых семейств и их ультиматум, что едва ли понравилось бы другим благородным донам. Это понимали и Глам, и Вагнер, так что переговоры вышли очень жесткими.

Слушая деловой разговор двух боссов, Джулия пару раз на мгновение досадливо замирала — Вагнер слишком откровенно унижал самолюбивого молодого мафиозо, и она боялась, что тот сорвется и наговорит дону Ральфу дерзостей, после чего ни о каком союзе не будет и речи. Однако, к ее удивлению, Глам сумел сдержаться в самых острых местах. Более того, он проявлял такие мудрость и терпение, что Джулия порой начинала испытывать что-то вроде уважения — возможно, она сама провела бы переговоры более искусно, но едва ли сумела бы быть более убедительной.

Когда Глам, бледный от пережитого нервного напряжения, появился в дверях, она бросилась к нему:

— Ну, как все прошло?

Она уже знала ответ, поэтому слова устало улыбнувшегося Глама Саггети не стали для нее новостью:

— Похоже, у нас будет союзник. Он взял пару дней на размышление, но крючок заглотил глубоко.

Радостно взвизгнув и кинувшись ему на шею от избытка чувств, Джулия в перерывах между бурными поцелуями незаметным движением вытащила из его рукава иголку-микрофон и спрятала ее между пальцев. Запись, которую исправно вело подслушивающее устройство, была прервана.

Глава 4

По утрам Джанфранко Пануччи, личный референт и доверенное лицо дона Гвидо, появлялся в здании «Каперони Инкорпорейтед» в числе первых. Кроме всего прочего, в его утренние обязанности входило проверять пришедшую за ночь почту, из которой двумя секретаршами уже был выловлен и отправлен в корзину весь спам и прочие мусорные письма, и определять, какие именно электронные сообщения настолько важны, чтобы сожрать несколько минут драгоценного рабочего времени босса, а какие без особого ущерба можно сразу передать по инстанциям или обработать самому. После этого можно было выпить кофе и спокойно заняться составлением сводок по делам корпорации за последние сутки — мистер Каперони, разумеется, регулярно получал отчеты совета директоров, да и сам любил лично пройтись по офисам, но в сводки Пануччи в основном попадали данные о тех теневых сторонах деятельности компании, о которых рядовые сотрудники и большинство топ-менеджеров даже не догадывались.

В это утро сигнал из кабинета босса застал Джанфранко за кофе. С сожалением отставив источавшую сказочный аромат чашечку — остынет ведь, зараза, — референт проскользнул за внушительные резные двери красного дерева.

Кабинет дона Гвидо был просторным и светлым. Пожалуй, здесь вполне можно было бы играть в мини-стилетбол, если бы не огромные панорамные окна, в которые в пылу спортивной баталии непременно вывалились бы несколько игроков. Точнее, игроки имели бы все шансы вывалиться, если бы стекла в этих окнах не были плазмоупорными и совсем немного не уступали бы в прочности броневым плитам такой же толщины.

— Джанфранко, мой мальчик, — произнес Каперони, сидевший за огромным дубовым столом и озадаченно разглядывавший монитор своего стационарного коммуникатора, — ты просматривал сегодняшнюю почту?

— Как обычно, босс, — отозвался Пануччи, бесшумно приближаясь к столу.

— Ты видел письмо от Саггети?

— Да. Но внутрь не заглядывал — как вы и распорядились, сэр, вся корреспонденция от глав благородных семейств поступает вам напрямую, без предварительного просмотра.