Книга Паладин. Тень меча - Симона Вилар

Собой Иосиф был не больно красив: слишком крупный горбатый нос, близко посаженные глаза, скошенный подбородок, однако когда он улыбнулся Эйрику, понимая, что тот не столько злился, сколько переживал за него, лицо его осветилось такой светлой и ласковой улыбкой, что оно стало казаться по-настоящему привлекательным.

— Не унижай меня своей суровостью, Эйрик. К тому же вы так сражались, что я чувствовал себя защищенным со всех сторон, и оставаться лежать на песке было как-то… Это как проявление неуважения к мастерству и доблести столь отменных воинов.

Но через миг улыбка еврея уже погасла, когда он увидел окровавленного Мартина с торчавшей из-под руки стрелой.

— Давай я осмотрю твою рану, друг мой.

Мартин стащил с головы кольчужный капюшон, его выгоревшие до белизны светлые волосы упали на ярко светившиеся небесно-голубые глаза. Лицо его, даже напряженное от боли и побледневшее, не утратило своей привлекательности — правильные черты лица, высокие скулы, небольшой аккуратный нос.

Мартин спешился и позволил Иосифу вынуть стрелу, но, к огорчению последнего, зазубренный наконечник так и остался в ране.

— Оставь пока так, рана вроде неглубокая, — сказал Мартин. — Перевяжи меня — и в путь. Нам надо поскорее уехать из этих мест, пока разбойники не опомнились, — отмахнулся он от пытавшегося протестовать приятеля.

Им предстояло проехать немалое расстояние до следующего христианского владения, где уже можно встретить патрулирующие дорогу отряды рыцарей. И только на подъездах к Сидону они почувствовали себя в безопасности и сдержали ход коней. Хотя сам Сидон был сильно разрушен, утомленные путники решили тут заночевать.

Здесь же они узнали последние новости. Оказалось, что несколько дней назад в соседнем городе Тире ассасинами был убит маркиз Конрад Монферратский. Это была скверная новость, учитывая, что воевавшие в Святой земле крестоносцы рассчитывали, что Конрад возглавит их поход после того, как их вынужден будет покинуть нынешний вождь войска Христова — король Англии Ричард Львиное Сердце.

Весть о ранее намечавшемся возвышении Конрада привез в Тир племянник Ричарда Генрих Шампанский. Но когда он прибыл с известием, то оказалось, что передавать власть над войском крестоносцев уже некому… После небольшого совета в Тире было решено, что Генрих станет новым правителем отвоеванных у Саладина земель на побережье Леванта и возьмет в жены вдову Конрада, наследницу Иерусалимского престола Изабеллу. Но Изабелла была на сносях и должна была вот-вот родить от Конрада. И в Сидоне, где остановились друзья, все гадали, согласится ли молодой граф Шампанский на этот брак? Ведь с рукой Изабеллы он становится наследником престола Иерусалима! К тому же было известно, что нынешний монарх Иерусалимского королевства Гвидо де Лузиньян отказался от своих претензий на трон после того, как тамплиеры согласились уступить ему остров Кипр.

Вести были слишком невероятными, и, передохнув, путники с утра продолжили путь.

Тир встретил их скоплением народа и звоном гудевших на всю округу колоколов. Итак, свадьба состоялась! Генрих Шампанский согласился взять в жены беременную вдову своего предшественника, и на свадебное торжество уже съехались все представители христианской знати в Святой земле.

Мартин приближался к заставам христиан у Тира, надвинув на лоб стальной шлем с наносной пластиной и закрыв лицо кольчужным клапаном, — слишком велика была опасность, что его узнает кто-то из крестоносцев. Увы, в войске Христовом многие считали его шпионом султана или лазутчиком ассасинов, и он отчасти сам был повинен в таком отношении к себе.

Город Тир с крепостными укреплениями и замком располагался неподалеку от побережья на острове, куда вел поддерживаемый каменными стенами мол, но частью его кварталы, так называемый Старый Тир, раскинулись на побережье. Перед воротами, откуда начиналась дорога на мол, путники разделились: еще по пути они решили, что тамплиер Ласло Фаркаш отправится в крепость Тира на острове, дабы предстать перед главами ордена и отчитаться о делах, а Иосиф с Мартином и Эйриком поселятся в Старом Тире, где имелась небольшая иудерия, в которой проживали несколько еврейских торговых семейств. Иосифа, сына известного и почитаемого среди еврейского племени Ашера бен Соломона, с радостью приняли в иудерии, там же дали приют и двум его спутникам. Правда, Эйрик почти сразу же отправился на остров Тира, чтобы разведать новости, а Мартин, которому надо было прийти в себя от полученной в пути раны, остался с Иосифом.

— Если бы ты знал, друг мой Иосиф, как непереносима для меня эта задержка, — говорил он еврею, пока тот промывал и смазывал целебными мазями оставленную зазубренной стрелой кровавую отметину на его теле. — Моя возлюбленная томится в плену, а я, зная, где она, вместо того чтобы нестись к ней и сделать все, чтобы освободить леди Джоанну, вынужден торчать тут…

— Да, вынужден, — мягко, но настойчиво произнес Иосиф, перебив его. — И пока ты окончательно не поправишься, никуда не поедешь. О праведный Авраам! Неужели ты уже запамятовал, как совсем недавно от раны скончался один очень сильный рыцарь-тамплиер, которого ты вез из края ассасинов?

Мартин вздохнул. Да, они вместе с маршалом ордена храма Уильямом де Шампером спасались от посланных за ними преследователей Старца Горы, маршал был ранен, и хотя Мартин вывез его из опасных Антиливанских гор, от раны у крестоносца произошло заражение и он скончался в замке госпитальеров Маргат. Перед смертью тамплиер поведал своему спасителю, где скрывают его сестру, возлюбленную Мартина Джоанну де Ринель. Странно свела судьба Мартина с Уильямом де Шампером. Сперва непримиримые враги, они под конец стали соратниками по оружию, вместе отбивались от людей Старца Горы, вместе совершили опасный путь и в итоге между ними возникла дружба. И, уже умирая, тамплиер Уильям доверил Мартину судьбу своей сестры, похищенной людьми Саладина.

И вот он вынужден задерживаться, понимая, что без тщательной подготовки не сможет справиться с заданием. А тут еще это ранение…

— Ты можешь принести мне карты, Иосиф? — попросил он друга, зная, что у торговавших по всем окрестным землям евреев имеются очень неплохие планы местности и караванных путей.

Мартин просидел над ними до самого вечера, пока не явился Эйрик.

Норвежец размотал чалму и провел большими ладонями по начавшим отрастать огненно-рыжим волосам. От него попахивало вином, сам он был заметно во хмелю и даже пошатывался всем своим массивным телом.

— Что творится, провалиться мне в темную Хель! — воскликнул этот язычник, оставшийся верным старой религии своих предков-викингов. — Вот это свадьба так свадьба! Весь город украшен шелковыми тканями, все ликуют, на площадях курится фимиам, повсюду слышатся воспевающие хвалу молодоженам женские и детские хоры. И это несмотря на то, что тело маркиза Конрада едва успели отпеть в местном храме Святого Петра. Говорят, вдова Изабелла горестно убивалась во время погребения супруга, но уже тогда поглядывала на красавца Генриха де Шампаня. Она и на венчание явилась в трауре, выражая тем последнюю скорбь по убиенному Конраду, но на свадьбе подле жениха особой грусти не проявляла. А ведь брюхата, как корова, того и гляди вот-вот схватки начнутся. А что же Генрих? Ведь даже став новым королем Иерусалимским, он вынужден будет признать ее новорожденного законным наследничком своего только что приобретенного трона! Мне вон рассказали, что Генрих сперва вроде как и не соглашался на этот брак, ну да его уговорили. Ну и дама ему нравилась, некогда он так куртуазно за ней ухаживал. Эх, забавные дела творятся, клянусь тем отличным красным вином, каким попотчевали меня славные парни-крестоносцы в залах Тирского замка! А отчего бы и не выпить? То похороны, то свадьба! А то и роды! В веселенькое время живем, друг Мартин.